Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сплошные загадки… Однако занимались конструированием и моделированием повсеместно. Это как с человеческим мозгом: мы что-то знаем о нем, о чем-то догадываемся, но использовать мозг может каждый…
Ну, почти каждый.
Но один закон действовал для всех псиоников, даже высочайшей ступени: нельзя создать то, чего ты не знаешь. Нет, можно придумать что угодно, но воссоздать, скажем, запах апельсина по картинке невозможно. А мастер Ригуми совершенно точно не нюхал моря из моего воображения, не трогал плохо оструганных досок. На сознание он не воздействовал, считать образы из памяти не мог.
– Как, – прошептала я, оглаживая маленький кораблик. Паруса липли к пальцам мокрыми лепестками шелка. – Не понимаю… Нельзя создать то, что раньше не ощущал. Но он абсолютно такой, как мне представлялось. Так как же… – Я осеклась, вспомнив указание насчет вопросов.
Мастер Ригуми улыбнулся ласково, но глаза у него стали совсем ледяными. Даже море в образе-иллюзии подернулось тонкой корочкой, и корабль застыл, как вмерзшая в лужу бутылка.
– В качестве исключения, Трикси-кан, я отвечу на этот вопрос, прежде чем передать тебя Итасэ. А пока займись делом. Представь, что за тобой гонится враг, который не способен распознать овеществленное ничто. Что ты ему покажешь?
Я без тени сомнения изобразила жуткую хохлатую змею, которая спугнула нас с Тейтом в долине свободных. После этого мастер дал мне еще десятка два заданий. Последнее вообще походило на марафон по конструированию и моделированию: он называл предметы, я должна была мгновенно их воссоздать. Иногда случались запинки. Например, изобразить фуубе удалось только в виде бифштекса. Но когда мастер Ригуми понял, что мне просто-напросто неизвестны значения многих слов, то стал использовать только самые простые.
– Прекрасно, Трикси-кан, – подвел он итог наконец. Я в изнеможении откинулась на подушке, опершись на локоть. Пот тек ручьем, голова болела, и на правила приличия было уже плевать с самой высокой террасы наблюдения. – А теперь я вызову помощника, и ты ответишь на два вопроса: каков главный недостаток твоего овеществленного ничто и каково самое большое достоинство. Игамина-кан, подойди! – позвал он ласковым голосом и слегка откинул голову назад.
Я наблюдала за ним, тяжело дыша. Нет, красивый, конечно, глаза голубые, прямо как у Лоран, и нос аристократический. Просто принц из детских мультиков… если о характере не знать. Загонял меня почти до беспамятства. Если это – приемлемый вариант, то насколько же строг Ао, к которому Тейт отговаривал идти?
Кстати, об именах. Игамина… как-то знакомо звучит.
– Звал, Шаа-кан? – услужливо отозвались у края ниши.
Меня передернуло. Уже догадываясь, кто там стоит, я медленно обернулась.
Маронг. Тот парень в зеленом трико. Сегодня без группы поддержки, но одет так же, только шарфа на голове нет, и можно оценить экстравагантную стрижку. Ничего себе, встреча! Зато хоть понятно, откуда он подцепил это странное «кан», которое тут почти никто не использует…
И тут он тоже меня узнал.
– Ты?!
– Ты?!
Не знаю, кто это подумал, а кто подхватил, но заорали мы одновременно и глаза округлили тоже одинаково. Мастер Ригуми перевел взгляд на него, потом на меня – и расхохотался, впервые от чистого сердца за весь сегодняшний день.
– Так вы знакомы? – произнес он мягко и вкрадчиво, оборвав смех. – Прекрасно, замечательно. Тогда, думаю, не стоит отвлекать от занятий Итасэ Рана. Игамина-кан вполне может объяснить основы. Учиться ведь лучше у друзей, верно?
Я-то свое лицо контролировала даже в полудохлом состоянии, но Маронга перекосило, словно ему уронили на мизинец сейф и одновременно заставили улыбаться. Впрочем, примерно так и было, учитывая, какой образ я транслировала бедняге во время недавнего столкновения.
Вот повезло-то…
– Да, Шаа-кан, – приложила я руку к груди, как учил мастер Лагона. – Ты очень добр, большое спасибо.
– Благодарю за доброту, – отзеркалил мое движение Маронг Игамина. Кажется, он сумел справиться с удивлением. – Шаа-кан, что я должен сделать?
Мастер Ригуми одним движением создал третью подушку и пригласил его присесть. Затем приказал:
– Я буду говорить слова, ты – создавать образы. Тут же, без промедления.
Лицо у Маронга стало озабоченно-сосредоточенным. На меня он больше уже не косился и ноги подвернул, как ему удобно, а не как по этикету положено. А через секунду мастер Ригуми принялся бомбардировать его словами: кижу, фуубе, подушка, дерево, холм, айр, стакан с двумя носиками для супа, щипцы, цветок…
Что подразумевалось под недостатком моих образов-моделей, было ясно с самого начала: непрочные, нельзя потрогать, запаха нет. А вот достоинство я распознала не сразу.
