Алмазный остров - Евгений Сухов

– В спальне. А что случилось?

– Мне срочно нужны деньги!

– Зачем?

– У меня нет времени объясняться, – буркнул владелец лавки. – Давай шкатулку!

Приняв от жены шкатулку, он выгреб из нее все деньги и, отсчитав пятнадцать тысяч крон – почти все, что у них имелось на «черный день», – покинул квартиру.

Высокий человек в поношенном сюртуке и берете терпеливо дожидался его у прилавка.

Лавочник, запыхавшись, извинился, что заставил пана ждать, и выложил ему пятнадцать тысяч крон.

– Вы уверены, что я вам ничего не должен? – спросил Артур.

– Уверен, – ответил лавочник, посматривая на часы. Ведь буквально с минуты на минуту должен был заявиться второй покупатель, готовый выложить за скрипку Страдивариуса двадцать пять тысяч…

– Как вам будет угодно, – сухо промолвил человек в сюртуке и в берете с кисточкой и сложил деньги во внутренний карман сюртука. – Прощайте, сударь.

– Прощайте, прощайте, – скороговоркой ответил лавочник, поглядывая в окно.

Когда бывший владелец скрипки удалился, владелец лавки немного успокоился. Сейчас придет покупатель, он отдаст ему скрипку и положит в карман двадцать пять тысяч.

«Да-а, выдался денек, ничего не скажешь, жаркий, – обмахнул он лицо листком бумаги. – И принесло же этого в берете, будь он неладен. Впрочем, ничего еще не потеряно – разве какое-то количество нервных клеток, которые, как говорит пан доктор Штраус, не восстанавливаются…»

Человек с достатком не появляется, хотя миновало уже более часа.

Потом прошло еще полчаса. Покупателя, готового выложить за скрипку двадцать пять тысяч, не было.

«Неужели раздумал?» – холодея только от одной этой мысли, замер в ожидании лавочник.

Время от времени он покидал лавку и выходил на улицу, высматривая прохожих, но сегодняшнего покупателя среди них не было.

Напевать куплеты веселого Флоридора пропало всякое желание. Как не хотелось есть, пить, посещать веселое заведение пани Ираиды Скворжецкой и вообще радоваться жизни.

«Не придет», – решил про себя владелец лавки и стал поджидать первого покупателя – того, с одухотворенным лицом и, несомненно, с творческой профессией.

Когда минуло два часа пополудни, лавочник перестал кого-либо ждать. Он закрыл лавку и пошел к знакомому антиквару, который при первом же осмотре скрипки заявил, что это никакой не Страдивариус, а обычная скрипка, причем довольно подержанная и утерявшая чистоту звучания. И еще старый антиквар сказал, что цена такой скрипке от силы четыре с половиной кроны.

И снова оглушительными раскатами грома треснуло небо. Солнце почернело и приобрело зловещий лик. Земля разверзлась, и в нее полетели дома и целые улицы, и весь мир окутал ядовитый туман, от которого останавливалось дыхание…

Глава 8

СЫЩИК

В варшавском полицейском управлении были фотографические карточки только Соньки Золотой Ручки. Из дам и барышень более никого не имелось – ну, разве что убивицы собственных мужей, которые коротали свои неласковые дни на высылках и дальних российских поселениях под надзором надзирателей.

Имелось, правда, несколько фотографических карточек революционэрок, преимущественно боевой организации эсеров, но их лица не вызывали никакого эстетического удовольствия. «Баронесса» же, так мастерски «облапошившая» ювелирный магазин пана Полторацкого, по показаниям всех свидетелей, мало-мальски ее видевших, была крайне привлекательной особой. Помимо этого, она обладала располагающим к себе (и валившим с ног нестойких мужчин) обаянием и каким-то замечательным, возможно, магнетическим взглядом. Посему частный пристав Щелкалов, испросив на то разрешение господина полицеймейстера, послал запрос в Департамент полиции с просьбой выслать копии фотографий всех имеющихся в центральной картотеке женщин аферисток и мошенниц в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Что и было исполнено по истечении трех недель.

Таковых фотографических карточек оказалось восемь.

Три из них Щелкалов отбросил сразу: дамы на фотографиях были старше указанного возраста и совершенно не подходили под описание «баронессы фон Гольстен». Очевидно, Департамент полиции, подстраховываясь, выслал карточки всех имеющихся в картотеке аферисток.

Из пяти оставшихся мошенниц, согласно сопроводительной записке, одна отбывала срок на Вологодской каторге, другая в настоящий момент проживала в Северо-Американских Штатах, в Калифорнии, а три других пребывали в розыске. Их-то пристав Щелкалов и вознамерился показать Полторацкому-сыну.

