Искушение гувернантки - Барбара Картленд

— Герцог очень умен, поэтому избежал наказания, — возразил Дэвид.

— Даже если и так… тебе нет до этого дела, — сказала Арлетта. — Тебе, Дэвид, следует прекратить повторять эти россказни, иначе ты сам превратишься в старую сплетницу, которой больше не о чем поговорить!

Арлетта по-настоящему рассердилась, но решила, что надо сменить тактику.

— Послушай, Дэвид, — мягко сказала она. — Это было давно. Ты умный мальчик и должен понимать: раз люди говорят о твоем дяде такие вещи, то для начала они должны представить неопровержимые доказательства. Иначе все эти россказни ничего не стоят.

Дэвид был заинтригован, и спросил:

— А как?

— Я не знаю, — ответила Арлетта. — Я уже говорила тебе, что в Англии никто не обвиняет человека без веских оснований. Советую тебе потребовать: «Докажите, тогда я поверю!» Это единственный достойный образ мыслей для настоящего джентльмена.

— Вы правы, — подумав, ответил Дэвид. — Наверное, это неправда, что дядя Этьен столкнул тетю Терезу. Никто не слышал, чтобы она звала на помощь. Может быть, она сама бросилась со стены?

— Вот это уже более разумный подход, — сказала Арлетта.

— А графиня, — не унимался Дэвид, — была очень красива. Она умерла от яда. Люди говорят, что дядя Этьен подлил ей в кофе настойку опия.

— Она могла это сделать сама! — возразила Арлетта.

— Нет, они говорят, что она не хотела умирать. Они говорят, что она собиралась выйти за него замуж!

— «Они говорят, они говорят», — передразнила его Арлетта. — Они не рассказали тебе ничего хорошего! Дэвид, ты не должен верить подобным сплетням, пока не получишь доказательства. Найди того, кто действительно видел, как дядя Этьен наливал в кофе опий!

— Я понял, — немного помолчав, ответил Дэвид. — Мужчины не покупают настойку опия, правда?

— Настойка опия — это снотворное для слабонервных женщин, — ответила Арлетта. — Я никогда не слышала, чтобы ее принимали мужчины. Даже мой отец, который мучился от сильных болей, с возмущением отослал своего доктора, который предложил ему воспользоваться этим средством.

Арлетта невольно погрузилась в воспоминания. Конечно, отцу бы не помешал опий. Уж лучше бы он не был таким сильным. По крайней мере тогда бы он не так измучил всех своим бесконечным ворчанием и недовольством.

Арлетта спохватилась и сказала:

— Все, Дэвид. Давай больше не будем обсуждать твоего дядю и то, что случилось несколько лет назад. Нам сейчас не интересно сомнительное прошлое. Тебе нужно сделать усилие и думать о будущем в Итоне!

Дэвид с готовностью сел за стол и разложил книги.

— Перевести, мадемуазель, то, что я прочитал?

— Я слушаю, — улыбнулась Арлетта.

Спустившись к ленчу, Арлетта обрадовалась, что граф Жак вернулся.

«По крайней мере он отвлечет на себя внимание герцога», — решила она.

Арлетта была права. Граф Жак говорил без умолку. Он засыпал герцога вопросами о скачках, лошадях и делах поместья. Потом они стали говорить о политической ситуации в Париже.

Но Арлетта все время ощущала на себе его внимательный взгляд и опасалась, что герцог это заметит.

Ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она провоцирует графа. К тому же она хорошо запомнила слова старой герцогини, которая сказала, что граф хочет от нее избавиться.

Чтобы не раздражать лишний раз герцога, она говорила с детьми по-французски, но постаралась обойтись лишь несколькими фразами.

«Если я буду молчать, он может подумать, что я зануда, — решила Арлетта. — Все-таки нелегкое это дело — быть гувернанткой. Всем сразу не угодишь, даже одному герцогу, и то трудно!»

После изысканного ленча герцог и Дэвид отправились кататься верхом. Арлетта проводила их долгим взглядом.

Она с сожалением подумала, что теперь ей наверняка не позволят кататься. Если герцог всегда будет брать мальчика с собой, то ей нельзя будет объяснить свое участие в прогулках верхом тем, что ей надо сопровождать Дэвида.

А ей так хотелось оседлать одного из великолепных арабских скакунов!

Наблюдая за герцогом во время ленча, она заметила, что тот выглядит как настоящий король в своем украшенном геральдическими эмблемами кресле.

Герцог был не просто великолепен: он безусловно был сильной личностью. Арлетте хотелось слушать, как он говорит, смотреть на него.

«Я его ненавижу!» — мысленно сказала она. Но тут же признала, что это неправда.

Она была заинтригована самым странным и привлекательным мужчиной, которого ей когда-либо приходилось видеть.

Герцог и Дэвид ушли, и Арлетта машинально поднялась в классную комнату. Ей там нечего было делать, потому что малютка Паулина после ленча оставалась с няней, которая стерегла ее сон.

Еще не дойдя до дверей, Арлетта почувствовала, что ее кто-то поджидает. Действительно, она увидела графа Жака. При виде Арлетты его губы растянулись в улыбке.

— Я надеюсь, монсеньор, — холодно произнесла Арлетта, — что я вам не очень нужна. У меня мало времени, потому что я собираюсь написать несколько писем.

— Конечно, вы мне нужны! — воскликнул граф. — Вчера мне вас так не хватало! Надеюсь, что вам тоже меня недоставало.

— Я была слишком занята, — ответила Арлетта.

— Вы, конечно, согласны, что общество двух детей не может удовлетворить такую умную девушку, как вы! Кроме того, мне надо многое вам сказать.

— К сожалению, я не смогу поговорить с вами. Письма должны быть написаны к вечерней почте.

— Хорошо, я не займу много времени, — согласился граф. — Идите сюда, мадемуазель. Присаживайтесь. То, что я вам собираюсь сказать, очень важно.

Арлетта неохотно присела на краешек стула. Граф сел напротив, но тут же передвинул свой стул поближе и оказался совсем рядом.

— Вы такая хорошенькая! Не могу понять, как вам не скучно проводить время с детьми за уроками!

— Мне действительно не скучно. Напротив, мне очень интересно. У меня не возникает проблем с детьми, только со взрослыми.

Граф запрокинул голову и рассмеялся.

— Вы слишком гордая, мисс Тернер, но это типично английская черта. Хотя мне хорошо известно, что ни одна англичанка не примет комплимент с благодарностью, я все-таки скажу вам, что вы невероятно красивы и очень соблазнительны.

— Это все, что вы мне хотели сказать, монсеньор? До свидания, я отправляюсь наверх писать письма!

Она уже поднялась на ноги, но граф поспешно сказал:

— То, что я собираюсь сказать, действительно очень важно! Я прошу вас очень тщательно обдумать мое предложение!

— Предложение?

— Да. Я приглашаю вас отправиться со мной в Париж. Я покажу вам настоящие удовольствия, вы узнаете, что такое веселье и наслаждение в сердце самого прекрасного города мира!