Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери

Песнь двадцать шестая

Седьмой круг: сладострастные и содомиты. – Примеры сладострастия. – Гвидо Гвиничелли. – Арнольдо Даньелло.

1. Пока мы шли так друг за другом краем,Мой добрый вождь мне повторял не раз:– Смотри, не будь мной тщетно предваряем.[1148]

4. Мой правый бок палило солнце в час, [1149]Когда весь запад, залит ярким светом,Из голубого белым стал для глаз.[1150]

7. И падала на пламень темным цветомТень от меня, – на диво там всему[1151]Собранью душ, ходивших в пекле этом.

10. И признак сей был поводом к тому,Что обо мне там все заговорило:– Не призрак тот, кто так бросает тьму!

13. И многие, насколько можно было,К нам подошли с условьем лишь одним —Не стать туда, где пламя не палило.[1152]

16. – О, ты, что сзади двух, подолгу к ним,A не по лени, пролагаешь тропу,[1153]Ответствуй мне: мы жаждем и горим![1154]

19. Не только мне, но и всему здесь скопу,Ответ твой жажду утолит полней,Чем свежий ключ в пустынях Эфиопу.

22. Скажи: что значит, что ты свет лучейЗагородил собой, как бы ни разуЕще не зрел злой смерти ты сетей?

25. Так мне сказал один из них, и сразу[1155]Я б все открыл, не увлеки меняВ то время то, что тут явилось глазу.

28. Шел посреди пылавшего огня[1156]Навстречу к этим сонм, подъемля пени,И я стоял, к идущим взор склоня.

31. И видел я, как с двух сторон все тениСошлись, и как лобзались их семьи,[1157]И разошлись от кратких наслаждений.

34. Так рыльцем к рыльцу, встретясь, муравьиВ ватаге черной сходятся средь луга.Как бы справляясь про дела свои.[1158]

37. И расходясь из братского их круга.Пред тем, как в путь пошел пришедший сонм,Перекричать все силились друг друга —

40. Пришедшие: – Гоморра и Содом!A эти: – В телку входит Пазифая,Чтоб насладиться похотью с быком![1159]

43. Как журавли летят: одна их стаяК пескам, другая – в край Рифейских гор,[1160]То холода, то солнца избегая, —

46. Так приходил и уходил здесь хор.Подъемля с плачем те же восклицаньяИ ту же песнь, что пели до сих пор.[1161]

49. И подошли ко мне из их собраньяТе, коими вопрос мне первый дан,И полон был их образ ожиданья.

52. Я, видевший уж дважды скорбь их ран,[1162]– О, души, – начал, – вам же обеспеченКогда-нибудь вход в царство мирных стран,

55. Не бросил я, незрел, иль долговечен,Там членов тела, но несу с собойИ кровь, и плоть, судьбой моей отмечен.[1163]

58. Иду ж я вверх, да прозрит взор слепой![1164]Жена есть там: ее благоволеньем[1165]Вношу в ваш мир я смертный груз плотской.

61. Но да свершится быстрым исполненьемЦел ваших дум – в том крае обитать,Где мир любви, где круг быстрей вращеньем![1166]

64. Имен своих, чтоб мог я их вписать,[1167]Не скройте мне, и почему уходит,Поведайте, тот сонм за вами вспять?

67. С каким тупым смущеньем взором бродитТот житель гор, который, груб и дик,Весь онемев, впервые в город входит, —

70. Таким у всех теней смутился лик,Когда ж замолк в них ужас изумленья(С высоких душ оно спадает вмиг), —

73. – Блажен, о ты, кто, к нам вступив в владенья, —Вновь начал тот, что первый говорил,[1168]– Чтоб лучше жить, здесь копишь наблюденья!

76. Народ, нейдущий с нами, согрешилНа том, за что в триумфе Цезарь хоромНасмешников Царицей назван был.[1169]

79. Он прочь пошел, крича Содом с Гоморром,Как слышал ты, и тем себя винитИ множит жар огня своим позором.[1170]

82. Был собственный наш грех – гермафродит! [1171]Законов человеческих чуждаясь,[1172]По-скотски жили мы, забывши стыд.[1173]

85. Зато народ сей, с нами расставаясь,В бесчестье нам, кричит нам имя той,Что осквернилась, под скотом скрываясь.

88. Так вот кто мы! вот в чем наш грех плотской!Коль хочешь все узнать не мимолетно, —Нет времени для повести такой.[1174]

91. Что до меня, – откроюсь я охотно;Я Гвиничелли, очищаюсь здесь,[1175]Заране там покаявшись несчетно.

94. Отдался чувству сыновей я весь,[1176]Узревших мать в тот час, как приключиласьЛикурга скорбь (сравнюсь ли с ними днесь?),[1177]

97. Когда того мне имя вдруг открылось,Отец кто мне, и тем, кто лучше нас,[1178]В ком петь любовь искусство возродилось.

