Письмо дяде Холмсу - Валерий Гусев

– В сенях, – грустно прошептал Алешка.

– Показывай. А ты, – это он мне, – останешься здесь.

Домовой забрал и мой автомат, и они с Алешкой вышли в сени. Дверь за ними громко захлопнулась.

Хоть я и знал, что Алешка задумал, но все равно коленки у меня дрожали.

А тут вдруг глухо загремела автоматная очередь и раздались душераздирающие вопли.

Дверь распахнулась.

На пороге – Алешка, спокойный, как маленький слон.

– Вот теперь можно и участкового позвать, – небрежно сказал он. – Пусть медаль получит.

Все оказалось очень просто. Точно так, как и было задумано.

Жадный Домовой спрыгнул в погреб, Алешка захлопнул крышку и засунул в кольца заранее приготовленную железяку. Вот и все. Домовой, поняв, что его одурачили, выпалил холостую очередь и заорал благим матом. И не благим – тоже.

– Мне надоело, Дим, – лениво сказал Алешка. – Такой хулиган! Он хорошему нас не научит. Прими меры, Дим.

Я принял. Подошел к крышке, которая подпрыгивала от ударов, и громко сказал:

– Эй! Ты меня слышишь? Или ты сейчас же замолчишь, или мы пустим в погреб холодную воду. Все понял?

Ответом мне была послушная тишина. А потом смирившийся голос:

– А дальше что?

– Узнаешь. В свое время. Мы подумаем. И ты тоже подумай.

Мы не спеша пообедали. Обсудили положение вещей. В общем, почти все было ясно. Этот случайный камешек имел какую-то ценность. Домовой следил за Алешкой от самой Англии. Здесь он нашел сообщницу Клавдию, и она помогала ему пошарить в доме в поисках камешка. И ничего-то у них не вышло. Вот только что это за волшебный камень, из-за которого Домовой примчался аж из Англии? И кто он, этот Домовой, на самом деле? Я был уверен, что он ничего не скажет.

– А нам-то что? – сказал Алешка, уплетая яичницу. – Пусть милиция разбирается. – Тут он вдруг задумался. И сказал с тревогой: – Дим, получается, что наши родители в опасности. И Митёк вместе с ними.

– Почему? – не понял я, уплетая яичницу.

– Потому! Помнишь, мама звонила, что камешек пропал? Их целая шайка, Дим. Один здесь камешек ищет, а другие – в нашей квартире.

Я подумал и не согласился.

– Лех, мама ведь камешек нашла.

Лешка подумал и тоже не согласился:

– Дим, это уже другой камешек. Они его подменили.

Значит, родителям опасность не грозит. На том мы и остановились. Но тайна камешка так и осталась неразгаданной.

– Разберемся, – успокоил меня Алешка и, похлопав себя по животу, сказал: – Ну, вот и пообедали. Можно участкового вызывать. Звони, Дим.

Глава X

«Домовята»

Местный участковый со смешной фамилией Котик (кстати, и имя у него подходящее – Тиша) был наш старый знакомый. К тому же прошлым летом папа с Митьком помогли ему в одном сложном деле. И поэтому он примчался мгновенно.

– Где задержанный? – спросил он, доставая пистолет.

– Там, – Алешка ткнул пальцем в пол.

– Молодцы, – похвалил нас участковый. – Отойдите-ка в сторонку.

Он вытащил из колец железяку, откинул крышку:

– Вылезайте, задержанный! И без фокусов.

Снизу послышался голос:

– Заявляю протест! За незаконное задержание.

– Обязательно. Доставлю вас в отделение, и там вы все, что хотите, заявите.

Из люка показалась голова Домового. Он щурил глаза от света и возмущенно пыхтел:

– А еще они грозились залить меня водой.

– Учтем, – пообещал Котик и вдруг, взяв Домового за подбородок, приподнял ему голову: – Что-то мне ваше лицо знакомо.

– И мне тоже, – сказал Алешка.

– Что-то мне кажется, что я ваше фото в ориентировке по розыску видал. Фамилия?

– Без адвоката не скажу.

– Ишь, научились, – усмехнулся участковый. – Телевизор смотрят. А из погреба без адвоката вылезешь? – И он, взяв Домового за шиворот, помог ему быстренько покинуть погреб без адвоката. И без адвоката надел наручники и отвел в машину.

Алешка глубоко задумался.

До самого вечера мы почти не разговаривали. В основном потому, что на мои вопросы Алешка не отвечал – он думал. Изо всех сил вспоминал.

– Ну вот, – сказал он, наконец, – мне все ясно.

И он рассказал о своем небольшом приключении в Англии.

Когда он досрочно отправлялся в Москву, то ему пришлось провести несколько часов в аэропорту: рейс на Москву задерживался. Сотрудник музея, который его провожал, изо всех сил маялся, спешил вернуться на Бейкер-стрит, где его ждали другие победители конкурса. И ему, и Алешке было скучно: один из них не говорил по-русски, другой – молчал по-английски.

