Официантка - Елена Нестерина

— Далеко? — удивилась Карина. — Куда?

— За город. Все нормально, не волнуйся. Вечером позвоню.

— И я тебе позвоню! — спешно проговорила Карина. — Счастливо!

И Марина убежала, махнув сумочкой на прощанье.

В этот момент Карина вовсе не могла волноваться за сестру. Ей казалось, что раз она сейчас с Валерой, то он обязательно что-нибудь придумает, он спасет, если понадобится, её беспокойную Марину. Да и его взгляд выражал примерно то же самое. И думать о том, что она ошибается, несколько переоценивает ситуацию и считает Валеру лучше, чем он есть на самом деле, Карина не желала.

С веселой Кариной Валера обошел весь парк. Они покатались на каруселях, не пропустили ни одного аттракциона, Карина проехалась даже на какой-то совсем уж детской дрезине — своей любимой. Только простецких лодочек во всем парке они так и не нашли.

— Ничего, — успокоил Карину Валера, — в следующий раз давай с тобой поедем в Измайловский парк, там точно лодочки есть.

— Давай! — просто согласилась Карина.

Теперь она была совершенно счастлива — точно так же, как и её сестра Марина, когда чувствовала себя королевой праздника. Марина тоже вела себя как ребенок, но только — королевский. Карина же была просто детским ребенком — и от этого улыбка счастья не сходила с Валериного лица.

Карина обожала есть на улице. Они ели мороженое, шаурму, словом все, мимо чего проходили и на что падал озорной глаз Карины.

Валера смотрел на Карину и понимал, что жизнь — это радость. Радость, которая, как Каринино настроение, может сменяться на легкую грусть и печаль.

…Вечер затухал, медленно раскрашивая небо над весенней Москвой слоями красок заходящего солнца. Валера и Карина сидели на неуклонно набирающем высоту колесе обозрения. Постепенно картина парка менялась на картину деревьев, а затем и общего вида Москвы. Холодный блеск реки, набережная, дома и стройка, но вот это постепенно остается внизу. Вот уже колесо обозрения будет проходить свой самый верхний участок.

«Она думает о Марине, — промелькнула у Валеры мысль. — Или чувствует, что чувствует она… Бедная девочка».

Ему было и грустно, и приятно одновременно. Он не мог и не хотел любить двоих. Но не мог не понять того, что Марина всегда будет незримо присутствовать с ними.

— Дай мне сигарету, — неожиданно попросила Карина.

За время пребывания в парке Валера с удовольствием наблюдал, что в отличие от сестры Карина не курит. Он вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой. Карина курила привычно, сосредоточенно, уйдя в себя, и когда до фильтра осталось совсем чуть-чуть, расслабилась, посмотрела вниз и затем на Валеру.

— Чудные мы все-таки. Ты прости, ладно? — сказала она, закашлялась и сморщилась. — Ой, фу, сигарета противная какая… Там где-то леденцы были, можно, я заем?

Валера вытащил из кармана пачку леденцов, протянул Карине. Хотелось уберечь её от страданий и переживаний, чтобы видеть Карину веселой, спокойной и счастливой. Что для этого надо было сделать? Как поступить? Валера взял Карину за руку и больше не отпускал.

Когда колесо обозрения опустило их вниз, было уже совсем темно, воздух стал ощутимо прохладнее. Почти не разговаривая, Карина и Валера вышли из парка и направились к машине.

— Ты устала? — спросил Валера у Карины, которая устраивалась на сиденье, как в гнездышке.

— Немножко, — вздохнула она, хотя было видно, что устала сильно. Давно Карине не выпадало столько веселья.

Валера подвез её к дому.

— Давай прощаться. — Карина взяла Валеру за руку, такую родную и милую, как ей казалось.

— Ты позвонишь мне?

— Да.

— Ты ещё приедешь? — Карина не могла отпустить его, и от этого ей стало даже неловко.

— Да я бы вообще от тебя не уезжал! — Валера смутился: за всю свою жизнь он никогда ничего похожего ни одной девушке не говорил.

Карина готова была заплакать. Она вздохнула, пытаясь проглотить слезы, и тряхнула головой.

— Правда не уезжал бы! Так и жил бы около твоего дома!

— В машине?

— Да хоть где, — улыбнулся Валера. — Только чтоб тебя видеть.

— Так давай будем в машине жить! — улыбнулась Карина. — Еды принесем и будем сидеть. Смотри, здорово, музыка есть, и радио. Хочешь, ставишь машину в центре, прямо около ГУМа, и получается, что мы сегодня в центре живем. А завтра переезжаем, например, в Крылатское, или к нам, прямо напротив «Зеркала» становимся! Ой, я какую-то ерунду опять говорю, ты не слушай.