100. Глухой, безмолвный, в думу погрузясь.Я долго шел, в него глаза вперивши.Но подойти не смел, огня страшась.

103. Взор наконец виденьем усладивши,Я отдался к его услугам весь,Приветствием его к себе склонивши.

106. И он: – Все то, что ныне слышу здесь,Кладет в меня столь сильный след, что ЛетаНе смоет, все смывавшая поднесь.

109. Но коль не ложь – речь твоего привета,Скажи мне: что причиной, что в твоихСловах и взорах дышит страсть к нам эта?

112. И я: – Звук сладких ваших слов живых![1179]Покуда длится говор человечий, —Нам ни забыть чернил, писавших их!

115. И он: – Тот дух, что ждет с тобою встречи,(И указал мне), лучше на землиКовал язык свой, мать родной нам речи.[1180]

118. Как в прозе фабул, так в стихах любви[1181]Он выше всех, и свет пусть крик подъемлетЛиможцу в честь, – ты крику не внемли![1182]

121. Под шум молвы суд правды в свете дремлет[1183]И, ложное составив мненье, онНи разуму, ни вкусу уж не внемлет.

124. Так некогда прославился Гвиттон,[1184]Из рода в род хвалим молвой беспечной,Пока над ним суд не был изречен.

127. Но если так взнесен ты бесконечно,Что путь открыт в обитель, в те места,Где сам Христос – аббат над братьей вечной, —

130. То «Отче наш» прочти ты у Христа!Насколько здесь, где кончилась ошибкаГреха, для нас нужна молитва та.[1185]

133. Чтоб место дать той тени, что так шибкоСтремилась к нам, он тут исчез в огне,Как в лоне вод ко дну уходит рыбка.

136. Я, подошел к указанному мне,Сказал, что я в моем душевном миреПочет ему готовлю в тишине.[1186]

139. И сладостью запел он, как на лире:Tan m'abellis vostre cortes deman*,Qu'ieu no-m puesc, ni-in vueil a vos cobrire:

143. Je sui Arnaut, que plor et vai cantan;Consiros vei la passada folor,E vei jauzen la ioi qu'esper, denan.

145. Ara vos prec per aquella valor,Que vos guida al som de l'escalinaSovenha vos a teinps de ma dolor.

148. Тут поглотила тень огня пучина.[1187]

140. Так нравится мне милый ваш вопрос,Что грудь мою я вам открою шире.

142. Я тот Арно, что здесь пою от слезО прошлой пошлости при мысли горькой,И жду, чтоб Суд мне вечный мир принес.

145. И я молю вас силой той высокой,Что вас ведет на верх горы, о насПопомните в судьбе такой жестокой.

Песнь двадцать седьмая[1188]

Седьмой круг. – Сладострастные. – Ангел Чистоты. – Переход через пламя. – Подъем в земной рай. – Последние слова Виргилия.

1. Как в час, когда луч первый солнце мещетТуда, где кровь Творца его лилась(Меж тем как знак Весов над Эбро блещет,[1189]

4. Над Гангом же горит девятый час), —Так солнце здесь стояло, день кончая,Когда Господень Ангел встретил нас.[1190]

7. Вне пламени, он, возвышаясь с края,[1191]Пропел «Beati mundo Cогde» нам,[1192]Как не звучит на свете песнь живая.[1193]

10. Потом: – Проникнуть можно к тем местамНе иначе, как сквозь огонь: войди же?[1194]О, род святой, чтоб внять поющим там!

13. Так он сказал, лишь подошли мы ближе;И, слыша то, я обмер, как злодей,Кого спускают в ров все ниже, ниже.[1195]

16. И вспомнил я, глядя на пламень сей,Всем телом вытянут, простерши руки,[1196]Казнь виданных мной на костре людей.[1197]

19. И подошли вожди ко мне, и звуки[1198]Я слышал слов Виргилия: – Мой сын,Здесь смерти нет, но могут быть лишь муки![1199]

22. О! вспомни, вспомни… Если я одинТебя сберег, подъятый Герионом,[1200]То здесь, близ Бога, кину ль без причин?

25. И верь ты мне, что если б, скрытый лономСего огня, в нем пробыл сто веков, —И волоска ты-б не утратил в оном.[1201]

28. И чтоб за ложь не счел моих ты слов,Приблизься сам и, взяв конец одежды.Вложи в огонь смелей: он не суров.

31. Так брось же, брось боязнь и, полн надежды,Вернись ко мне и – смело в огнь за мной.Но я стоял упорнее невежды.

34. И, видя, что я твердой стал скалой,[1202]Слегка смутясь, сказал он: – «От царицыТы отделен, мой сын, лишь сей стеной![1203]

37. Как, слыша имя Фисбе, вдруг зеницыОткрыл Пирам в миг смерти и взглянул, —И алым стал цвет ягод шелковицы,[1204]

40. Так дух во мне вождь мудрый пошатнулТем именем, что каждый раз так звонкоЗвучит душе, будя в ней страсти гул.

