Салон недобрых услуг - Валерий Гусев

Глава XII

Гробы с номерами

– Однако, заправиться надо, – сказал дядя Федор. – Вы погуляйте еще чуток, а я на заправку заскочу. Всего делов-то.

Алешку почему-то это обрадовало. Будто он в кармане пряник нашел.

Я, вообще, удивляюсь Алешкиной энергии. Конечно, у него много талантов. Я это знаю и не завидую. Меня это радует, и даже я немного этим горжусь. Он здорово рисует, например. У него прекрасное взаимопонимание и взаимоуважение со всеми животными, которые встречаются на его пути. От мышки до крокодила. Они, мне иногда кажется, понимают не только его слова, но даже настроение, взгляд и мысли. Лешка и артист прекрасный.

И я не удивлюсь, если он когда-нибудь в будущем станет таким же талантливым и беспощадным сыщиком, как наш папа.

Но вот когда Алешка сказал мне, что нам обязательно нужно слазить в подвал под церковью, я сильно удивился.

– Ты там что-то потерял? – съехидничал я. – Или деньги спрятал?

Алешка задумчиво взглянул на меня. И кивнул:

– Спрятал. Но не я. И не деньги. Пойдем, Дим, сам увидишь. Не зря же здесь мой бывший дружок шнырял.

У меня не было, конечно, ни малейшего желания лазить в подвал заброшенной церкви. Мало ли на что мы там наткнемся. Тем более что вокруг церкви находилось кладбище, тоже заброшенное. Но Лешкина уверенность в том, что сделать это нужно, убедила меня. Даже не в этом уверенность, а в том, что он все равно не отвяжется, да еще, не дай бог, отправится туда один.

День уже немного клонился к вечеру, когда мы вернулись к церкви. Все старое кладбище возле нее было в тени. Оно зеленело зарослями крапивы и лопухов, скрывавших печальные холмики могил и остатки всяких надгробий.

– Дим, как ты думаешь, – беспечно спросил Алешка, – здесь привидения водятся?

– Они везде водятся, – буркнул я.

– Здесь-то уж точно. Это ведь они дорожку протоптали.

Верно. А я и не заметил, что мы идем среди зарослей диких трав довольно заметной тропкой. Которая вела к двери подвала. Такое впечатление, словно кто-то частенько сюда наведывался. Но вряд ли это были невесомые привидения, они таких следов не оставляют. По правде сказать, я здесь предпочел бы встретиться с безобидным привидением. А не с каким-нибудь подозрительным человеком.

Вот и вход в подвал. Несколько разбитых ступеней, огороженных ржавой решеткой. Внизу, где кончались ступени, находилась деревянная дверь, схваченная тоже ржавыми стальными полосами. Никакого замка на двери, конечно, не было. Но и никакой ручки – тоже.

Мы осторожно спустились вниз. Каменные ступени подрагивали под ногами, будто им очень не хотелось, чтобы мы попали в подвал. Мне, честно говоря, и самому этого не хотелось.

Я нащупал какой-то выступающий гвоздик и потянул за него дверь на себя. Она не поддалась.

– Дим, – шепнул мне в спину Алешка, – а вдруг там какие-нибудь гробы. Или покойники.

– Вот и хорошо, – сказал я с облегчением, – не будем им мешать.

– Нет будем, – упрямо сказал Алешка и тоже подергал за гвоздик. С таким же результатом.

Меня этот результат порадовал. Алешку – нет. Он в сердцах пнул упрямую дверь ногой. И она... со скрипом, недовольно отворилась. Она, оказывается, открывалась внутрь. Алешка хихикнул. И присел от неожиданности – из мрачной глубины подвала ему ответило эхо. Будто кто-то передразнил его. Несколько раз.

Мы заглянули. В подвале было полутемно. Немного света из двери и немного из узких щелей под самым сводом, даже на окна-то непохожих.

Мы тихонько вошли, осмотрелись. Покойников и гробов вроде бы не было. Было много всякого хлама. Старые бочки, ржавые куски оград, полусгнившие кресты с могил, обломки лопат, какая-то скамья без ножек, ломаные ящики и жестяные венки с истлевшими лентами, на которых уже ничего нельзя было разобрать.

– И что тебе здесь надо? – шепотом, чтобы не тревожить эхо, спросил я Алешку. – Выбирай, тут всего полно.

– Мне здесь клад нужен, – тоже шепотом ответил Алешка. – А точнее – склад.

Я тоскливо осмотрел сырой, в лохматой паутине и зеленой плесени кирпичный свод, грязные стены со всякими дурными надписями и весь хлам, которым был завален подвал. Ни клада, ни склада я не обнаружил.

– Посмотри, Дим, – не унывал Алешка, – как будто дорожка получилась.

