Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А чуть позже кизлярский террористический акт чеченцев, а затем бой у поселка Красноармейский. Приказ президента - штурмовать. Это можно назвать тактикой от противного. Черномырдин, затеявший переговоры с Басаевым в Буденновске, сделал ошибку. Мы будем действовать иначе.
Черномырдин за месяц до выборов в личной беседе говорил мне: "Я знаю, что многие желают отставки Чубайса. Дуют мне в уши - освободите. Убеждают, что с уходом Чубайса счет грехов исполнительной власти уменьшится. Но я не могу и не хочу этого делать. Чубайс, бесспорно, один из самых талантливых членов правительства. Это уже совсем другой Чубайс, прибавляющий не по дням, а по часам. Посмотрите, он съездил к шахтерам - и к нему изменилось отношение угольщиков. Он умеет защищать позицию правительства, убеждать и находить выход в критических ситуациях. Стабилизация рубля - это в громадной мере его заслуга. И потом, оттолкнуть сейчас Чубайса, это практически предать его".
Спустя полтора месяца президент, побуждаемый своим жестким окружением, дает прямо противоположную оценку действиям Чубайса. Я знал другого Ельцина. Когда в 93-м Чубайс, вызванный на Верховный Совет для очередной экзекуции, позвонил президенту и поделился своим беспокойством по поводу атмосферы ненавистничества, царящей в зале, он как бы спрашивал разрешения контратаковать, но хотел еще раз убедиться, почувствовать, что президент не сдаст его, не принесет в жертву.
Мы меняемся, меняются наши воззрения, ощущения, пристрастия. И привычная монета жизни переворачивается в воздухе, обращаясь к нам то "орлом", то "решкой", то обожанием и любовью, то неприязнью к одному и тому же человеку. И все это случается на протяжении года и даже месяца.
Надломленное, измученное, сумасшедшее время.
Принято считать, что истина всегда посередине. Это не так. Истина внутри любого процесса. Истина - в чреве обстоятельств. Если коммунисты наступают россыпью, мы разыгрываем альтернативный вариант с первых минут движения. Одной колонной, полагая, что ее мощь сама по себе - факт объединяющий. Мы заявляем публично: альтернативы Ельцину нет. Остается разобраться, кто такие мы? Ельцину нет альтернативы в пределах нас? А если это так, то сколько нас? И в состоянии ли мы своей безальтернативностью обеспечить пространство поля победы?
23 февраля 1996 года.
Радио "Свобода" в лице Марка Дейча, главы Московского бюро, приглашает узкий круг политиков и интеллигенции на презентацию библиотеки "Всемирная литературная коллекция" в 200 томах. Стоимость одного тома в пределах 200-300 долларов. Во вступительном слове - ничего о содержании, кроме утверждения: из лучших - самое лучшее. Все остальное - об экологической чистоте книги: переплет кожаный, бумага рисовая, набор серебром, тиснение чистым золотом. Листаешь книгу и понимаешь, что такое ручной набор. Красиво, изысканно, безумно дорого.
Впрочем, дело не в коллекции. В зале писатели, кандидаты в президенты, опальные политики, политики действующие. Место званого ужина - Дубовый зал Дома литераторов. За соседним столиком Михаил Горбачев с Раисой Максимовной.
ДЕСЯТЬ МИНУТ С ГРИГОРИЕМ ЯВЛИНСКИМ
Явлинский увидел меня. Его лицо приобрело загадочно-заинтересованное выражение. Музыка играет приглушенно. Но все равно мешает разговору. Мы наклоняемся друг к другу.
- Ты своей книгой1 меня подсадил, - говорит Явлинский, - откуда ты взял, что я собираюсь уезжать? Но я выкрутился и на тебя не обижаюсь.
- В книге не сказано, что ты собираешься уезжать. "Страдает от невостребованности своего "я". Рассматривает предстоящие выборы как последний шанс. В случае неудачи не исключает своего отъезда за границу".
- Это одно и то же: собирается и не исключает. Но не будем спорить. Я все равно к тебе отношусь с теплотой. Хотя ты сказал о Нем, что он единственный реальный кандидат.
- Не единственный кандидат, - уточнил я, - а единственный, кто в настоящий момент имеет шанс независимо от причин: любви, безысходности, выбора между плохим и скверным - неважно, сплотить разрозненные либерально-демократические силы и привести их в конце концов под свои знамена.
- Ты не умеешь считать. Помогите мне, и я материализую этот шанс. Реально я единственный, нравится вам это или не нравится, демократически весомый кандидат. Ты не согласен? Надо же уметь считать. Мы можем победить. Можем! Я открыт к объединению. Скажите с кем? Я ввязался в эту борьбу ради одного - немыслимо отдать власть коммунистам. Мы завязнем на следующие 50-75 лет. И это произойдет. Он же должен уметь считать. Какими социологическими опросами он пользуется? Кто их делает? Провинция не приемлет Ельцина. А Россия на 70% провинция.
- Но есть и другой счет. Количество нежелающих видеть президентом Зюганова на 10% больше тех, кто не желает видеть на этом посту Ельцина.