43. И, покачав челом, с усмешкой тонкой:[1205]– Что ж, остаемся здесь? – спросил, меняДразня, как манят яблоком ребенка.

46. Тут предо мной вошел он в пыл огня,И Стация, что шел меж нас вначале,[1206]Просил идти вослед мне, тыл храня.

49. Вхожу. Но, ах! в клокочущем металлеИли стекле прохладней было-б мне,Чем в пекле том, пылавшем в страшном шквале.

52. Чтоб ободрить мне сердце в том огне,Он говорил о Беатриче с жаром:– Уж взор ее мне виден в вышине![1207]

55. И чей-то глас, нам певший за пожаром,[1208]Нас вел в пути, и, внемля песне сей,Туда, где всход, мы шли в огне том яром.[1209]

58. – «Venite benedicti patris mei»,[1210] —Звучало нам во свете столь блестящем,Что я, смущен, не смел возвесть очей.

61. – Уж сходит ночь за солнцем заходящим, —Он продолжал: – вперед! ускорьте шаг,Пока нет мглы на западе горящем.

64. Так прямо путь вел вверх нас чрез овраг,Что пред собой последний отблеск светаЯ рассекал, бросая тени мрак.[1211]

67. Ступени три прошли мы, как и этаИсчезла тень; о погруженном в сонСветиле дня узнали два поэта.[1212]

70. И прежде чем безмерный небосклон[1213]Угас совсем, повсюду мрак умножа,И развернулся всюду ночи фон,[1214] —

73. Уж всяк из нас избрал ступень для ложа. —Вверх возбранял всходить закон горы,Не волю в нас, a силы уничтожа.[1215]

76. Как козочки и резвы, и бодры,Пока не сыты, лазят на утесах,И, утолив свой голод, в час жары,

79. Лежат в тени на каменных откосах.Пастух же там, как истинный отец,Их сторожит, склонясь на длинный посох,[1216]

82. И как овчар, открытых гор жилец,Всю напролет проводит ночь у стада,Чтоб хищный зверь не растащил овец, —

85. Так мы втроем там были, где прохлада, —Я – как овца, певцы – как стражи гор.Вокруг же нас отвсюду скал громада.

88. Был мал над нами неба кругозор;Но я и в малом небе зрел светилаКрупней и ярче, чем до этих пор.[1217]

91. Пока я созерцал их, охватилаМеня дрема – дрема, что нам поройВещает то, что будущность нам скрыла.

94. В час, думаю, когда уж над горойС восточных стран сверкает Цитерея.[1218]Горящая огнем любви живой, —

97. Приснилась мне, прекрасна, как лилея,На луг пришедшая цветки срыватьМладая дева, певшая, как фея.[1219]

100. – Кто хочет знать, кто я, тот должен знать:Я – Лия, та, чьи руки не ленятся[1220]Прелестные венки мои сплетать,

103. Чтоб ими в зеркале мне любоваться;[1221]Сестра ж моя? Рахиль, от своего[1222]Зерцала ввек не может оторваться.[1223]

106. Очей своих ей блеск милей всего;Я ж украшаюсь рук трудами в неге;Мне – в действии, ей – в зренье торжество.[1224]

109. Уж в небе первые зари набеги.Блеск коих пилигриму тем милей,Чем ближе к родине его ночлеги,[1225]

112. От всюду гнали ночи иглу, a с ней —И сладкий сон, и я, открывши очи,Восставшими уж славных зрел вождей.[1226]

115. – Тот сладкий плод, к нему ж изо всей мочи,По всем ветвям, стремится род людской.Твой голод утолит еще до ночи.[1227]

118. Так мне сказал Виргилий: о! какойПодарок в мире с словом тем ВиргильяСравнился бы отрадой неземной!

121. И так во мне удвоились усилья[1228]Стремиться вверх, что с каждым шагом ввысьВо мне росли, казалось, воли крылья.

124. По лестнице мы вихрем пронеслись.[1229]И лишь пришли к ступени той конечной.Как уж в меня глаза его впились,[1230]

127. И он сказал: – Огнь временный и вечный[1231]Ты зрел, мой сын, и вот! пришел туда,Где разум мой бессилен быстротечный.[1232]

130. Мой ум с искусством ввел тебя сюда:[1233]Руководись теперь уж сам собою,[1234]Не крут, не узок путь, нет в нем труда.

133. Смотри, как солнце блещет пред тобою,[1235]Смотри, как травки, кустики, цветыРождает здесь земля сама собою![1236]

136. Пока придут те очи красоты,Что мне в слезах явились в злой юдоли,[1237]Здесь можешь сесть, ходить здесь можешь ты.[1238]

139. Не жди речей, моих советов боле, —Творить свободно, здраво, прямо выбор дан[1239]Тебе, своей покорствуя лишь воле, —

142. И мной венцом и митрой ты венчан.[1240]

Песнь двадцать восьмая