Капкан со всеми удобствами - Валентина Андреева

Такого поворота я не ожидала. Подруга – тоже. За компанию у нее свело и вторую ногу. Геннадий Иванович с трудом доволок Наташку до квартиры. Я открыла дверь, и он аккуратно усадил хозяйку квартиры на табуретку. Деньки уже не испугался. Подруга выразительно посмотрела на меня, а затем стрельнула глазами на дверь. Я ее тут же закрыла – прямо перед носом Геннадия Ивановича.

– Простите, вы давно знаете своих коллег? – Вопрос Наташка задала почти шепотом, тем не менее Геннадия Ивановича как громом поразило.

– Вас что-то обеспокоило? – удивился он. Мы молчали – милиционер не ответил на наш вопрос. – Нет оснований им не доверять. Можете быть спокойны. Так что вас обеспокоило?

У Геннадия Ивановича было хорошее лицо. Именно такие лица называют располагающими.

– Почему они вас не взяли с собой в квартиру? – игнорируя его вопрос, спросила Наталья.

– Таков порядок, – коротко пояснил он. – Именно это послужило поводом к недоверию?

– Нет, – тихо ответила я. – Дело в том, что у Германа, мужа нашей соседки Светланы, больше нет брата. Три года назад его единственный брат погиб в автомобильной катастрофе.

– Разберемся, – нахмурился Геннадий Иванович. – Вот привезем вашего соседа в отделение и разберемся. Спасибо за информацию.

Он повернулся, я предусмотрительно распахнула дверь, и она резво саданула в плечо старшего оперуполномоченного, намеревавшегося звонить нам в поисках задержавшегося коллеги.

– Здравствуйте! – брякнула я от неожиданности. И тут же поправилась: – То есть до свидания… В смысле – извините…

Милиционер только крякнул, потирая ушибленное плечо. Дверь на лестничную клетку была открыта. У лифта шел мирный разговор двух мужчин, но разглядеть самозванца мне опять не удалось. Единственное, что я увидела, – часть коричневого кожаного рукава. Незнакомец, что-то объясняя, размахивал рукой.

Наташку сдуло с табуретки, несмотря на сведенные судорогой нижние конечности, сразу же после того, как вышел Геннадий Иванович.

– Надо проследить, посадят ли этого козла-соседа в машину? А что, если сразу отпустят?

– Не отпустят. Не понимаю, чего ты так разволновалась?

– А тебе не показалось странным, что опера тянули время? Им бы сразу вломиться в закрытую дверь, а они в коридоре с нами лясы точили!

Я призадумалась. Потом выскочила вслед за Натальей на лестничную клетку. Она уже открыла фрамугу, и мы неловко высунулись в окно. В милицейскую машину село четверо мужчин…

– Еще неизвестно, – проворчала Наташка, – кто туда загрузился. Могли соседа и подменить.

– Может, тебе врача вызвать? – невинно поинтересовалась я.

– Какого врача?

– Как какого? Терапевта, естественно. – Я почувствовала, что перегибаю палку, и пожалела подругу: – Ноги-то больные…

– Терапевт, – поучительно заметила Наташка, – конечно, все знает, но в отличие от хирурга ничего не умеет. Зато хирург все умеет, но, увы, ничего не знает. Вот патологоанатом – тот все знает и все умеет, только уже поздно! Не волнуйся. В моем случае медицина бессильна. Просто потому, что пока ничего не болит. Неужели не могла сообразить, что ноги – это трюк?

Я скромно промолчала.

Возвращаясь назад, услышали отчаянные трели телефона из моей квартиры. И именно тогда, когда я схватила трубку, в ней раздались короткие гудки. На всякий случай перезвонила мужу. Димка находился на операции. Мобильник дочери был отключен. Значит, шли занятия. Звонок к свекрови тоже ничего не прояснил, кроме того, что к соседке приехала племянница – чудесная девочка. Славику просто жизненно необходимо с ней познакомиться. Только ему ничего не следует об этом говорить.

Сын – частый гость у бабушки. Нет, скорее, частый гость в нашем доме. Когда время от времени она начинает сватать ему невест, он на пару недель укрывается в родных стенах, несмотря на то что до института, то бишь ныне университета, ехать ему на час больше. От бабушки и ехать не надо. Следует только перейти дорогу в положенном месте.

Принимая во внимание, что сын свой мобильник на днях забыл у бабушки, родные люди разыскивать меня по телефону не собирались. Стало немного обидно, но я тут же вспомнила о возможном «жучке» в аппарате, и сразу полегчало. Но ненадолго. Нарастало раздражение против Антона и компании, бесцеремонно вмешивающихся в мою жизнь. Отбивая мясо подаренным мне Димкой металлическим топориком со специальным набалдашником, я и не заметила, как изрешетила кусок до состояния марли. Посмотрев сквозь него на белый свет в окне, я поняла, что мне еще больше похужело. Не иначе как поэтому со злости тяпнула топориком по висевшему на стене телефону. Он как-то жалобно звякнул и сорвался вниз, где и рассыпался на части.