– Довольно, – произнес мастер, поднимая ладонь. – Трикси-кан так прелестно улыбается. Похоже, она знает ответ на вопрос. Итак?
Уверенности у меня резко поубавилось. Однако я выпрямила спину, насколько усталость позволяла, и спокойно сказала:
– Непрочность и недостаточный уровень овеществления – это мой недостаток. У меня получаются действительно иллюзии, ничто в буквальном смысле – визуальный неосязаемый образ, который легко разрушается. А достоинство… – Я намеренно сделала паузу, потому что Маронг тоже заинтересованно прислушивался. – Скорость. Мои иллюзии появляются почти мгновенно. В среднем от замысла до воплощения проходит около двух десятых секунды, – припомнила я результаты измерений в лаборатории дяди Эрнана. – У Игамины-кана – от двенадцати до пятнадцати секунд.
– Секунд? – выгнул брови мастер Ригуми.
Шрах! Опять забыла.
– Шестидесятая часть ката. Единица измерения времени у нас дома, – пояснила я непринужденно. Расслабилась, называется! Еще бы, купол, настроенный на защиту, а не на общение, таких нюансов не передает.
Он замер, видимо производя расчеты.
– Прекрасно, Трикси-кан. А как ты оценишь мою скорость?
Коварный вопрос на самом деле. Ответишь недостаточно почтительно, занизишь по незнанию скорость реакции – наживешь врага. Отмолчишься – опять-таки мастер будет недоволен. Расплывчатое «очень быстро» тоже не пойдет.
– Полторы секунды для создания подушек от начала движения руки до явления зримого результата, – осторожно сформулировала я. – Перехват контроля над образом – точное время отследить не удалось, но где-то полсекунды. Полагаю, Шаа-кан, что твоя зона комфорта при создании образа в среднем меньше секунды.
Взгляд его смягчился. Так, вроде бы пронесло.
– Со скоростью мысли, – ответил мастер Ригуми. Вот и пойми, согласился он или поправил меня. Но хотя бы не сердится – уже хорошо. – И в качестве вознаграждения я отвечу на твой вопрос. Запахи, звуки, прочность – все это уже было в твоем образе. Это не ничто, но действительно овеществленное ничто. Если ты будешь усердно работать, то через тридцать дней сумеешь воплотить его по-настоящему. А теперь ступай. До конца дня ты в распоряжении Игамины-кана.
Это «в распоряжении» мне не понравилось, но Маронг, похоже, и не думал понимать слова буквально. Вообще первое, что он спросил, когда мы отошли на приличное расстояние от мастера Ригуми, было: «Сильно он тебя загонял?» Я, не раздумывая, провела пальцем по горлу, закатив глаза.
Жест оказался универсальный, межмировой, потому что Маронг меня понял без пояснений. Проглотил смешок и – великий человек! – предложил сперва отдохнуть, а потом уже продолжать. Он отвел меня к источнику, где можно было ополоснуть лицо и попить, и угостил безопасной для здоровья лепешкой из листьев шерги. Пока я ела, пытаясь сохранить независимый вид, Маронг рассказал кое-что об особенностях местных воплощенных иллюзий… то есть овеществленного ничто.
Почти сразу всплыли фатальные различия с псионикой.
Здешние маги не пытались разложить воплощенную модель на составляющие и ни о каких частицах не слышали. Зато использовали для создания своих иллюзий какое-то загадочное поле, к которому у меня доступа не было. Что-то вроде второго слоя реальности. Маронг даже разрешил взглянуть на него своими глазами, через телепатию.
Этот слой выглядел абсолютно настоящим – все то же самое, что существует в действительности, но окруженное зыбким маревом, которое можно мысленным усилием спрессовать в любой образ. Получалось, что я как бы делала свои иллюзии вслепую. И, возможно, вовсе не была способна выходить на другой уровень… Но кое-что обнадеживало: когда мастер Ригуми в первый раз создавал подушки, то мне померещилось какое-то дрожание воздуха.
Значит, положение не такое уж безнадежное?
Когда я покончила с жестковатой лепешкой и в изнеможении привалилась к стене, Маронг внимательно посмотрел на меня, дергая себя за длинные пряди волос, и произнес задумчиво:
– Выходит, ты правда маг, Трикси-кан.
- Любовь не на шутку, или Райд Эллэ за! - Любовь Черникова - Любовное фэнтези
- Практическое применение бытовой магии - Анна Стриковская - Любовное фэнтези
- Светлячок для Повелителя Тьмы - Марина Ружанская - Любовные романы / Любовное фэнтези
- Колдун моей мечты - Валерия Чернованова - Любовное фэнтези
- Профессорская служка - Ардмир Мари - Любовное фэнтези
- Охота на невесту - Ева Никольская - Любовное фэнтези
- Обращенная - Морган Райс - Любовное фэнтези
- Арианна и Царство Двух Миров - Анна Рэй - Любовное фэнтези
- Ланселот, мой рыцарь - Оксана Елисеева - Любовное фэнтези
- Академия Стихий. Испытание Огня - Наталья Жильцова - Любовное фэнтези