Наконец, Лешке это надоело, и он, поднапрягшись, кое-что вспомнил и великодушно проговорил со своей обаятельной улыбкой:

– Гоу хоум, сэр. Плиз.

Сэр очень обрадовался, пожал ему руку, показал, куда ему идти на регистрацию и посадку и радостно сделал «гоу хоум».

Алешка стал шляться по всем помещениям, глазел по сторонам и в каком-то закутке обнаружил знакомую по Москве ситуацию. Какой-то парень на жутком английском языке зазывал пассажиров сыграть с ним в интересную и обнадеживающую игру. Он сидел у стены на рыбацком стульчике, а перед ним лежала фанерка, а на ней три пластиковых стаканчика. И блестящий камешек, который он накрывал то одним, то другим стаканчиком, все время меняя их местами. Суть игры: угадаешь, под каким стаканчиком камешек – получай денежки, дорогие английские фунты; ошибешься – плати сам. В общем, лихо работал в Англии российский наперсточник.

Когда-то их много было в Москве, у метро, на рынках, у магазинов, но потом милиция их повывела. И, видать, они решили попытать счастья у англичан, где все сплошные доверчивые джентльмены.

Папа нам очень интересно рассказал про их хитрости и даже показывал, как они их делают. Алешка эти фокусы здорово освоил, увлекся и за один вечер выиграл у меня все, что я имел. Даже подушку и одеяло.

Ну и ничего странного, что он решил проучить нахального жулика. Тем более что делать Лешке все равно было нечего.

Он долго стоял рядом, восхищался, притворялся, что ему страшно интересно, и добился того, что наперсточник обратил на него внимание и спросил:

– Эй, бой, фунты маешь?

– Маю, – кивнул Алешка. И дал вовлечь себя в игру.

Сначала все шло по ихним правилам: наперсточник «для затравки» дал ему немного выиграть, а потом стал нещадно обыгрывать. Но он не знал, с кем имеет дело. Наш наивный на вид пацан оказался коварным хитрецом. И начал беспощадно обыгрывать наперсточника. Тот сначала «не терял лица», как говорят англичане, веселился, рассчитывая, что его проигрыши только привлекают публику, а потом занервничал и сказал, что «стоп плей». Зрители громко запротестовали – их симпатии были на стороне Алешки. Но тут объявили посадку на его рейс, да к тому же к игрокам медленно и угрожающе приближался полисмен.

Алешка сгреб выигранные деньги, рассовал их по карманам, подхватил свой рюкзачок и дунул на посадку, в суматохе зажав в кулачке оказавшийся у него блестящий камешек.

Наперсточник рванул за ним, однако кто-то из зрителей (из симпатии к Алешке) подставил ему ногу.

Алешка в белоснежном лайнере взмыл в британское небо, а наперсточник остался на британской земле.

Вот такое маленькое приключение. И получается, значит, что этот обыгранный наперсточник погнался за Алешкой в Москву, каким-то образом узнал наш адрес и стал за Алешкой следить. Чтобы забрать у него стекляшку-безделушку. Он искал этот камешек в Москве, он обшарил всю прическу снежной бабы, забирался в своих поисках в дом Митька, залезал в собачью конуру и в старую бочку.

Но зачем? Чем ему так дорог этот камешек? Вот это совсем непонятно.

– Будущее покажет, – мудро заключил Алешка.

А тут еще к этой загадке добавил немного наш участковый Тиша Котик. Он позвонил нам и горячо поблагодарил:

– Спасибо вам, парни. Вы помогли задержать опасного преступника. По кличке Щелкунчик.

Вот это фишка! Которая почти все расставила по своим местам.

Алешка забрал у меня трубку и заорал:

– Это еще не все! Ждите интересное оперативное сообщение. Вам понравится. – Он выключил мобильник и сказал мне: – Пошли, Дим, мне кажется, что мы сейчас найдем кое-что интересное. И очень большое.

Мы вышли из дома. Уже довольно смеркалось. Шел легкий снежок. Выйдя на дорогу, мы свернули налево и добрались до небольшой рощицы, она подбиралась к дороге вплотную. За рощей дороги уже не было.

– Вон оно, – сказал Алешка уверенно. – Большое и важное.

На дороге, будто притаившись за деревьями, стояла отчасти знакомая машина – та самая «девятка», которая ненавязчиво преследовала нас на шоссе.

Она уже укрылась снегом, но цвет ее угадывался.

Машина была, конечно, пуста. Мы обошли ее, заглянули в салон. Ничего там особенного не обнаружили, кроме большого бинокля, который лежал на сиденье.

– У него здесь наблюдательный пункт был, – сказал Алешка вполголоса. – Видишь следы?

От левой дверцы машины тянулись к рощице глубокие следы. И исчезали среди деревьев. Мы прошли вдоль них. На краю рощицы, со стороны дома, за двойной березкой, снег был плотно утоптан, вокруг валялись окурки.