Черный ветер - Клайв Касслер

— Оно что-нибудь означает?

— С японского это слово переводится как «черный ветер».

Коротко переговорив с Лeo Дельгадо, Дирк вызвонил Далгрена. Его беспутный напарник, вволю накатавшийся на каяке в обществе очаровательной кассирши, наслаждался заслуженным отдыхом и видом на озеро Вашингтон, потягивая пиво на лоджии своего номера.

— Что скажешь, Джек, если я предложу тебе завтра немного понырять?

— За лососем с гарпунным ружьем в проливе? — оживился Далгрен, — Отличная идея!

— Я имею в виду кое-что покрупнее.

— Да что ж там такое водится крупнее королевского лосося? — удивился Джек.

— Та рыба, за которой мы будем охотиться, не сдвинулась с места за последние шестьдесят лет.

7

Ирвин Фаулер проснулся с жуткой головной болью. Морщась и проклиная лишние полдюжины бутылок пива, столь неосмотрительно опустошенные накануне вечером, ученый с трудом выполз из постели. Подкрепившись чашкой черного кофе с пирожным, он убедил свое самочувствие в несомненном улучшении, но оно почему-то упорно отказывалось прислушиваться к доводам разума. Миновал полдень, однако мигрень не унималась, а только усиливалась, несмотря на уже неоднократный прием таблеток аспирина. Хуже того, вслед за головой разболелась спина, и теперь каждое неосторожное движение сопровождалось мучительной болью в суставах и пояснице. Не в состоянии больше сопротивляться нарастающей слабости, Фаулер покинул временно предоставленный ему кабинет в здании департамента здравоохранения и социального обеспечения штата Аляска и отправился домой.

Миска горячего и крепкого куриного бульона не только не помогла, но и вызвала острые желудочные колики. Помянув недобрым словом традиционные методы домашнего самолечения, Ирв прилег, но короткие периоды дремы то и дело прерывались новыми болезненными спазмами и приступами. Промаявшись так около часа, он поплелся в ванную за очередной дозой аспирина и остолбенел, узрев в зеркале собственное отражение. Взгляд остекленевший, лицо осунулось, на щеках ярко-красные пятна румянца, как у чахоточного в последней стадии.

— И где ж это я мог так здорово простыть? — озабоченно пробормотал Фаулер, мешком повалившись на кровать.

* * *

Меры безопасности в токийском отеле «Хилтон» всегда отличались повышенной строгостью, и приглашенным на званый ужин гостям предстояло миновать целых три пропускных пункта, прежде чем ступить на порог роскошно оборудованного и обставленного банкетного зала. Традиционный ежегодный банкет Ассоциации японских экспортеров, объединяющей крупнейших производителей, являлся отнюдь не рядовым событием. Для его обслуживания привлекались лучшие повара и официанты страны, а для выступления перед гостями приглашались самые популярные звезды эстрады. Финансировалось это мероприятие спонсорами из высшего руководства экспортных компаний, и на нем также присутствовали получившие персональное приглашение члены дипломатического корпуса, представляющие те государства мира, с которыми у Японии имелись устойчивые торгово-экономические связи.

Нашумевшее убийство американского посла Хэмилтона и теракт во время торжественной церемонии открытия японского филиала «Семкон индастриз» служили главной темой для обсуждения в толпе собравшихся. Поэтому нет ничего удивительного в том, что гости заволновались и стали оборачиваться, когда в зале появился в сопровождении двух телохранителей Роберт Бриджес, временно исполняющий обязанности чрезвычайного и полномочного посла США в Стране восходящего солнца.

Несмотря на успешную дипломатическую карьеру, Бриджес не любил шумных официальных сборищ, предпочитая исполнять свои обязанности по обеспечению политических и экономических интересов родины в тиши и уединении изолированных от внешнего мира кабинетов и офисов. Его предшественник слыл куда более коммуникабельной личностью в плане общения с людьми. Бриджес же испытывал немалые затруднения, поддерживая светскую беседу с каким-то японским бизнесменом, чьего имени он даже не запомнил. Слава богу, подоспел распорядитель банкета и проводил американца за отдельный стол, за которым уже обосновалась большая группа европейских дипломатов.

