Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман - Виталий Трофимов-Трофимов

За торговым залом находилась небольшая подсобка, в которой хранились различные предметы бытового назначения: швабры, целлофановые бутылки с очистителем и переносные обогреватели. Стены комнаты казались ровными, их покрывали волнистые обои, сделанные из вторичной бумаги. Только когда Саманта положила руку на одну из желтых волн на правой стене, рука прошла сквозь стену.

Простой фокус для тех, кто пользовался нейролинком. Эта технология, обеспечивавшая видение человеком новых объектов, не существующих в действительности, не скрывала сложные объекты материальной реальности, но, если реальный предмет заслонен сложноорганизованным виртуальным объектом, обнаружить его не так-то просто. Поставить стену там, где ее нет, не получится, но небольшие трещины, впадины и углубления маскировать несложно. И конечно же, этот обман зрения не работал с теми, кто живет в нижнем мире, полностью лишившись прелестей улучшенной реальности.

Что-то повернув в углублении, Саманта развернулась спиной к Мухарраму. Стена перед ними просела и откинулась вправо, открывая проход на винтообразную лестницу, ведущую вниз.

– Как в средневековых замках, честное слово, – проворчал Мухаррам.

– Эта часть дома построена моим отцом, чтобы напоминать ему его прежние владения в Шварцвальде. Мы лишились земли и недвижимости после крушения Евросоюза. Ватикан финансировал строительство экопоселений на юге Баден-Вюртемберга. Старинный друг отца – кардинал Кристоф Шнайдер – готовил армию из тех, кто разорился на кризисе тридцать шестого года, прямо под нашими окнами. Когда президент Евросоюза объявил о завершении проекта… так они говорили, «завершение проекта»… эти бездомные оборванцы разгромили наш замок. Отец находился в отъезде по делам гильдии. Одну мою мать убили, другую под угрозой смерти сделали послушницей в их церкви. Я тогда жила в сотне километров в школе-интернате «Гогенхайм». Хишрак, его тоже разгромили – сделали казармы для этих разбойников.

История типичная для Европы сороковых, поэтому особым сочувствием Мухаррам к хозяйке не проникся. Большинство европейских гуманитарных беженцев, правда, оседали на востоке, в Евразийском союзе. По принципу цивилизационного родства. Но некоторые пытали счастье и в Антарктике.

Подвал представлял собой зал площадью около двухсот метров, разделенный пополам массивными колоннами. Больше чем наполовину его заполняло сложное оборудование, трехмерные ассемблеры и принтеры.

Если раньше для изготовления оружия требовались огромные конвейерные линии, чтобы окупить серийное производство, то теперь стоило только внести трехмерный чертеж установленного образца и расходные материалы, компьютер сам рассчитает весь процесс и соберет конечный продукт.

Либерализация законодательства об оружии и попустительство торговле на фоне прогноза численности населения планеты в одиннадцать миллиардов к концу века выглядели закономерными, но они сокращали население не там, где нужно. Трехмерная печать огнестрельных образцов вернула моду на малые партии и эксклюзивное именное оружие, а также породило рынок разработчиков и изготовителей, как правило действующих раздельно. Единственное, что угнетало некоторых активных пользователей, так это сохраняющиеся таможенные барьеры и монополия крупных корпораций в этих областях экономики, фактически вытеснивших мелкого производителя. Саманта Берингер совершала экономическое преступление, занимаясь ведением дел без лицензии, но это не выглядело тяжким грехом на фоне общего кризиса международного права и возрождения старых болезней человечества в виде рабства или пиратства.

На гибком мониторе в пятьдесят дюймов, прибитом к неровной каменной кладке, появилась библиотека оружейных систем. Саманта ввела еще несколько команд и повернулась к Мухарраму.

– И что же хочет наш японский друг?

– Он попросил меня взять ваш прейскурант и уточнить стоимость изготовления винтовок повышенной дальности стрельбы. Можете ли вы организовать скидку? И еще у меня есть личный заказ. Мне нужен небольшой… индивидуальный инструмент…

– Что-то конкретное? – уточнила Берингер.

– Попробуйте меня удивить. – Мухаррам улыбнулся. – Есть несколько принципиальных моментов. Во-первых, он должен быть надежным. Я не знаю, в какой дыре окажусь, поэтому к надежности основное требование. Автоматический. Весом можно пренебречь, если он не тяжелее килограмма. Во-вторых, тактическая функциональность…

– Глушитель, фонарь, приклад? Опционально?

