Братство Астарты (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

Сказать, что Дикий Кот был обескуражен, значит не сказать ничего. Он был потрясен, раздавлен и все это абсолютно ясно читалось на его лице. Он все еще не мог поверить, а туринец, словно издеваясь, вытянул руку с саблей, демонстрируя безупречный клинок и призывая его сделать тоже, самое. Все еще пребывая в ступоре, Ранди поднял меч. Вокруг уже толпились зрители, с любопытством рассматривая клинки. На варварском мече в месте удара зияла значительная щербина. Венды по очереди, словно не веря глазам, водили пальцем по идеальному лезвию сабли и выбоине на острие меча. Прицокивая, они качали головами и громко переговаривались.

— Меч из Руголанда!

— Работа хорошая.

— У Кота меч отличный, но эта-то игрушка ты погляди как сверкает, и ведь ни царапины!

Лу́ка любовно протер лезвие сабли и вложил ее в ножны, отвечая на пораженные взгляды:

— Халидадская сталь. В этом мире еще не сделано оружие лучше!

К Дикому Коту вдруг вернулся дар речи и его обычная детская непосредственность:

— Обманул-таки, туринец! Повезло тебе, ой повезло! Вина я, видать, перебрал. Может, еще разок попробуем?

Варвары вокруг заржали, а комит похлопал венда по плечу:

— Как-нибудь в другой раз! — И, решив подсластить пилюлю, добавил: — А что повезло, так не без этого. Уж больно ты, бугай, силен!

Толпа вокруг довольно зарокотала:

— Да, Котяра здоров!

— Помнишь, как он на спор груженую телегу в гору толкал?

Коллективные воспоминания прервал незаметно подошедший Лава.

— Может, и мне покажешь свою халидадскую красавицу?

Лу́ка вновь вытащил саблю, ловко перекинул ее на указательный палец, демонстрируя идеальный баланс, и протянул Лаве. Сотник осмотрел клинок, чуть дольше задержавшись на гравировке.

— Великолепное оружие, и вижу, тебе не из лавки оружейника досталось.

— Думаешь, не по карману простому комиту?

Лава кивнул в сторону выгравированной на сардийском надписи:

— Думаю, «прощальный поцелуй» — перебор даже для туринца.

Оба воина понимающе улыбнулись, и сотник хлопнул рыжего великана по плечу:

— Ну что, Ранди, придется тебе отдать ведьму имперцам!

Дикий Кот хмыкнул, видимо, вспомнив все связанные с ней злоключения.

— Да пусть забирают! Не очень-то она мне была и нужна. Одни неприятности из-за этой стервы. Пусть теперь они мучаются!

Глава 15

Несмотря на глубокую ночь, в шатре цезаря горел свет. В масляном светильнике плавал язычок желтого пламени, испуская тонкую струйку черного дыма. Света хватало лишь на центр большой палатки, где на полу сидела связанная женщина. Иоанн, стоя в тени, внимательно рассматривал пленницу, а та уже окончательно пришла в себя и выглядела совершенно обычно, ничем не напоминая недавнюю безумную прорицательницу. Комит расположился за спиной цезаря, закрывая своей массивной фигурой выход, а патрикий, единственный кто не стоял на месте, нервно мерил шагами сардийский ковер, изредка бросая ненавидящий взгляд на связанную ведьму.

Первым заговорил Иоанн:

— Не хочешь рассказать нам, кто ты такая? Откуда? Можешь начать с того, как тебя зовут?

Пленница повернула голову на голос цезаря и наконец произнесла:

— Меня зовут Зара.

Прокопий тут же встрял и надавил на замолчавшую женщину:

— Ну, продолжай! Что тебе нужно от нас, ведьма?

— Я не ведьма! Я дочь Нуклеоса Парастидиса, купца из Саргосы, что в восточной Фесалии. Когда напали варвары, я отбивалась, как могла, а после того как я порезала одного из них, он заорал: «Ведьма!» С тех пор они все считают меня порождением Ариана, а я совершенно обычная девушка, никогда ни одной ведьмы в глаза не видела и…

— Стоп, стоп, стоп! — не удержавшись, патрикий оборвал ее на полуслове. У него возникло ощущение, что скользкая рыба пытается вывернуться из рук. — Обычная девушка, значит? А откуда у обычной девушки такой солидный сардийский эскорт?