Я пригляделся. Действительно, среди этого непроходимого хлама и мусора было узенькое пространство вроде тропки среди камней и деревьев. Будто кто-то специально эту тропку проложил, расчистив необходимое пространство. Тропка вела к дальней, противоположной от двери стене.

Что оставалось делать? Мы осторожно пошли по ней. Дошли почти до стены и остановились в страхе. Было, конечно, не очень светло, но вполне достаточно, чтобы увидеть на полу... крышку гроба. Она была старая, с нее свисали какие-то грязные ленты.

– Пошли отсюда, – сказал я. – Пока не поздно.

– Ты что? – зашипел Алешка. – Только что склад нашли – и уходить. Давай хоть посмотрим.

Посмотрим... А если под этой крышкой не клад, а покойник? Очень весело!

– Поднимай, Дим, – скомандовал Алешка. – У тебя сил больше. Ты старший брат.

Вспомнил! Про мое старшинство. А как тащить меня сюда, так сам был за старшего. Ладно...

– Отойди подальше, – предупредил я.

– Думаешь, выскочит? – спросил Алешка. – И чего-нибудь заорет?

Я вздохнул и поднял крышку гроба.

Никто не заорал и не выскочил. Никакого покойника под ней не оказалось. Зато оказался железный ящик с ушками для замка. Правда, замка в ушках не было.

– Открывай, не бойся, – сказал Алешка.

– А я и не боюсь, – соврал я и решительно поднял железную крышку.

Сокровищ в этом ящике не было. Там были улики. Ровными стопками сложены автомобильные номера.

– Ни фига! – присвистнул Алешка. – Это с украденных машин. Дим, а зачем они их здесь прячут? А не у себя?

– Они же жулики. У них в любую минуту могут провести обыск. Зачем им такие улики?

– Бросили бы их с моста в реку – и все.

– Они им, наверное, нужны. Может, кому-нибудь продают. Ладно, пошли отсюда поскорее. А то еще застрянем, как на колокольне.

Я закрыл ящик, опустил крышку гроба. Вообще, они надежное место выбрали. Никто сюда не полезет, а уж под крышкой тем более шарить не станет.

И мы пошли назад, к двери. Но она повела себя странно. Едва мы подошли к ней, снаружи мелькнула какая-то тень, и дверь закрылась. Потом еще какой-то неясный звук. И тишина. Только чьи-то легкие удаляющиеся шаги.

Влипли! Застряли почище, чем на колокольне.

Внутри у двери тоже не было никакой ручки, только торчали кончики и шляпки ржавых гвоздей. Конечно, мы за них подергали, но дверь держалась глухо. Доигрались.

– И чего будем делать? – спросил Алешка старшего брата.

И старший брат вспомнил, что он старший.

– Выберемся, не бойся.

– А я и не боюсь. Только мама опять долго волноваться будет. Я ведь опять телефонную трубку снял.

Когда дверь захлопнулась, в подвале стало еще темнее, только светились узкие окошки наверху, под самым сводом.

– Действуем! – сказал я тоном старшего брата. И показал пример младшему – стал подтаскивать к стене, под одно из окошек, развалившуюся скамью.

На нее мы взгромоздили два шатких ящика, и я довольно «уклюже», как сказал потом Алешка, взобрался наверх. Уклюже-то, уклюже, но без особой пользы. В окошко едва пролезла моя голова.

– Давай дальше! – подбодрил меня Алешка. – Если голова пролезла, все остальное запросто пройдет. Главное – попой не застрянь.

Но все остальное запросто пролезать никак не хотело. Больше того – я еле-еле вернул свою голову обратно.

– Теперь я попробую, – сказал Алешка. – Ты не бойся, я тебя не брошу. Я вылезу и тебя освобожу. Там, снаружи.

Но он меня не освободил. Потому что и сам не вылез. Даже для Алешки эта щель оказалась маловатой.

Мы присели на что-то отдохнуть. И подумать. Алешка тут же придумал.

– Дим, у тебя спички есть? Все очень простенько. Мы разожжем возле двери костер.

– Погреемся? – горько усмехнулся я, потому что в подвале стало ощутимо холодать.

– Не понял? Дверь сгорит – и мы на свободе. Ну, заодно и погреемся, если хочешь.

– Прежде чем дверь сгорит, мы с тобой здесь задохнемся от дыма.

– Тогда давай чем-нибудь тяжеленьким ахнем в нее.

– Бесполезно. Она внутрь открывается.

– Тогда сам чего-нибудь придумай, – обиделся Алешка. – Все тебе не нравится.

От нечего делать, да и стемнело в подвале еще больше, я зажег спичку и, глядя на ее огонек, принялся думать. И опять Алешка перебил мои мысли.

– Дим! – Он ткнул пальцем в огонек. – Она у тебя в бок горит!

Сначала я не понял, что он хочет сказать. Потом догадался: огонек спички не тянулся, как ему положено, вверх, а сильно клонился набок, в сторону.