Мухаррам кивнул в знак согласия.

Хозяйка мастерской начала прокручивать слайды картотеки, быстро просматривая схемы пистолетов. Там были и те, что распространяются по открытой лицензии, и те, чьи правообладатели могут привлечь к ответственности, если кто-то будет использовать оружие, сделанное по их защищенным схемам. Судя по затраченному на поиски времени, картотека содержала действительно огромную базу.

– Вы похожи на серьезного человека, – произнесла Берингер, разглядывая одну из найденных схем. – Думаю, вам подойдет это…

Мухаррам взглянул на трехмерную модель оружия. Такого он никогда не видел, хотя в жизни пришлось насмотреться на самые разнообразные и экзотические образцы. В пистолете не наблюдалось ничего необычного, если не считать двойного ствола и несколько удлиненной формы ствольного короба.

– Экспериментальная модель АПФ, разработан в «Fedoroff Group», дочерней лаборатории «Izh Exports». В продажу еще не поступил, ждут зимы, когда акции начнут падать. Есть добрые люди: достали схемы, кое-что улучшили и продали мне. По параметрам вам подойдет. Плюс можно использовать патроны сразу двух типов – за счет подачи в разные патронники. Ударно-спусковой механизм взят из другой модели, ПВ-3 «Аист». Эта модель вам, наверное, знакома, как и ее надежность. При необходимости можно вести огонь не только одиночными выстрелами, но и очередями. При этом благодаря наличию замедлителя темпа стрельбы пистолет остается более или менее управляемым. Точность проверяли только с помощью медно-никелевых пуль: разброс на ста метрах около восемнадцати сантиметров. Всего известно два выпущенных аналогичных оружия. На континенте – ни одного. Если важна эстетика, можем хромировать.

Показатели выглядели хорошими для оружия такого класса.

– Что-то идеально все. А в чем недостаток? – спросил Мухаррам.

– Вес будет несколько выше, – созналась Саманта. – Поэтому раму сделаем из полимеров, поставим пластиковую боевую пружину и керамический ствол. Ну и, конечно же, если что-то пойдет не так, в официальную службу техподдержки обратиться не получится. Либо ко мне, либо выкидывать. Это основной недостаток всех моделей, что я собираю.

Звучало приемлемо. Мухаррам подписал договор на имя Маркуса Алиенде и забрал прайс-листы на оружие, которое печатала Саманта. Оставалось решить вопрос с расходными материалами.

– Пули? Что-нибудь проникающее.

Берингер открыла один из ящиков, встроенных в стену.

– Есть кое-что новенькое. Пули G-1. Мощные.

– Насколько?

– При попадании в руку приводят к травматической ампутации.

– Хишрак, я не массакр в торговом центре планирую устроить, – показательно возмутился Шухрат. – Надо что-то совсем скрытное. Пробивает броню, не разрушает внутренние органы. Что-то вроде этих новых импансивных. Физический урон небольшой, но противник не может пошевелиться.

– Найдем…

Саманта проводила его до выхода из магазина и снова сменила табличку на «открыто». Заказ будет выполнен в течение суток.

Практически всю улицу Транзакционистов воротилы из Консорциума застроили трех- и четырехэтажными строениями. С полупустой ночлежки для бомжей, оборудованной для того, чтобы те не ночевали, зарываясь группами в сугроб, так и вообще открывался вид на всю улицу и ближайшие к ней подходы.

Оставалось неясно, когда придет связной, но, как стало известно, это случится в ближайшие дни. И самым важным было не пропустить именно этого человека.

Посетителей в тот день оказалось не так много, как в антикварных и книжных магазинах, в которых бывает схожая посещаемость. Ближе к вечеру зашла престарелая пара, но не высказывала признаков нервозности. Возможно, кавалеру захотелось похвастаться перед супругой своими боевыми подвигами и наглядно показать ей, чем именно он размахивал в красных зонах своей молодости. Еще прибегал какой-то парнишка лет пятнадцати, зашел с пакетом, вышел без него. Скорее всего, разносил ужины.

Из спецсредств у Мухаррама ничего не сохранилось после бегства из Шринагара, поэтому он согревался чем мог. На чердаке пахло сыростью, а почти все пространство было завалено мусором. Мухаррам собрал из обрезков труб и старого ведра бездымный костер. Хорошее дерево найти не удалось, поэтому пришлось жечь то, что удавалось отломить от старых столов и кресел, сваленных в южном углу.