— Я не знаю! Мы были на нашей загородной вилле, когда напали сарды. Они убили всех, забрали только меня и еще двух молодых девушек. Отец был в городе по делам, поэтому он выжил, я надеюсь. Вы можете проверить. Я говорю правду. Цезарь, молю вас помогите мне!

Молодая женщина говорила с неподдельной искренностью и горечью. Ее глаза наполнились слезами, и она вытерла их связанными руками, размазывая по лицу засохшую грязь.

Мужчины были в замешательстве, ситуация менялась на глазах. Они ждали чего угодно — ярости, проклятий, но только не мольбы о помощи. Иоанн наконец прервал молчание:

— Мне кажется, она говорит искренне. А что ты скажешь, Лу́ка?

— Может да, а может, и нет — проверить-то мы не сумеем.

— Подождите, подождите! — вмешался не поверивший ни единому слову Прокопий. — Если мне не изменяет память, еще недавно она пела совсем по-другому. — Он нагнулся к пленнице: — О какой опасности ты вещала? О чем ты говорила? Ты понимаешь, что играешь с огнем?! Если ты соврала цезарю, то мы сдадим тебя Трибуналу, а у них очень эффективные методы. Они быстро разберутся, кто ты такая на самом деле!

Женщина почти закричала в ответ:

— Мне было страшно! Сначала сарды, затем варвары. Меня били, насиловали! Я была в ужасе! Как я могла еще привлечь ваше внимание? Да, вы были правы — я увидела в вас последнюю надежду вырваться от дикарей!

Криво усмехнувшись, патрикий уставился ей прямо в лицо:

— Почему варвары считают тебя ведьмой? Что ты сделала? Отвечай!

Слезы ручьем покатились по ее лицу.

— Я не знаю! Я просто отбивалась, как могла.

Иоанну все это не нравилось, к тому же он очень устал и ему хотелось поскорее все закончить. В его голосе послышалось раздражение:

— Хватит Прокопий, ты совсем ее запугал!

Лу́ка, до этого молча наблюдавший за всем происходящим, вдруг сделал шаг вперед.

— Вы позволите, цезарь?

Он подошел к пленнице и поднял на ноги. Внимательно осмотрев висящую балахоном грязную рубаху, Велий обошел «ведьму» сзади и внезапно. одним рывком сорвал с нее одежду. Женщина мгновенно прижала руки, закрывая грудь. Теперь, когда она стояла перед ними практически голой, было отлично видно, что это совсем юная девушка.

Иоанн недовольно поморщился:

— Лу́ка, что ты делаешь! Мы же не варвары!

Патрикий тоже вяло возмутился:

— Действительно, комит, что это вы! — Его глазки с интересом рассматривали обнаженное тело. — Хотели показать нам ее фигуру? Согласен, хороша, но мы же не продавать ее собрались.

Велий вместо ответа повернул пленницу к ним спиной.

— Неожиданно! — Патрикий подошел вплотную, рассматривая татуировку на левой лопатке. — Ну и какую сказку ты теперь нам расскажешь?

На плече была выколота змея, душащая льва. Три кольца сжимали тело зверя, а голова рептилии с открытой пастью готовилась к атаке. Вся татуировка замыкалась кругом, начинающимся из хвоста льва.

Иоанн уже понял — поспать сегодня не удастся.

— Что это?

Прокопий с торжеством в голосе обернулся к нему.

— Если я не ошибаюсь, перед нами адепт братства Астарты третьего уровня. Даже не знаю, кто для нас хуже. Пожалуй, я бы предпочел ведьму.

Цезарь сжал ладонью собственный подбородок:

— Это братство объявлено вне закона императором и патриархом…

Патрикий не преминул дополнить:

— Абсолютно верно! Поэтому с каждым мгновением мы все стремительнее скатываемся в пропасть государственной измены.

Когда надо, цезарь мог быть очень осторожным и предусмотрительным. Его взгляд нашел комита.

— Лу́ка, выйди проверь, нет ли кого снаружи. Охрану отпусти спать.

Затем Иоанн вновь повернулся к пленнице:

— Я хочу знать, зачем весь этот цирк? Куда ты ехала? Что ты хотела от меня — действительно лишь вырваться из плена? Учти, мне надоело твое вранье!

Прокопий протер вспотевшую лысину:

— Мой цезарь, она ничего не расскажет. Адепты братства молчат даже в подвалах Трибунала. Надо доставить ее в лагерь и сдать императорской страже — пусть они сами разбираются.