— Карина, приезжай завтра ко мне в гости, — вдруг серьезно попросил Валера.

— В гости?

— Да. К родителям — отцу, матери. Тебе у нас понравится. И мои все рады будут.

— Да они же меня совсем не знают… — прижала к подбородку ладошки Карина.

— Вот и узнают. А, Карин, хочешь? Я за тобой заеду. Не рано, конечно. Ты выспись. Ну что? Я буду так рад.

Они могли бы разговаривать так бесконечно. Но обещанный звонок Марины не давал Карине покоя. И она быстро вбежала на свой пятый этаж, надеясь, что тетя ещё не спит и слышала, как звонит телефон.

Однако позвонила Марина только поздно ночью.

— Было плохо, да, я чуть не разбилась, но все нормально. Завтра приеду, расскажу, — несся Карине в трубку все такой же веселый и уверенный Маринин голос.

И в эту ночь Карина снова спала одна, даже мишку Марининого к себе не взяла. Веселые мысли подарили ей счастливые сны. И если бы её кто-то видел, то обязательно подтвердил бы, что Карина улыбалась во сне всю ночь.

Глава 8

Затишье перед бурей

Вернувшись с больничного, Альбина, хорошо натасканная и проинструктированная своей подругой, что метила на место бармена, усилила контроль за Павликом. И замечаниям в его адрес не было конца. Павлик, который умел подкидывать две бутылки одновременно, и они проворачивались у него в воздухе несколько раз, не проронив ни капли, Павлик, чьей виртуозностью восхищались посетители и часто приходили к барной стойке просто так — посмотреть на его работу, так вот этот супер-Павлик должен был уйти из ресторана. Уйти и освободить место бывшей официантке Тане, которая сейчас усиленно «показывалась» начальству — аккуратная и сдержанная. Она и так и этак пыталась втереться в доверие, улыбалась, соблазняла, «дружила» с бухгалтером и кассирами, рассказывая об особых способах варки кофе «капуччино» и «эспрессо».

И начальство «повелось», осталось только решить вопрос с Павликом.

— Павлика ведь никто не тронет? — как-то спросила Марина, подъезжая с Русланом к ресторану «Сакунтала».

Это была ещё одна точка, для которой Руслан поставлял мясо.

Так получилось, что в «Сакунтале» Марина не была ещё ни разу, и как раз сегодня Руслану очень хотелось её представить.

— Что тебе этот Павлик? — спросил Руслан, заворачивая на свое обычное место парковки.

— Павлик отличный бармен, и ты это прекрасно знаешь. Ты же ведь разбираешься в специалистах.

— Ну… Да. Разбираюсь. — Руслан «велся» на её слова моментально.

— Конечно. Ты не дашь его в обиду. Альбина весь ресторан разворовала. От её нахальства все просто стонут. Ладно мы. Начальство она так обжуливает… Просто смотреть на это стыдно.

— Ты хочешь сказать… — начал было Руслан.

Но дело было уже сделано. Марина произнесла нужные слова, машина теперь запущена, и разговоры об этом были уже не нужны. Да и некогда было.

Плотный мужчина в дорогом костюме и галстуке с тонкой булавкой, блеснувшей изумрудным глазком, уже подходил к Руслану. Недолго поговорив, они пригласили Марину войти в ресторан.

Время только перевалило полуденный час, но в ресторане, находившемся в полуподвальном помещении, царил полумрак. Едва Марина переступила его порог, как поняла, что это место как раз для нее. Ей показалось, что она попала в сказку — то ли индийскую, то ли такого народа, которого никогда на свете не было.

Между столиками, создавая подобие кабинетов, перевивалась тончайшая резьба красного дерева, словно легкая ажурная беседка. Все цветы — с большими листьями, с цветками и без, с листьями узкими, игольчатыми или мягкими, как подушки, были натуральными, и совершенно непонятно было, как же растут здесь они, практически без солнца. То ли от того, что деревянные перегородки, уходящие под самый потолок, были легкие, как паутинки, а потолок очень высокий, то ли от обилия зелени, то ли от всего, что составляло интерьер этого ресторана, дышалось в «Сакунтале» как-то особенно легко.

Марине захотелось выбежать на середину, взять в руки тонкий газовый платок и закружиться, закружиться под серебряную музыку, что чуть слышно лилась, перевиваясь среди деревянных узоров. А потом взлететь вверх и кружиться уже там, среди причудливой резьбы, невесомым ангелом опускаться на тонкие перекрытия и арки, качаться на листьях растений, вдыхать нежные ароматы курящихся благовоний.