Знак ворона - Ингвар Хольгерсон

- Окончен бал, - расстроенным голосом сказал Рейвен и, переложив оружие в правую руку, подошел к Дэниелу, повернувшись спиной к дому.

В следующий момент он толчком сбил Дэниела с ног и резко развернулся на месте. По кольчуге проскрежетала стрела, а сам стрелок, высунувшийся из-за сарая, выронил оружие и медленно опустился на землю. Метательный нож попал ему прямо в лицо.

Дэниел, поднимаясь с земли, злобно поинтересовался:

- Форсишь, засранец?

Рейвен невинно улыбнулся.

- Какой высокий стиль, сударь. Я за этим гаденышем уже минуты три наблюдал и вон тем падшим героем от него закрывался. Хорошо, что он в тебя не выстрелил, прицелиться, видать, не успел, руки сильно тряслись.

- Так какого же... ты стреле спину подставляешь?

- Риск - благородное дело, маршал. А ты что, хотел бы за ним полночи по лесу гоняться? Был бы у тебя в заднице целый букет перьев, да только не павлиньих.

Дэниел ничего не сказал. Да и что тут говорить: победителей не судят.

- Тебе большое спасибо. Тот, с секирой, мне бы жару устроил. А эти красавцы только с утками хорошие бойцы.

- Ага, пока я с ним одним разбирался, ты, никак, четверых уложить успел.

Рейвен мрачно хмыкнул.

- Трофеями считаетесь, сэр? Шли бы вы... коня своего ловить, а то мы и так вдвоем на нем поедем. А я наш трофей говорящий от дождичка спрячу и осмотрю тут все: вдруг какой умник в сарае засел? Да и самострел приберу заодно: ни к чему он покойнику.

- С рукой у тебя что? - озабоченно спросил Дэниел. Рейвен отмахнулся левой:

- Ерунда. Синяк от дубины. - Вложил оружие в ножны и, покрепче ухватив оглушенного за шкирку, поволок его к дому, приговаривая: - Бедненький ты мой, невезучий, все подохли, а ты к злому Ворону в лапы попал, вытрясет он из тебя, засранца недобитого, всю душу, ничего не оставит.

Прежде, чем отправиться на поиски коня, Дэниел оглядел склон, и почувствовал, как у него отвисает челюсть и волосы под шлемом встают дыбом: из семи лежащих на склоне людей трое не имели ни одной царапины и, судя по посиневшим лицам, умерли мучительной смертью от удушения. Да и четвертый, лицо которого мешал рассмотреть труп коня, загнулся явно не от колотой раны в руку. Несколько мгновений маршал стоял, абсолютно ничего не понимая, потом плюнул и отправился к озеру.

К счастью, гнедой мирно стоял, запутавшись брошенными поводьями в ветвях корявой ивы. Появившегося хозяина он приветствовал тихим ржанием.

Дэниел заботливо осмотрел животное. Везение продолжалось - конь отнюдь не ослеп, факел только подпалил ему гриву с правой стороны. Дэниел облегченно вздохнул, пожалел, что не знает никаких лошадиных богов, которых можно было бы поблагодарить, и, распутав повод, вскочил в седло. Когда он вернулся, все покойники были аккуратно сложены в одну кучу посреди двора, а Рейвен сидел на крыльце, рядом с прислоненным к бочке для дождевой воды связанным пленником. Возле него валялась кучка трофеев: горсть мелких монет, дешевое кольцо из поддельного золота и хороший кинжал в ножнах. Рейвен поднял его и протянул товарищу.

- Держи, пригодится.

Дэниел привязал коня, поймал брошенный кинжал и закрепил его на поясе.

- Что здесь?

- Тихо и пусто, одни мыши, - ответил Рейвен. - Хозяева отсюда как с пожара драпанули. А эти, видать, нашли брошенное жилье и пристроились на дневку. А потом дорвались до бочонка с пивом и заночевать решили. Самое приятное, что мы появились во-время, они еще не все сожрали и вылакали.

Дэниел помедлил, как бы лучше задать вопрос.

- Слушай, а ты что, персонального палача себе завел, или голыми руками их поодиночке давил?

Рейвен слегка помрачнел.

- Да в том-то и дело, что не руками. Если здесь поблизости хоть один орденский есть, я ему сейчас хорошо просигналил, как фонарем.

- В смысле? - озадаченно спросил Дэниел.

В ответ Рейвен прогнусил, как клерик, читающий ученый трактат:

- Любой маг, вполне искусством своим овладевший, способен на некотором расстоянии ощутить применение сил как подвластных ему, так и враждебных, и чем более глубоко знаком он с искусством, тем больше будет то расстояние.

Дэниел немало опешил. Он не то, чтобы не верил в магию, но считал, что она, равно как, впрочем, и любая религия, оказывает воздействие на человека только лишь через собственную его убежденность, потому что человек - существо от природы суеверное. Но что же такое сказал Рейвен, чтобы четверо здоровых мужиков задохнулись на месте? Нет, наверное, даже известие, что противники Рейвена убиты стрелами Митры, вызвало бы у него меньшее удивление. Но раньше, чем он успел задать хоть какой-то вопрос, пленник, очнувшись, замычал и задергался.

Рейвен радостно потер руки:

- Так, теперь начинается самое интересное! У нас ведь есть живые новости.

И с сожалением добавил:

- Конечно, если бы мы того, с секирой, взяли, он бы побольше рассказал.

Дэниел проглотил вертевшийся на языке ядовитый ответ и спросил:

- Может, водой его окатить, чтоб оклемался быстрее?

- Ни в коем случае, - заявил Рейвен. - Обойдемся без воды. Смотри.

Он стащил с левой руки перчатку, повернул на среднем пальце перстень и коротко приказал:

- Факел сюда!

Дэниел подобрал затоптанный уже факел, заново поджег его и вернулся к крыльцу.

- Встань у него за спиной и держи.

Дэниел замер в роли живого подсвечника и стал с немалым душевным волнением ждать, что последует дальше.

Тем временем Рейвен поймал в металлически поблескивающий камень отблеск факела и стал водить им туда-сюда перед мутными глазами пленника, повторяя какую-то ритмичную тарабарщину. Это действо, напоминавшее чтение заклинания, показалось Дэниелу очень долгим. Потом Рейвен внезапно замолчал и медленно потянул руку с кольцом на себя. Парень потянулся за ней, словно привязанный невидимой ниточкой. Рейвен удовлетворенно хмыкнул и вернул руку в прежнее положение, после чего спросил:

- Ты слышишь меня?

- Да, - каким-то загробным голосом ответил пленник. Дэниела пробрал легкий озноб. Рейвен продолжал:

- Ты будешь говорить мне правду и только правду. Ты слышал мой приказ?

Последние слова ударили, как хлыстом. Пленник вздрогнул и монотонно ответил:

- Я буду говорить правду.

- Как тебя зовут?

- Мар из Трех Лесин.

- Кому ты служишь?

- Господину Гельмунду, герцогу Каринтийскому, защитнику обиженных.

"Вот как" - подумал Дэниел. - "Гельмунд, значит, уже герцог."

- Как давно ты служишь?

- С прошлой осени.

В голове Дэниела пронеслось: "Гельмунд же осенью сидел в тюрьме!"

- Ты участвовал в войне?

- Да.

- Расскажи.

- Я Аррехт брал весной. То-есть, они сами ворота открыли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});