Рыцарь для Аси (СИ) - Чернякова Наталья

— Я готовился. Ну, что? Едем?

— Если мама не будет возражать, значит, едем.

Илья Николаевич на радостях, что к нему наконец-то обратился с просьбой сын, все вопросы с поездкой решил быстро и грамотно.

— Могу сделать все восемь путевок на вашу команду, — предложил отец.

— Папа, не нужно. Здесь тот самый момент, когда надо именно две.

— Сын, тебе рассказать на примере бабочек, как размножаются люди?

— Уважаемый родитель, вы опоздали со своими беседами где-то лет на десять, и потом, асфальта бояться — вообще не ходить.

— Тише едешь — меньше должен, сынок, — закончил их разговор Илья Николаевич.

Следующим утром ребята заселялись один из корпусов базы отдыха «Рандеву». Им повезло: и номера были эстетично оформлены, и встретили новых туристов тепло — радушно. Съев запас еды, который приготовили для них предусмотрительные родители, юные любители спорта, взяв напрокат лыжи, отправились покорять искусственно созданные препятствия: горки и невысокие трамплинчики, ямы у стволов деревьев — настоящие ловушки.

Зимний лес, как известно, для созерцателя представляет собой потрясающее зрелище, но этот с его радующим взгляд снежными нарядами, сияющими всеми цветами радуги на солнце и отливающими серебром в тени, казался особенным, потому что существовал сегодня только для них. А какой был непередаваемый запах хвойного леса, надышавшись которым хотелось беспричинно смеяться и ликовать! С тимолептиками он что ли?

После лыжной прогулки они устроили привал, в такой волшебной атмосфере чай из термоса, любовно приготовленный лучшим поваром Энска Настиной мамой, казался невероятно вкусным.

Влад все искал случай, когда будет удобно сказать девушке о своих чувствах. Вернувшись на базу довольными и умиротворенными, они отправились в кафе и заказали по шашлыку, овощному салату, взяли еще кувшин яблочного сока — очень хотелось пить.

— Ой, я почти наелась, еще бы чего-нибудь сладенького.

Влад понял: бинго, вот он подходящий момент.

— Взял я с собой сладенькое. Думаю, тебе понравится.

Они зашли в номер парня.

— Присаживайся, сейчас все будет. Он подошел к плательному шкафу и вытащил большую красную с золотым теснением коробку в виде сердца, в такие обычно кладут шоколадные конфеты.

Настя, не ожидая подвоха, раскрыла ее и замерла. На внутренней стороне крышки красивым каллиграфическим почерком с романтическими завитушками было выведено: «101 причина полюбить тебя», а на дне коробки лежали скрученные в трубки и перевязанные узкой красной тесьмой листочки. Настя раскрыла один и прочла: «Я тебя люблю, потому что ты искренняя», на другом было написано: «Я тебя люблю, потому что ты красивая»… Дальше Настя читать не стала, отодвинув коробку от себя. Она сидела и молчала. Молчал и Влад, а потом произнес:

— За время нашего общения ты давно стала для меня больше, чем друг. Я полюбил тебя, что будешь теперь с этим делать?

— Влад, ну, зачем этот разговор? — вымученно произнесла Настя. — Я же говорила тебе, что мы можем быть только друзьями. Ты мне как брат.

— Спасибо, Ася, но сестра у меня уже есть. Прости, тебе пора в свой номер. Завтра рано вставать — у нас автобус.

Приехав в Энск, они сухо простились и разошлись по своим домам.

В Новый год Настя получила поздравление от всех друзей, кроме Влада. Она была озадачена этим, задавая себе вопросы: почему не позвонил? не написал? «Что я сделала не так? Не ответила на его чувства? Но если их нет, а есть только дружеское отношение? В чем моя вина? — думала она». Не выдержав этого внутреннего шквала эмоций, она позвонила ему сама в первом часу ночи нового две тысячи четырнадцатого года, но Влад не ответил. Такое поведение ему было совсем не свойственно.

Анастасия Львовна в последний день года, а также первого, второго января отдыхала. «И как хорошо, — думала она, — хоть несколько дней проведу с семьей». В душе творилась неразбериха: ее не тянуло в больницу, как прежде, наверное, потому что Виталия уже выписали.

