Терроризм - взгляд изнутри - Брюс Хоффман

В последующие за событием в Мюнхене недели тысячи палестинцев поспешили вступить в террористические организации. Возможно, не было чистым совпадением то, что полтора года спустя лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат был приглашен в ООН для обращения к Генеральной Ассамблее и вскоре после этого Организация освобождения Палестины получила статус особого наблюдателя в международном собрании. К концу 1970-х годов Организация освобождения Палестины, являвшаяся негосударственной организацией, имела формальные дипломатические отношения с большим числом стран (86), чем национальное государство Израиль (72). Неясно, добилась бы Организация освобождения Палестины такого успеха, если бы не прибегла к международному терроризму. За четыре года небольшая группа палестинских террористов преодолела более двух десятилетий безвестности и пренебрежения. Она успешно справилась с задачей, которую не могли решить государственные деятели, лоббисты и сотрудники благотворительных организаций, — обратить внимание мира на палестинский народ и его проблемы. Это также явилось примером для таких же недовольных этнических и национальных меньшинств по всему миру. Всего за десять лет число террористических организаций, действующих либо по всему миру, либо осуществляя атаки на иностранные представительства в собственной стране ради привлечения внимания к своим требованиям, увеличилось в четыре раза. Согласно данным Хронологии международного терроризма, созданной корпорацией РЭНД и Университетом Сент-Эндрю[56], число организаций, связанных с международным терроризмом, выросло с 11 в 1968 году (всего три из которых являлись этнонациональными/сепаратистскими организациями, а остальные — радикальными марксистско-ленинскими либо левыми группами) до 55 в 1978 году. Более половины из них (30, или 54%) являлись этнонациональными/сепаратистскими движениями, стремящимися повторить или превзойти успех Организации освобождения Палестины. Это были как международные сообщества вытесненных со своих земель народов, ведущих длительную историческую борьбу за свои права, таких, как армянская диаспора, так и мелкие замкнутые общины, например малоизвестная южномолуккская община иммигрантов в Нидерландах. Всех их объединяет жгучее чувство испытанной несправедливости ввиду лишения родины наравне с убеждением, что посредством международного терроризма они могут привлечь внимание мировой общественности к своим требованиям.

ПАЛЕСТИНСКАЯ МОДЕЛЬ. ВОЛНА ЭТНОНАЦИОНАЛЬНОГО ТЕРРОРИЗМА

Армяне, как уже упоминалось выше, вели вооруженную войну против господства Оттоманской империи в 1880-х и 1890-х годах в надежде получить поддержку Запада. Кульминация восстания наступила в 1896 году с дерзкого, но неудачного захвата Оттоманского банка в Константинополе. Этому событию предшествовали три дня активных антиармянских выступлений и кровопролития, во время которых погибло множество армян. Впоследствии открытые демонстрации армянского национализма были временно запрещены, а те, что все-таки проявились, были подавлены. Однако деятельность националистов вновь проявила себя во время Первой мировой войны, по большей части в результате попыток России провоцировать недовольство армян и тем самым подрывать безопасность общего врага — Турции. Подозрения Оттоманской империи в отношении верности своих армянских подданных, обостренные русской интервенцией, были еще больше усилены отказом армян поддержать Турцию в ведении военных действий. Так, в 1915 году Талат-паша[57], министр внутренних дел Оттоманской империи, объявил об изгнании армян с их земель в восточной Турции в Сирию и Ирак. И хотя точное число армян, погибших во время войны и всеобщих потрясений, остается предметом споров, наиболее распространенная цифра — 1,5 миллиона человек, что составляет примерно 60% армян, проживавших в Турции. События 1915 года часто называют первым внутригосударственным геноцидом XX века.

Несмотря на масштаб этой катастрофы, на протяжении 60 лет трагическая история армянского народа оставалась забытой. Ситуация изменилась в 1975 году, когда в ходе гражданской войны в Ливане возникли две армянские террористические группы, известные под названием ASALA (the Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia) и JCAG (Justice Commandos of the Armenian Genocide). Когда у Акопа Акопяна, лидера и основателя ASALA, спросили о причине столь внезапного возрождения армянского терроризма, он не задумываясь привел в пример палестинский конфликт. «Необходимо принять во внимание два важных фактора, — заявил он в интервью 1975 года, — а именно: всеобщее признание поражения политики, проводимой традиционными армянскими партиями (не сумевшей заявить миру о требованиях армянского народа), а также тот факт, что многие армяне с 1966 года принимали участие в борьбе палестинских арабов с Израилем, где и научились многим вещам». Влияние палестинцев было столь значительным, а их отношения с армянской общиной в Ливане настолько тесными, что ASALA может считать себя преемницей как Народного фронта освобождения Палестины, возглавляемого Джорджем Хабашем, так и более радикальной, отколовшейся от Народного фронта освобождения Палестины Группы специальных операций, во главе которой стоял доктор Вади Хаддад.

Сходные черты и обстоятельства, в которых оказались два лишенных родины народа, произвели почти что гипнотический эффект на молодых армян, проживавших в Бейруте. Двадцать лет спустя палестинское влияние все еще будоражило умы нового поколения молодых армянских бойцов, сражавшихся за власть в Нагорном Карабахе, анклаве Кавказа. Как заметил один из наблюдателей в 1994 году после встречи с этими людьми во время визита в Ереван, большинство из них «рассматривали палестинский конфликт как план действий, способный привлечь внимание всего мира. Палестинцы же представлялись им похожими на них самих — народом без родины, подвергаемым гонениям ». В случае с ASALA отношения между двумя народами были укреплены щедрыми поставками Народным фронтом освобождения Палестины оружия, обучением и прочими формами сотрудничества.

Именно скорый успех ASALA в оживлении армянского вопроса привел к образованию соперничающей группы — JCAG. Хотя идеология двух групп сильно различалась — ASALA открыто придерживалась марксизма-ленинизма, оставаясь верной курсу Народного фронта освобождения Палестины на мировую революцию, тогда как JCAG представляла более узкие националистические воззрения армян, — обе группы имели три одинаковые цели: осуществить возмездие за события 1915 года; заставить современную Республику Турцию признать факт армянского геноцида, совершенного Оттоманской империей, и таким образом взять на себя за него ответственность; и наконец, добиться от турецкого правительства репарационных платежей тем, кто остался в живых, и их потомкам. В погоне за этими целями с 1975 по 1985 год армянскими террористами было убито более сорока турецких дипломатических работников и членов их семей. Тогда как JCAG (и отколовшаяся от нее Армянская революционная армия) предпочитала осуществлять отдельные убийства турецких дипломатов либо не несущие гибели символические подрывы турецких дипломатических учреждений и представительств авиакомпаний, ASALA применяла более беспорядочную тактику и оружие, мало заботясь о том, кто еще мог пострадать, будь то турецкие граждане или нет, если операция достигала своей цели — привлечь внимание. К примеру, в июле 1983 года во время взрывов в авиакассе Турецких авиалиний в аэропорту Орли в Париже были убиты семь человек, еще пятьдесят шесть получили ранения. Месяц спустя при нападении ASALA на аэропорт Эсенбога в Анкаре погибли девять человек, семьдесят восемь человек были ранены, в то время как теракт на Центральном базаре в Стамбуле привел к гибели двух человек и причинил повреждения еще двадцати семи. Жестокая тактика и отчаянные попытки ASALA привлечь внимание общественности привели к сравнению этой организации с безжалостными операциями палестинской группы «Черный сентябрь» в общем и кровопролитием на Олимпийских играх в Мюнхене в отдельности. Сообщалось даже, что Акопян самолично принимал участие в Мюнхенском теракте.

К началу 1980-х армянский терроризм наконец дал свои результаты. «Таким образом, верным является тот факт, что появление армянского вопроса в новостях — и в особенности темы армянского геноцида — по большей части является заслугой армянских террористов», - писал в 1983 году Жерар Шальян[58], армянский ученый, живущий во Франции, один из выдающихся мировых специалистов по терроризму и партизанской войне. Годом ранее, изучая армянские террористические движения, Эндрю Корсун, один из лучших аналитиков по терроризму Госдепартамента США, также утверждал, что «прибегнув к терроризму, армянские экстремисты достигли за 5 лет того, чего законные армянские организации добивались целых 70 лет, — интернационализации армянского вопроса». Однако при том, что всеобщей огласки и известности можно легко добиться посредством террористических актов, армянские группы также обнаружили, что эта известность и внимание не обязательно оборачиваются реальной выгодой. К примеру, детальный эмпирический анализ американских новостных программ, в которых упоминалось об армянском терроризме в период с 1968 по 1983 год, показывает: наряду с тем, что террористические акты способствовали увеличению процента населения, осведомленного о существовании армян, это не способствовало росту степени осведомленности и пониманию армянского вопроса, исторического подтекста борьбы или политических требований. Более важным представляется тот факт, что в отличие от палестинского населения большинство представителей армянской диаспоры по всему миру не спешили вступать в террористические организации или оказывать активную поддержку террористам. Несмотря на выражение понимания целей и мотивов террористов, армянское сообщество не оказывало им заметной поддержки и еще более отдалилось от террористов после актов насилия, совершенных от его имени. Та минимальная поддержка, которая еще оставалась, иссякла окончательно после теракта в аэропорту Орли, так что к концу 80-х ни одна из армянских террористических организаций не занималась более международным терроризмом.