Кот в красной шляпе - Саша Суздаль

- Вкусно! – улыбнулась она, и принялась работать над тарелкой. Я подал ей кусочек хлеба. Элайни кушала и поглядывала на покупки, которые я выкладывал. – А это что? – спросила она, взглянув на стеклянную баночку.

- Это мёд, - я открыл баночку, Элайни по хозяйски придвинула её к себе и понюхала: - Вкусно! – тут же сама взяла ложку, погрузила в мед и сунула в рот: - Вкусно! – констатировала она и спросила:

- Вы всегда так вкусно едите?

- Когда деньги есть, - засмеялся я, показывая бумажки из кошелька. Она с интересом рассматривала купюры.

- А там что? – спросила Элайни, заглядывая пакет с одеждой.

- Это тебе, местная одежда, - объяснил я. Элайни, отложив еду, забрала пакет и, осветив меня улыбкой, закрылась в спальне. Появилась через двадцать минут. Что-то быстро, я уже думал – не случилось ли чего-нибудь.

Да-а-а-а! Отпад! Словами не описать. Любой журнал выложит миллион, чтобы сделать один снимок. У меня даже руки задрожали.

- Ну как? – кокетливо повернувшись, улыбнулась Элайни.

И где она научилась? Да с такой девушкой любой Адам сгрызет мешок яблок, запрещай их хоть три раза. Она увидела все по моим глазам, счастливо улыбнулась, подошла и впилась в мои губы. Одежду пришлось срочно снимать, а Хамми закрывать на кухне. Хотя он, подлец, с удовольствием сидел в наших головах и купался в любви. Нам было все равно.

* * *

А вечером мы сходили в кино. Элайни с жадностью впитывала новые впечатления и искренне сопереживала героям на экране. Потом мы зашли в кафе и немного посидели, но Элайни отсутствовала, она все еще была на там - на экране.

- Элайни, а почему ты прыгнула вместе со мной, - спросил, улыбаясь, я.

- Что? – переспросила Элайни, я повторил.

- А это! – кивнула головой Элайни. – Иначе никак. Что-то сорвалось и, фактически, Хамми нас спас, он нас соединил – в голове, понимаешь?

- Значит, если бы не Хамми, тебя здесь не было, - затаив вдох спросил я.

- Почему? Нет, - просто сказала Элайни, - без моего согласия Хамми ничего бы не делал, – она посмотрела мне в глаза:

- Я сама этого хотела, понял! – я взял её за руки и прильнул к губам.

После кафе я завел её в супермаркет, чтобы прикупить ей вещей, и Элайни долго ходила, перебирала товары, иногда спрашивая, для чего эта или другая вещь. В отделе парфюмерии Элайни застряла надолго, пока мой кошелек совсем не опустел. Вот так с пакетами и облаком запахов мы зашли в парк Островского, и я показал Элайни, где мы приземлились. По дорожкам гуляли люди, детская площадка звенела от голосов детей, было патриархально надежно и добротно.

* * *

Дома нас ждал сюрприз - прямо в прихожей сидел Хамми и, не обращая на нас внимания, сосредоточенно разгрызал старый радиоприемник. Даже образа кота не соблюдая. Менялся, как ему было удобней ломать приемник.

- Что с ним? – смеялась, глядя на него, Элайни.

- Не знаю, - ответил я, - наверное, проголодался! Вот только не пойму, что ему понравилось.

- Вот эти штучки! – показала Элайни на транзистор, который, оторвав, Хамми отправил в рот, раскусил, как семечку, и выплюнул желтую пластмассу прямо на пол.

- Хамми, тебе нравиться это? – показал я на следующий транзистор.

- Хамми нравится ЭТО, - так громко подумал Хамми, что у нас в голове зазвенело. Что же ему нравиться? Кремний? Так его и в песке много, а песок он не ест. Надо будет завтра пойти на радиорынок и набрать ему радиоэлементов, пусть побалуется. Может, ему германий нужен? Я забрался в кладовку и вытащил свои старые радиолюбительские коробки. И все потащил в коридор. Я выбрал два транзистора кремниевый и германиевый.

- Хамми, тебе что нравиться? – протянул я ему две руки с транзисторами. Элайни, смеясь, с интересом за нами наблюдала. Хамми тут же схватил германиевый транзистор и моментально съел. Потом съел и кремниевый! Ничего не пойму? Я отдал все коробки Хамми, и он с удовольствием стал в них копаться.

Зазвенел входной звонок. Я открыл дверь. За порогом стояла тетя Юля.

- Добрый вечер, – сказала тетя Юля, заглядывая в комнату, - Адамчик, у тебя соли не найдется, а то я забыла купить, - и протянула мне солянку. Ага, знаю я, какая тебе соль нужна! Цианистого калия тебе надо – чтобы не ходила зазря.

- Адамчик, а как твою невесту звать, - сказала тетя Юля, кивая Элайни.

- Элайни!

- Адамчик, а что же она не говорит?

- Она иностранка!

- А какая?