Оплакивала я его хотя и без слез, но долго. Сидя на полу у развалин своего звонаря, гладила безмолвные останки и ругала себя за бездушие. За этим делом меня и застала подруга, открывшая дверь своим ключом.

– Наконец-то додумался свалиться! – обрадовалась Наташка. – Сколько еще можно терпеть агрегат, самовольно и, заметь, исключительно из собственного упрямства отключающий звук звонка! И учти: в последние дни он уже работал на вражеское окружение. И у тебя есть радиотелефон. Минут через десять явится Лешик. Он все сделает. Кстати, ты не знаешь, как выглядит подслушивающее устройство?

– Нет. – Я растерянно поворошила останки. Речь подруги слегка успокоила. – Да и не все ли равно, если я грохнула телефон. Жучок, скорее всего, умер вместе с ним. Столько смертей за последнее время! – И тут мне пришла в голову мысль, от которой стало неуютно. – Наталья! Кажется, я сделала большую ошибку… Если «жучок» перестанет давать информацию, Антон решит, что я его обнаружила и изъяла. Следовательно, не так проста моя роль во всей этой истории…

– Точно! Этот козел не осел. Но он, как я понимаю, невысокого мнения о твоих умственных способностях. Надо только как следует продумать вескую причину, по которой разбился аппарат. Ты и выкинула его… вместе с насекомым. – На несколько минут мы задумались. – Да-а-а, – протянула Наталья. – Легче придумать причину, по которой разбился телевизор, нежели аппарат… Придумала! Только придется что-нибудь соврать Лешке. Но это я беру на себя. Значит, так! Разбивать телефон нельзя. А вдруг и вправду решит, что ты нашла «жучок» и придумала вариант с кончиной аппарата! Пойдем другим путем. У тебя сегодня юбилей…

– Какой?

– «Какой, какой…» Никакой. Такой, достоверность которого нельзя проверить. Ты когда познакомилась с Димкой?

– Одиннадцатого декабря. В бассейне «Москва». На святом месте. Там теперь храм Христа Спасителя…

– Ясное дело! Свято место пусто не бывает. Замечательно! Будем считать эту дату великим праздником. Соответственно я, как родная подруга, дарю тебе сегодня новый телефонный аппарат. На словах, конечно. Обойдешься своим радиотелефоном. А старый – вроде как он целый и невредимый – ты даришь пенсионерке Анастасии Ивановне. Попрошу Лешика временно поселить «жучка» у нее. Пусть этот Антон побалдеет от разговоров пенсионеров и почувствует, как тяжело жить на одну пенсию. Олигарх несчастный! А ты, если он как-нибудь коснется данной темы, ему о своей благотворительности и сообщишь. Убъем двух зайцев: от паразита избавимся и прежней дурой набитой останешься. Я имею в виду, в глазах Антона, – поправилась подруга.

– Да, но одиннадцатое декабря когда еще будет…

– Ну и что? Ты против того, чтобы я подарила тебе подарок заранее? А вдруг бы он не понравился? Нет уж, лучше я с тобой его заранее согласую, чтобы была возможность поменять… О чем это я? Что ты меня постоянно путаешь?

– Все это, конечно, хорошо. Только вот какое мы имеем право…

– Ты о нормах морали? Заткни свой внутренний голос совести и слушай мой, внешний. Анастас Иваныч вместе с супругом своими безобидными разговорами послужат родине. Может быть, на наше счастье и в целях ее процветания этого… нехорошего человека упекут за решетку. И потом всего на пару дней… – Она прислушалась: – Лешик пришел! Не вздумай ему хоть что-нибудь ляпнуть! Сама все объясню. И дай мне запасные ключи от квартиры Анастас Иваныча…

– А если Лешик ничего не понимает в «жучках» и прочем мошенничестве?

– Не смей унижать моего сына! Он инженер-электронщик. Сейчас я его накормлю и притащу. Ничего не трогай!

В полной растерянности я старательно доколотила все мясо и приготовила льезон, а проще говоря, смесь из яиц, муки и приправ. В поисках пакета с сухарями облазила все полки и нашла его почему-то в мойке. И окончательно решила быть более собранной, извлекая из холодильника топорик.

5

К моему удивлению, Лешик вопросов не задавал. Мурлыкая что-то себе под нос, быстро наладил городскую телефонную связь, а затем долго возился с останками телефона, приговаривая: «Интересно… гм, интересно…» Выудив из общей кучки какую-то легкомысленную фигушечку, заявил, что это прошлый век, устаревшая модель. Я посмотрела на него с искренним уважением. Лицо подруги светилось гордостью. Взяв ключи от квартиры Анастаса Ивановича, они ушли, а я, подавив очередной всплеск совести, принялась за уборку и готовку, размышляя, что Наталья ухитрилась насочинять сыну?