Кредо низвергнутых: Зов долга - Марк Джамано

нашей ночлежки появился комендант и с чувством прокричал:

– Отбой, бездельники!

Мои незваные гости испарились спустя мгновение. Точнее, более ловкий Адрин успел вовремя убраться, и уже лежал в своей кровати, полностью скрывшись под одеялом. А вот здоровяк Ардок был застигнут в проходе между кроватями, чем заслужил крепкий пинок чуть ниже поясницы, придавший ему ускорение.

Я мысленно усмехнулся, обратив внимание на обоих парней. Остальные наши соседи уже разбрелись по своим местам, да и коменданту не было до них дела. То ли дело я. Кажется, Мастер Аталад принял насмешку, невольно проявившуюся на моем лице, на свой счет, поэтому подобрался, словно хищник перед броском, и с картинным сожалением в голосе произнес:

– Эх, жаль, что я не увижу тебя на испытании, Альм. Такой талантливый парень, а три дня будет протирать штаны на дежурных лекциях и тренировках...

– Не беспокойтесь, Мастер, – я решил не оставаться в долгу, – я буду молиться за ваше здоровье все эти два года, чтобы после испытания вы смогли поздравить меня с победой, как того и желаете.

– Ха! – Неожиданно громко рассмеялся комендант, затем направился в сторону выхода, пробурчав что-то себе под нос, но я его все-таки услышал:

– С победой, говоришь? Ну, поглядим...

Кажется, хватит на сегодня перепалок с Мастерами. Если лектор для меня лишь безобидный чудик, то этот даамонец крайне опасный хищник. Я давно это понял, как и то, что мы с ним совершенно в разных весовых категориях. Я ему не соперник. Пока не соперник. Последняя мысль заставила меня улыбнуться, и я с удовольствием отправился в мир снов.

Утро наступило буднично, что меня несколько озадачило. Комендант был нейтрален и не обращал на меня привычного внимания, что, признаться, несколько нервировало. А не задумал ли он очередную сладкую месть за мою вчерашнюю язвительность? Сладостной она была бы только для него, конечно.

На мое удивление «Змей» и в дальнейшем себя не проявил. По-видимому, его мысли были заняты предстоящим трехдневным испытанием. Впрочем, как и мысли всех остальных. Мои сокурсники даже во время утренней тренировки не умолкали. Ее, кстати, дежурный куратор провел на заднем дворе крепости, ввиду того, что арены сейчас все заняты.

Центральная арена так вообще преобразилась до неузнаваемости. Обычные каменные ступени, ведущие на верхние ярусы трибун, застелены узорчатыми коврами. У каждого подступа к арене, а их было четыре, развиваются штандарты на красивых резных столбах. На кроваво-красных полотнах застыл черный феникс, широко раскинув свои крылья, а на черных, которых было гораздо меньше, красовался широкий меч с мерцающим лезвием, задвинувший круглый, узорчатый щит золотого цвета, на задний план. Эфес меча плавно переходил в те самые крылья, как у феникса, только меньшего размера.

Я пропустил однокурсников, с которыми мы обходили арену с западной стороны, чтобы попасть на пресловутые теоретические занятия, и остановился, разглядывая величественные штандарты. Говорят, что несколько сотен лет назад, даже Император посещал мероприятие, которое продлится три последующих дня. Сейчас же все иначе, Храм и Минас живут обособленно друг от друга, словно два чужих народа. Если не считать права храмовников на благословленных детей простых граждан. Отношения совсем неродственные. Это легко заметить по скудному количеству черных имперских флагов.

Я обернулся, чтобы найти взглядом своих однокурсников, но те уже прилично отдалились от меня, попутно рассматривая гомонящую толпу вокруг центральной арены. Пришлось догонять.

Толпа собралась действительно знатная, правда далеко не многие смогут лично насладиться предстоящим зрелищем. Трибуны вмещали в себя около пятисот зрителей, а участников обычно чуть меньше ста пятидесяти. Точнее, послушников, достигших шестнадцати лет, порядка девяноста испытуемых, а служителей, жаждущих стать полноправными членами боевых отрядов, от пяти до семи отрядов, по пять членов в каждом.

Не прерывая шага, я мельком глянул на суетящихся участников. Кто-то веселился, кто-то трясся от страха. Кажется, я даже заметил одного рыдающего паренька. Служители вели себя гораздо спокойнее. Во-первых, они будут сражаться готовым отрядом, демонстрируя навыки командного боя, а во-вторых каждый из них уже проходил индивидуальное испытание и остался жив. Куда же без смертей в жестоком мире. Они, к слову, составляют пятую часть от общего количества участников. Жестоко, конечно, но меня почему-то не трогает, словно я уже видел подобное.

Мой взгляд наткнулся на выделяющуюся из толпы красную копну волос. Девушка держалась в окружении веселой, разношерстной компании. Заметив меня, она что-то проговорила своим собеседникам и, спустя мгновение, на мне скрестились несколько пар глаз, выражающих навеянное, вынужденное веселье.

Знакомые ощущения. Меня будто пытались унизить, чтобы скрыть свой собственный страх. Им даже зрители не нужны, эта компания сейчас просто нуждается в поддержке и ищет ее даже таким глупым образом. Словно осознание того, что есть кто-то ущербнее их, успокаивает. Пусть так, мне не жалко. Я искренне улыбнулся и помахал им рукой, вызывая очередную волну смеха, но такого ненатурального, что даже мне стало не по себе и захотелось удалиться. Собственно, это я и сделал.

Сконцентрироваться на лекциях совершенно не получалось ни у кого, что не стало откровением для лекторских ассистентов, заменяющих их на занятиях. Вся верхушка храмовой иерархии сейчас находилась на трибунах арены. Справедливости ради, дело было не только в самом факте мероприятия, просто из открытых окон то и дело доносились душераздирающие звуки. Все-таки, наши старшие товарищи сейчас сражаются со стихийными созданиями, а не с обычным зверьем. Пусть твари и не очень сильны, думаю, по градации силы класс второй, не более, но этого уже достаточно, чтобы вчерашние юнцы бились на грани своих сил.

В таком скучном, размеренном темпе прошел день, за ним другой. Я все чаще замечал на лицах еще не прошедших испытание участников безысходность и всепоглощающую тревогу. В отличие от нас, они видели смерти своих друзей своими глазами, мы же лишь слышали об этом как о свершившемся факте. В моих мыслях даже проскочила слабовольная искра радости. Я ведь всегда был и буду чужаком среди них. У меня нет друзей, а значит, мое сердце ни по кому не будет тосковать.

В очередной раз, проходя мимо арены, я нашел глазами Аласту. Компания девушки сильно поредела. Не факт, что все отсутствующие погибли. Все-таки статистика не убивает каждого второго, но даже так, искусственное веселье развеялось на их лицах, оставив после себя неумело скрытый страх и сосредоточенность. Ребята, наконец, осознали серьезность данного мероприятия. Думаю, что даже рад за них.

На несколько продолжительных мгновений наши с Аластой взгляды пересеклись. Девушка выглядела немного потерянной, поэтому я собрал пальцы в кулак