Повеса и наследница - Маргерит Кэй

Услышав выстрел, Николас резко остановил Титуса, обернулся и увидел, что лошадь Серены встала на дыбы, затем понесла. Серена крепко вцепилась в нее. Николас тут же развернул Титуса, пришпорил его и бросился догонять Серену. Та мертвой хваткой держалась за шею лошади, несшейся через поле. Поравнявшись с Сереной, Николас наклонился, рискуя сломать шею, и схватил ее лошадь за удила.

— Тпру, Красавица, тпру, девочка, — нежно произнес он. Вскоре кобыла остановилась. — С вами все в порядке? — озабоченно спросил он.

— Со мной все в порядке, просто замечательно, пожалуйста, не беспокойтесь.

Серена выпрямилась в седле. Она побелела как полотно, но держала себя в руках. Забрав у Николаса поводья своей лошади, она принялась успокаивать Красавицу, шепча ей на ухо нежные слова. Кобыла постепенно успокоилась. Серена подняла голову и увидела, что Николас сердито нахмурился и смотрит поверх нее в ту сторону, откуда просвистела пуля.

— Что случилось? — спросила она.

— Вы что-нибудь заметили?

— Совсем ничего. Я услышала, как что-то просвистело над моей головой, но не знаю, с какой стороны это было.

— Стреляли оттуда, — Николас указал в сторону деревьев, росших перед лесом на границе его владений. — Пойду посмотрю. На той стороне поля расположен амбар, вы с Красавицей можете подождать там. Вы сильно испугались? Вам хватит сил ехать дальше?

— Я чувствую себя хорошо. Можно мне поехать с вами?

— Нет, отправляйтесь к амбару и ждите меня там. Я скоро вернусь. Полагаю, что это была шальная пуля, выпущенная каким-то браконьером. Если это так, то его след уже давно простыл. Однако я понятия не имею, на кого он мог охотиться в это время да посреди бела дня. Быть может, на кроликов.

— Наверное, это были летающие кролики, — заметила Серена, робко пытаясь пошутить. — Не нагнись я, пуля угодила бы мне в голову.

— Я такого же мнения, — угрюмо согласился Николас. — Серена, отправляйтесь к амбару и отдохните. Я скоро присоединюсь к вам.

Не давая ей возможности возразить, Николас ускакал в сторону леса. Серена поехала к амбару, спешилась и привязала кобылу к оказавшемуся рядом водосточному желобу. Небо потемнело, после солнечного утра пода шквальный апрельский ветер. Надвигался дождь.

К тому времени, когда вернулся Николас, пошел сильный дождь, и Серена уже начала волноваться.

— Я подумала, не случилось ли что-то с вами.

Он широко улыбнулся, видя перед собой очаровательное зрелище — Серена стояла в дверях с растрепанными волосами в синем бархатном костюме.

— Что за глупости! Неужели вы подумали, что браконьер выстрелит в меня. Скорее наоборот, он понес бы наказание за свое безрассудство. Заходите в амбар. Я только привяжу Титуса рядом с Красавицей. Дождь вполне можно переждать здесь, он скоро перестанет.

Николас не обнаружил никаких следов браконьера, да он и не рассчитывал на это. Он поговорил с фермером Джеффрисом, которого застал работающим в соседнем поле, но тот также ничего не заметил, хотя и слышал выстрел. Браконьер целился вверх, его, возможно, спугнули, после чего он выронил ружье. Николас уверял себя, что это единственное разумное объяснение, иначе следовало допустить, что браконьер умышленно стрелял в Серену, чему трудно было найти разумное объяснение. Он решил без необходимости не тревожить ее своими нелепыми домыслами.

— Произошел нелепый случай, не более того, но все же это наводит на тревожные думы. Серена, с вами точно все в порядке?

Вместо ответа, она робко улыбнулась ему. Похоже, она решила держаться стойко, хотя пуля прошла столь близко. Николас с восторгом подумал, что она настоящая героиня. Любая другая знакомая ему женщина упала бы в обморок.

— Все в порядке, — снова заверила его Серена. — Я стыжусь, что испугалась и позволила своей лошади понести. Спасибо, мистер Литтон, за то, что вы стали моим рыцарем-защитником. Извините, что создала вам лишние хлопоты.

Она присела в реверансе.

— Считаю это честью для себя, мадемуазель, — ответил Николас и поклонился.

Он затворил дверь, чтобы преградить путь дождю, набиравшему силу.

— Здесь не совсем уютно, зато мы хотя бы не промокнем, — заметил он, оглядываясь кругом.

Амбар был небольшим, огороженным со всех сторон. Кроме нескольких тюков сена, сложенных в одном углу, и вил, приставленных к стене рядом с ними, в амбаре больше ничего не было.

Дождь барабанил по крыше. Свистел порывистый ветер, проникая через дырявые стены. Серена поежилась и направилась к тюкам сена, которые защищали от сквозняков.

— Можно немного посидеть, здесь удобней.

Николас последовал за ней. Серена уселась на один из тюков и протянула руку, чтобы снять шляпку. При этом натянулся плотно прилегавший жакет и проступили очертания ее тела, мягкий бархат плотно обтянул полные груди. Кружевной воротник открывал стройную нежную шею. Обернувшись, Серена заметила, что Николас пристально разглядывает ее. В его глазах горел огонь желания.

Ее сердце забилось быстрее. Они были одни в отдаленном амбаре. В ветхом здании, где не было ничего, кроме тюков сена. Вряд ли она выбрала бы такую обстановку для первого опыта в искусстве обольщения. Однако по лицу Николаса было ясно видно, что им овладела грубая страсть. Ей оставалось лишь уступить ему.

Серена нервно отбросила упавший на глаза непослушный локон. Ей этого хочется? Все ее существо властно требовало сказать «да», но она пока еще не разобралась в своих мыслях. После такого шага пути назад не будет. Николас считал такой шаг идиллией.

Серена не была уверена, что она будет думать именно в таком ключе, когда все закончится.

После того как это произойдет. Разве она уже приняла решение? Атмосфера между ними искрилась от напряжения. Приподняв одну бровь, Николас стоял и смотрел на нее сверху вниз. Она знала, чего он добивается. Знала также, что Николас отступится, если она скажет «нет», хотя и рассчитывал на ее согласие. Ей ничего так не хотелось, как сказать «да». Но будет ли она думать так же завтра, послезавтра и в последующие дни? Отдаться ему означало бы навсегда отрезать себе путь к отступлению. Она действительно этого хотела? Однако выйти из игры сейчас значило бы жалеть всю жизнь о своем решении. Разве не так?

— Серена?

Почему он спрашивает? К чему смотреть на нее так, путая все ее мысли? Серена встала, протянула руку, чтобы убрать локон с его лба. Локон был влажен от дождя. Черный как смоль. Мягкий как шелк. Серена убрала локон, провела рукой по его голове, дошла до шеи, затрепетала от прикосновения к его коже. О чем она только думала?