Официанты разнесли традиционные национальные блюда — сасими и лапшу соба, — а по подмосткам плавно заскользили гейши-танцовщицы в ярко расписанных всеми цветами радуги кимоно и с непрерывно порхающими в их ловких ручках бамбуковыми веерами. Бриджес первым делом опрокинул чашечку горячего сакэ, что несколько притупило восприятие, помогло отвлечься от нудного бормотания под ухом французского посла, возмущающегося низким качеством производимых японцами вин, и позволило целиком сосредоточиться на демонстрируемом очаровательными девушками танце.

После первой перемены эстрада опустела: гейши уступили место нескончаемой череде ораторов, желающих произнести речь, а заодно привлечь внимание к собственной персоне и возглавляемой ею фирме. Бриджес воспользовался моментом, чтобы посетить туалетную комнату, куда отправился, предшествуемый здоровяком телохранителем. Миновав боковой коридор, они остановились перед дверью с соответствующей табличкой. Бодигард вошел первым, просканировал профессиональным взглядом помещение и не обнаружил ничего и никого подозрительного, если не считать умывающегося под краном официанта. Проводив босса к писсуарам, секьюрити закрыл за ним дверь, а сам остался снаружи, не сводя глаз с входа.

Лысый официант закончил омовение, повернулся спиной к охраннику, оторвал кусок от ролика бумажного полотенца, тщательно вытерся и направился к выходу. Откуда у него в руке возник, словно по волшебству, автоматический пистолет двадцать пятого калибра с глушителем, так и осталось загадкой для ошарашенного телохранителя. Выходное отверстие насаженного на ствол цилиндра смотрело прямо ему в лицо, и бодигард рефлекторно потянулся к кобуре за своим оружием. То было последнее движение в его жизни. Пистолет киллера глухо кашлянул, и над левой бровью американца образовалась аккуратная красная дырочка. Массивное тело убитого беззвучно выгнулось в предсмертной судороге и тяжело осело на кафельный пол. Из раны во лбу засочилась тоненькая струйка крови.

Бриджес не слышал выстрела, но уловил звук падения. Обернувшись к двери и увидев направленный на него ствол, он успел лишь изумленно воскликнуть:

— Эй, какого черта?!

Лысый убийца в официантском костюме с бабочкой окинул жертву равнодушным холодным взглядом угольно-черных глаз и оскалил в издевательской садистской ухмылке два ряда неровных, желтых от никотина зубов. Не произнеся ни слова, он дважды нажал на спусковой крючок. Схватившись за простреленную грудь, Бриджес завалился набок. Киллер выхватил из кармана листок бумаги с отпечатанным на машинке текстом, скатал его в трубочку, нагнулся над трупом и засунул свиток в рот мертвому дипломату. Затем отвинтил глушитель, спрятал его в карман, осторожно переступил через оба тела, вышел в коридор и бесследно исчез где-то в окрестностях кухни.

8

Фиберглассовый форштевень двадцатипятифутового моторного катера не без труда преодолевал высокую волну. Судно тяжело переваливалось с одного пенного гребня на другой, то стремительно ухая вниз, то натужно выбираясь наверх из промежутка между валами. Несмотря на малые, по сравнению с собратьями из флотилии НУМА, размеры, «Грюнион» был безотказной рабочей лошадкой, незаменимой при картографировании внутренних и прибрежных водных путей и проведении водолазных работ на мелководье.

Лео Дельгадо закрутил штурвал вправо, и «Грюнион», послушно накренившись на правый борт, проскочил прямо под носом идущего встречным курсом большого сухогруза, направляющегося к входу в пролив Хуана-де-Фука.

— Далеко еще до места? — бросил Лео отрывисто, ожесточенно крутя колесо в обратном направлении, чтобы не угодить под кильватерную струю гиганта.

Скрючившись в три погибели в тесной кабинке, Питт и Далгрен изучали разложенную на столике карту. В настоящий момент они находились в открытом море приблизительно в ста двадцати пяти милях от Сиэтла.

— Двенадцать миль к юго-западу от мыса Флэттери, — ответил Дирк и продиктовал Дельгадо координаты. Помощник капитана «Глубинного старателя» защелкал клавишами, вводя данные в оперативную память компьютеризованной навигационной системы. Спустя несколько секунд в левом верхнем углу экрана монитора возник маленький белый квадратик, а в нижней его части появился равномерно пульсирующий треугольничек, обозначавший собственное положение «Грюниона» относительно цели. Благодаря интерфейсу, связывавшему бортовой компьютер со спутниковой системой глобального позиционирования, Дельгадо мог спокойно вывести судно прямиком в заданную точку.