В дни дежурства он часто приходил к ней в кабинет, садился в кресло и молча сидел — просто наслаждался ее присутствием, вглядываясь в любимые черты. Анастасия Львовна в эти минуты чувствовала себя неловко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Виталий, зачем приходишь, ты же знаешь, мне нужно работать, я не могу отвлекаться на разговоры — очень много дел.

— А ты не отвлекайся, работай себе и только. Я просто посмотрю на тебя, запомню эти мгновения и уйду. На некоторое время впечатлений хватит, — и, помолчав, добавил: — Удивительно красиво ты работаешь, даже самому захотелось вернуться в медицину. Знаешь, я никогда не забывал о тебе…

Анастасия Львовна остановила речь мужчины весьма резонным вопросом:

— Ты же должен понимать, женатому мужчине не пристало вот так приходить на аудиенцию к женщине? Как доктор по твоему заболеванию я уже все давно разъяснила. Что еще?

— Но ведь ты — мой друг, разве нет? А это ко многому обязывает.

— К чему, например?

— К искренности и теплоте чувств, к доверию и открытости.

— Но не в рабочее время.

— Я понял. Будем встречаться в нерабочее, — поймал ее на слове Виталий.

— Расскажи об этом своей жене, думаю, она не одобрит твое предложение.

— Давай не будем говорить о том, что будет позже, я хочу видеть тебя сейчас. И даю слово: буду молчать, не стану отвлекать тебя своими бестолковыми разговорами, хотя ты о себе так ничего и не рассказала.

Вечером, перед самым Новым годом к детям пришел Илья Николаевич с поздравлениями и подарками по случаю праздника. Анастасия Львовна, пригласив его в квартиру, намекнула, что на совместное празднование Нового года рассчитывать не следует.

— Но ведь у меня же здесь дети, я хочу с ними встретить праздник. Вряд ли они захотят оставить мать и уйти из дома в отцовскую холостяцкую берлогу.

— Вот и поздравь их сейчас, а дальше празднуй со своей новой пассией.

— Нет у меня новой. Мне и старой хватило. Все позади.

— Все позади. Но недолго обернуться! — заметила, вспомнив недалекое прошлое, Анастасия Львовна.

— Настя, когда же ты поймешь, что мне никто, кроме вас не нужен. Я без детей задыхаюсь, без тебя умираю, — в сердцах сказал Илья Николаевич. — Я даже кольцо приготовил, — он достал фиолетовую коробочку с ювелирным украшением и подал его бывшей жене. — Выходи за меня замуж, обещаю, буду тебе хранить верность до конца моих дней.

Анастасия Львовна молчала. Что она могла сказать? Что поздно, все поздно? Он убил когда-то ростки любви, уничтожил их с корнями, а может, и любви никакой вообще не было ни у него, ни у нее? Стоп. Откуда она вообще знает, какой должна быть любовь? — спрашивала она у себя и отвечала: знает, потому что любила. Но забыла уже все про это чувство.

— Ты меня по-прежнему ненавидишь. Но ненависть — это отрицательно заряженная любовь, — сказал он.

— Я не могу тебя ненавидеть. Ты отец моих детей. Здесь другое. Ты очень добрый и заботливый, и я хотела бы, чтобы все сложилось иначе. Но вижу, что у нашего брака нет будущего, просто мы по-разному понимаем обычные вещи, поэтому должна сказать «нет». И ты прав, здесь твои дети, и праздновать Новый год мы будем вместе. Ради них, ради детей.

***

Во время зимних каникул на страничку Влада поступило сообщение от Изольды: нужно встретиться. «Странно, — подумал парень, — что Сольдо от меня нужно?»

— Влад, — сказала Брахман, гуляя по заснеженным улицам, — может, отправимся в кафе или еще куда? Холодно.

— Может, ты мне просто расскажешь, по какой причине меня выдернула из дома, и разойдемся?

— Нет. Так просто не получится.

— Хорошо, пойдем ко мне на чай. А то у тебя бываю часто, а ты у меня вообще никогда не была. Заодно и с моей мамой познакомишься, она как раз дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отлично. Я согласна.

Анастасия Львовна была рада гостье, она много слышала о девушке, которая помогла Владу организовать занятия с репетитором-иностранцем. Пригласив ее к столу, женщина сказала: