Кредо низвергнутых: Зов долга - Марк Джамано

Хочешь стать моим учеником, значит... – в пустоту улыбнулся Аластар, – тогда тебе придется постараться.

Глава 7

Порой наступают моменты, когда я теряюсь между двух жизней. Ни ту, что снится мне, ни ту, что проживаю, день ото дня, не получается осознать в полной мере. «Кто я такой, какое место занимал прежде, и кем являюсь сейчас?» – Этот вопрос все чаще возникает в моей голове. Заставляет думать, анализировать. Понимаю, будь я как все, то ничего подобного бы и не происходило. Вот только я не как все.

Постепенно раскрывающаяся картина жизни из другого мира накладывает характерный отпечаток на моем сознании. Помимо очевидных плюсов, которые помогают мне развиваться и понимать себя, существует и ряд минусов. Куда же без них.

Одним из таких минусов, думаю, является сравнение, которое не позволяет безоговорочно верить всему, что происходит в этом мире. Пусть я живу лишь в небольшом осколке, но уж с отношением даамонцев к памяти предков, я не чувствую себя оторванным от остальной цивилизации, хотя бы в области истории.

Кстати, в данный момент я нахожусь как раз на лекции по истории. К моему глубокому сожалению, лекцию ведет не мой добрый знакомый архивариус, а обычный историк, Мастер Ахис, которого, к слову, я бы назвал больше мечтателем и фанатиком, чем лектором. Он даже выглядел слегка чудаковато. Эти пышные брови и топорщащиеся усы, вместе с такой же прической, выдавали в нем безумного болотного кота, нежели приличного даамонца.

Уже битый час весь поток послушников, разбирал легенды и мифы прошлого. В целом интересно, но лишь до определенного времени, и то не для всех. Если остальные сокурсники, поглощали информацию с завидным аппетитом, то я кривился от скепсиса.

Дело даже не в том, что я ментально старше их всех, просто наслушался я уже этих историй в обоих мирах. Не знаю, как именно обстоят дела в этом, но есть стойкое ощущение, что мифы из прошлого – не более, чем мифами и остаются. Это сложно объяснить, ведь я не вижу в подробностях всю жизнь, лишь разрозненные отрывки памяти, но отклик все же присутствует.

Тем временем Мастер Ахис продолжал свое воодушевленное повествование, но вскоре прервался, прожигая меня осуждающим взглядом:

– Послушник Альм, тебе неинтересно? – Даже не знаю, чего в его голосе было больше: горькой обиды или сладостного предвкушения от расправы надо мной. Ведь на мне скрестились без малого две сотни пар глаз, застывших в немом вопросе.

– Вовсе нет, Мастер, – я наигранно встрепенулся, расплываясь в самой яркой улыбке из своей немногочисленной коллекции, – как могут не заинтересовать такие увлекательные выдумки о всемогущих Богах? – Я картинно развел руки в стороны и попытался изобразить возмущение, но вышло плохо. Лицо Мастера, кажется, стало еще темнее, поэтому я перестал строить из себя блаженного и задал интересующий меня вопрос с серьезным лицом:

– Но если быть честными, Мастер, насколько подтвержденные эти слухи о передаваемой мудрости и разговорах с самими Богами? Вы говорите так, будто лично присутствовали при этом, а наших предков и вовсе, те самые Боги принимали чуть ли не за равных... – Я без труда выдержал на себе гневный взгляд даамонца. В это время по аудитории уже гуляла волна перешептываний.

– Да как ты сме... – начал было распаляться лектор, но я его наглым образом прервал.

– Простите, Мастер, если задел ваши чувства, мне совершенно этого не хотелось, – я выставил перед собой открытые ладони в защитном жесте. – Скажите, вы бывали в святыне храма? – Я тут же перевел тему, чтобы Мастер не опомнился.

– Каждый потомок Великого Амона может предстать перед прародителем, когда освоит силу духовного оружия, дабы...

– Вот и я бывал там, Мастер, – в очередной раз я оборвал речь историка. Правда, сейчас я сделал это без злого умысла, просто не хотелось выслушивать очередную браваду о том, что благословленное волей Амона оружие, должно восславить имя прародителя, ну и так далее... – Должен признать, никакого равенства я там не ощутил, вот совсем, Мастер. Сила того, кто покоится в том черном камне, просто неописуемо огромна, – я совсем не лукавил. Со мной это случилось впервые, но запомню я тот момент на всю жизнь. Настолько ничтожным существом я себя еще никогда прежде не ощущал. Величие Бога, пусть даже спящего, заставляет каждую клетку организма трепетать в ужасе и почтении.

– Кха–кха, – от удивления лектор закашлялся, затем одарил меня надменной улыбкой, – лишь глупец стал бы себя сравнивать с Ним. Впрочем, ничего удивительного.

Среди массы послушников проскочили частые смешки, которые охотно поддержал лектор, но меня это совсем не беспокоило. Зрителям важно представление и только. Во снах не раз мелькали обрывки памяти, которые уверили меня в этой точке зрения.

– Верно, но тогда с чего вдруг, легенды, повествующие о том, как в древности люди делили пищу с Богами и беседовали о мироздании за чашечкой чая, мы не принимаем как эту самую глупость? – Я обезоруживающе улыбнулся и поднялся с места, чтобы каждый мог насладиться моим до отвращения веселым ликом.

– Все просто, юноша, – выдохнул лектор, – ведь мы их дети, созданные по образу и подобию.

– Если бы у вас были дети, Мастер, – начал я с предвкушением, – вы бы стали рассказывать несмышленым малышам о том, как создавали их? Как усердны были в этом процессе? – К концу моей фразы вся аудитория взорвалась громогласным смехом, который не в силах был остановить даже яростный вид лектора.

– Пошел вон... – не разжимая зубов, прошипел рассерженный даамонец.

Я не стал продолжать бессмысленный спор. Своего я добился. Поставил на место напыщенного самовлюбленного фантазера, который хотел за мой счет поднять уровень своего авторитета. В итоге он потерпел крах, а я поднялся со своего места и, со скучающим видом, исполнил его просьбу, под звенящую тишину аудитории.

– Ну, ты и выдал сегодня, Альм! – На край моей кровати подсел Адрин, наш любознательный и общительный парень, который, в случае опасности забивается в самый дальний угол. Его извечный спутник – Ардок, стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, и одобряюще улыбался.

Я хотел было ответить что-то едкое, не люблю, когда нарушают мои границы без спроса, но не успел. В дверях