- Американка она!

- А-а-а-а! – удовлетворенно сказала тетя Юля. - То-то ты так долго ездил.

Она увидела Хамми, усердно жующего транзисторы, и округлила глаза:

- Адамчик, а кот у тебя железки ест!

- Пусть ест! Ему витаминов не хватает! – сказал я, возвращаясь с кухни.

- А может ему колбаски? – неуверенно сказала тетя Юля. – А то железки…

- Колбаски он не ест, - сказал я уверенно и серьезно, - только железки. Я же вам говорил у него порода – хамелеон.

- Я пойду, Адам Сергеевич! – сказала тетя Юля, впервые назвав меня по отчеству, и закрыла дверь, забыв соль и свою голову. Я перевел все Элайни и мы в этот вечер, без хохота смотреть на Хамми не могли.

Элайни уселась на диван и принялась щелкать по каналам телевизора. Процесс затянулся - она никак не могла выбрать, что смотреть. Беспомощно и жалобно посмотрела на меня.

- Что ты хочешь смотреть?- спросил я, отбирая пульт.

- Все! – честно призналась она. Я поставил ей «Дискавери».

- Вот здесь – все! – сказал я, отдавая ей пульт. Ага, сейчас! Через пять минут пульт снова защелкал. « В Санкт-Петербурге вместо памятника Петру первому обнаружено сем динозавров, ко…» - заткнулся следующий телеканал.

Я позвонил своему другу и бизнес партнеру Вадиму Сковороде.

- Вадим, привет!

- Адам, ты? – удивился Вадим.

- Я! Как там у нас дела?

- Какие дела? – спросил Вадим.

- Ну как наши дела, нашей фирмы?

- Адам, тебя же не было целый год! – ошарашил меня Вадим. – И фирму я перевел на себя.

- Как целый год?

- Ну, ты же разбился! Твой искореженный «Ягуар» нашли, а тебя нет! Он еще полгода в нашем гараже стоял, а потом я его продал – на запчасти.

- Вот так, даже! – автоматом ответил я.

- Адам так ты живой? – переспросил меня Вадим и добавил, - А что ты хотел?

- Да так, ничего, - сказал я и положил трубку. Элайни смотрела какую-то передачу. Дела. Вот тебе и теория относительности. Зря Эйнштейну не верили.

* * *

Следующим утро я решил провести экскурсию по городу. Машину не брал, решил, что пешком и запоминается лучше и нагляднее. Первым делом мы троллейбусом подъехали к Владимирскому собору. Элайни была поражена. Она ходила по храму, как в сказке, то в правый то в левый неф, любовалась алтарем, рассматривала библейские сюжеты, и все о них меня расспрашивала. Гид я, конечно, никудышный и пришлось напрягать все свои извилины. Остановившись перед алтарем и задрав голову, она внимательно рассматривала картину «Господь Вседержитель». Я подошел сзади и положил руки ей на плечи. Она обернула ко мне лицо и серьезно мне сказала:

- Я чувствую здесь силу.

- Ну, это же храм! – посмотрел я ей в лицо.

- Я еще что-то чувствую, - задумчиво сказала Элайни.

- Может, пойдем дальше? – спросил я, а то что-то мое солнышко загрустило.

- Пойдем, - согласилась Элайни, и мы двинулись в центр города. На Богдана угостились киевскими перепичками и, держа в руках по пирожку, потопали Крещатиком.

- У вас удивительно красиво и уютно, - призналась Элайни. Я не спорил, чего уж. Под аркой снимали очередной «Караоке на майдане» и я посадил Элайни себе на плечи. Она так заразительно хлопала и смеялась, что окружающие, улыбаясь, начали на нас оглядываться. А еще как залопотала по фейски – так я чуть не упал. Ведущий Кондратюк, увидев ее, сказал:

- Вот дама-иностранка будет считать у нас деньги! Попросим её! – все захлопали и мне, как «переводчику», пришлось помогать собирать, а потом и считать деньги.

- Какую сумму бросили в красную шляпу? – спросил Элайни Кондратюк.

-Что он хочет? – спросила Элайни.

- Скажи «Четыреста восемь гривен», - объяснил её я. И она повторила по слогам:

- Четы-реста восемь гри-вен! – к восторгу всех зрителей. Мы едва выбрались из толпы, не дожидаясь конца конкурса.

- Я буду учить твой язык, - сказала, улыбаясь, Элайни и мне пришлось проводить ликбез, одновременно с этим плескаясь в фонтане на площади, рассказывая историю города и, попутно, целуясь. На Европейской она узрела новое чудо - кукольный театр, и спросила:

- Чей это замок?

- Это замок Буратино, - улыбаясь, ответил я.

- Буратино – это король?

- Буратино – это сказочный деревянный мальчик, - просветил её я.

- И ему построили такой замок? – удивилась она.

- Да, вот такие мы, глупые! – прикололся я. Элайни немного подумала и сказала:

- Нет, вы не глупые! Вы умные! Вы умеете жить в сказке!