– Она! – воскликнул тот, как только Щелкалов разложил перед ним три фотографические карточки. И ткнул пальцем в изображение миловидной дамы в шляпке со страусиными перьями и платье с глубоким декольте. Даже по карточке было видно, что эта дама обладает большой притягательностью для мужчин, умом и решительностью.

– Не торопитесь, взгляните еще раз, – попросил пристав Щелкалов. – Вы уверены, что это она?

– Да, – ответил Полторацкий. – Решительно уверен.

Он заметно волновался и явно ненавидел не только даму, представленную на фотографической карточке, но даже бумагу, на которой было запечатлено ее изображение.

– Благодарю вас, – удовлетворенно ответил Яков Васильевич, пряча фотографию в карман.

Итак, «баронесса фон Гольстен». Она же генеральша Ольга Григорьевна фон Штайн, она же профессорша Ольга Григорьевна Шнобель, она же урожденная Ольга Гиршевна Загалевич, одна тысяча восемьсот семьдесят пятого года рождения, еврейка, росту среднего, лоб чистый, рот нормальный, нос с легкой горбинкой, волосы каштанового цвета. Возможно проживание под любой фамилией и именем по фальшивому паспорту. Владеет русским, польским, немецким, французским, английским, итальянским языками. В настоящее время находится за границей, предположительно в Германии или Австро-Венгрии.

«Баронесса», то бишь Ольга Гиршевна Загалевич-Шнобель-Штайн, является последовательницей аферистки и воровки на доверии Софьи Блювштейн, известной под воровской кличкой Сонька Золотая Ручка и ныне находящейся на Тобольской каторге. В уголовной среде пользуется уважением и авторитетом, посему у мазов и фартовых также прозывается иногда Сонькой Золотой Ручкой.

Разыскивается полицией за совершение ряда подлогов и финансовых махинаций, мошенничество и присвоение чужих сумм в особо крупных размерах…

Значит, она не за границей? Очевидно, там стало для нее жарко, и барышня решила вернуться к родным пенатам? Правда, не совсем родным, в Петербург или Москву… Однако Варшава тоже не уездный городишко.

Полицейский пристав Яков Васильевич Щелкалов задумался…

Все же, находясь в пределах империи, она больше рискует, ведь ее все-таки ищут. Стало быть, она уже не Шнобель или Ольга Григорьевна фон Штайн, а какая-нибудь Магдалена или Амалия. И искать ее по прежним именам – все равно что мочиться против ветра, то есть абсолютно никакого резону, и себе в неудовольствие и убыток.

Тогда что делать? Как ее искать?

Размножить ее фотографическую карточку и раздать всем городовым? Возможно.

Разослать агентов по гостиницам, отелям и меблирашкам? Дабы прощупали всех приезжих дамочек? Тоже верное дело.

А ежели она снимает квартиру или целый дом? А ежели она сделалась содержанкой какого-нибудь графа, коих в Варшаве как собак нерезаных? Тогда как?

М-да-а, нелегкая стоит задачка. Найти нужного человека в Варшаве не легче, чем отыскать иголку в стоге сена. И все равно надо искать. Служба такая…

Яков Васильевич еще немного подумал, затем подошел к телефонному аппарату. Набрал четырехзначный номер, дождался, когда произойдет соединение, и сказал в трубку:

– Здравствуйте, Константин Дмитриевич. Это Щелкалов.

– Здравствуйте, Яков Васильевич, – ответила трубка.

– Как ваше здоровье? – поинтересовался Щелкалов скорее для приличия, соображая, как бы поаккуратнее начать непростой разговор с начальником сыскного отделения.

– Не жалуюсь, – ответил Сысоев. – А ваше?

– Тоже слава Богу, – ответил Щелкалов и решил тотчас «брать быка за рога»: – Хочу у вас, господин коллежский советник, помощи попросить.

– А что так официально, Яков Васильевич? – поинтересовался начальник Варшавского сыскного отделения.

– Да тут у меня дельце… весьма непростое, – сказал Щелкалов. – Я бы даже сказал, деликатное.

– Выкладывайте, что там у вас?

– Авантюристка одна объявилась. Самого высокого полета. Мошенница экстра-класса. Последнее ее дело – похищение драгоценностей из ювелирного магазина пана Полторацкого на шестьдесят пять тысяч рублей с хвостиком. Находится в розыске по всем губерниям России…

– Интересная дамочка, – отозвался на том конце провода Сысоев. – И как ей удалось одурачить магазин?

– Она представилась баронессой фон Гольстен, привела в магазин фальшивых отца и дочь с нянькой, выбрала понравившиеся ей драгоценности, но потом спохватилась, что деньги остались дома. Оставив в магазине в качестве залога «отца» и «дочь», взяла извозчика и поехала домой за деньгами. Естественно, прихватив с собой драгоценности. И была такова…