- Ну и что? Определяя достаток пищи, считают живущих, а не умерших. Зачем его команда противостоит мне, мешает? Это же безумие. Неужели он не понимает, нужен еще один кандидат, с которым бы я мог объединиться. Не какая-нибудь шавка, а человек, имеющий авторитет.
- В твоих словах много разумного. Трудно избавиться от абсолютизации своего "я". Ты тоже страдаешь этим недугом. Вспомним твои слова: "Почему я должен с кем-то объединяться? Пусть Гайдар объединяется со мной без всяких драконовских условий".
- Это как считать: Гайдар - не баллон с воздухом, который помогает удержать корабль на плаву, а груз на ногах, который с пакетом его макроэкономических проколов утащит меня на дно.
- Но свои 4% он собрал. Разве они тебе помешали бы?
- А кто просчитал, сколько процентов из моих традиционных избирателей я бы потерял в результате этого союза: 1-2-5? Простая арифметика: 6,5% Явлинский, 3,5% - Гайдар - здесь неуместна. Россия - непредсказуемая страна.
Прервем наш разговор и порассуждаем.
Выборы всегда риск. И идти на них без запаса прочности, без резервного варианта нельзя. Ревность - субстанция чувств, эмоций, а не разума. Представим себе гипотетическую ситуацию: где-то в мае или апреле Ельцин заболевает. Нет, не катастрофически. Просто недомогание выбивает президента из колеи. Вспомните, как потерял сознание Буш во время поездки в Японию. Уже через несколько дней президента Америки все телекомпании мира показывали, как всегда, бегущего в спортивном костюме в сопровождении кортежа охраны. Но оптимистичные американцы не простили Бушу этого обморока. И даже операция "Буря в пустыне", вознесшая авторитет Буша до небес, принесшая ему невиданную популярность (70%), была смикширована и погашена этим внезапным обмороком.
В этом смысле против Ельцина борются не его прошлые недуги, а истории болезней одряхлевших предшественников: Брежнева, Андропова, Черненко. Более здоровый, хотя ныне бесперспективный, Горбачев только усиливает эту ельцинскую схожесть с ними. Рыжкова на выборах 1991 года лишил шансов его предвыборный инфаркт.
Неразумно запугивать себя излишним трагизмом. Президент почти освоил американскую манеру. На встрече с руководителями СМИ, случившейся неделей раньше, президент был в хорошей форме и без обиняков заявил, что в своей победе уверен, она случится непременно, причем в первом туре. Насколько это соответствует социологическим опросам, президента как бы не интересовало. Принцип единственно верный и крайне ситуационный. Слишком много сомнений, они должны натолкнуться на уверенность президента. И все-таки осознанное отсутствие страховки вселяет беспокойство. Практически любой сбой, ухудшение самочувствия, недолгая болезнь, это, помимо потери темпа, который задал президент с первых дней своей кампании, еще и растерянность - и тотчас разброд в стане сторонников, если некому подхватить знамя. Ельцин обречен подчеркивать свое хорошее физическое самочувствие. Подтверждением тому является легкость, с какой президент прошел к трибуне, чтобы произнести свое послание Федеральному Собранию.
Запомним этот день.
23 февраля 1996 года, 11 часов, Кремль. Частность, которая была зафиксирована всеми телевизионными камерами мира. Разница в возрасте главных конкурентов 14-15 лет. По сложившимся нормам, 65 лет - возраст, почитаемый на политическом Олимпе: помимо профессионализма, он предполагает государственную мудрость, которая дается с годами. Это и компенсирует подвижность и энергичность более молодых конкурентов.
Итак, предвыборная тактика Бориса Ельцина исключает фигуру № 2. Назовем эту ситуацию "синдромом Руцкого". Идея Гайдара побудить Черномырдина сделать этот шаг успеха не имела. Возможно, Черномырдин пропускает свой звездный час - так кажется нервическим демократам. Но давайте задумаемся, реальна ли в этих условиях какая-либо иная позиция Черномырдина, кроме отказа.
Во-первых, смысл спаренного движения - когда твой партнер нарабатывает свой политический капитал в другом электорате, а значит, в будущем играет на прибавление голосов главному конкуренту. В случае с Черномырдиным такая ситуация невозможна, ибо и Ельцин, и Черномырдин будут собирать урожай на одном избирательном поле.
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Николай II в секретной переписке - Платонов Олег Анатольевич - История
- Президентский марафон - Борис Ельцин - История
- Моздокские крещеные Осетины и Черкесы, называемые "казачьи братья". - Иосиф Бентковский - История
- Третья военная зима. Часть 2 - Владимир Побочный - История
- Убийство президента Кеннеди. Ли Харви Освальд — убийца или жертва заговора? - Николай Платошкин - История
- Том 1. Сенсационная гипотеза мировой истории. Книга 1. Хронология Скалигера-Петавиуса и Новая хронология - Глеб Носовский - История
- Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн - Евгений Родионов - История
- Воздушные извозчики вермахта. Транспортная авиация люфтваффе 1939–1945 - Дмитрий Зубов - История
- Юрьев день - Геомар Куликов - История