Девять шагов друг к другу - Айрис Джоансен

– Понимаю. – Вот тебе и обыкновенный ребенок. Как бы не так. – Но я в некотором затруднении. Не думаю, что маме понравится, если она узнает, что ты сидишь одна в такой поздний час. К тому же на улице очень холодно. Как бы она поступила, обнаружив тебя здесь? Отправила бы в постель?

– Нет, не отправила. Поэтому я и дождалась, пока мама заснет, и только тогда сбежала. – Фрэнки скорчила рожицу. – Она бы осталась и ждала, пока я вернусь. Она знает о музыке. – Девочка нахмурилась. – Ты ей расскажешь?

– Нет. – Килмер улыбнулся. – Может, я и не разбираюсь ни в музыке, ни в брыкающихся мустангах, но очень хорошо умею охранять. Давай я посижу тут, в гостиной, пока ты не закончишь?

Фрэнки просияла.

– А ты спать не хочешь?

Он покачал головой.

– Все равно я ложусь поздно. Мне будет приятно посидеть, расслабиться и послушать, как ты играешь.

Фрэнки посмотрела на него с сомнением.

– Правда?

– Клянусь, – серьезно подтвердил он.

– Ладно. – Девочка снова склонилась над клавишами. – Спасибо, Джейк…

– Не за что. – Он вернулся в дом, сдернул с дивана теплый плед и укутал Фрэнки. – Ты должна накрыться, чтобы наш уговор остался в силе. Это не Алабама, здесь даже в августе по ночам прохладно.

– Ага, я заметила. – Фрэнки позволила ему завернуть себя в плед, но глаз от клавиш не оторвала. – Смешно…

Килмер стоял рядом и смотрел на нее. Фрэнки была так поглощена музыкой, что, похоже, совсем забыла о нем. Вьющиеся волосы и просторный халат делали ее похожей на девочку из кинофильмов с Ширли Темпл [6] . От ресниц на нежные щечки падали тени, и Килмер не мог видеть ее глаз, которые – по утверждению Роберта – были такой же формы, как у него.

Интересно, похожа ли на него Фрэнки хотя бы чуть-чуть?

А что, если похожа?

Ему… это нравилось.

Кретин. Килмер повернулся и открыл затянутую сеткой дверь. Через несколько секунд он уже сидел в глубоком кресле у открытой двери. Расслабился и закрыл глаза.

Слушал, как Фрэнки сочиняет музыку.

Пара неслась через поле прямо на нее. В лунном свете их белые бока отливали серебром. Глаза горели дикой яростью.

Они хотят ее убить.

Не шевелись, приказала себе Грейс. Если она повернется и бросится бежать, они догонят ее и затопчут. Грейс видела, как лошади затоптали конюха в то утро, когда тот запаниковал и пустился бежать.

Я знаю, вы должны это сделать.

Я знаю, вам страшно.

Не бойтесь меня.

Не бойтесь.

Не бойтесь.

Лошади были уже так близко, что Грейс чувствовала их запах.

Не двигайся, приказала она себе.

Сердце у нее билось так сильно, что она почувствовала боль.

Грейс осторожно подняла руки, следя за тем, чтобы не выставлять их перед собой – это может быть воспринято как угрожающий жест.

Не бойтесь.

Лошади неслись к ней. Ей хотелось зажмуриться. Нельзя закрывать глаза. Возможно, тогда удастся уклониться от копыт, если…

Пожалуйста, не бойтесь.

У нее все не получалось установить с ними контакт. Сила, которая гнала их, казалась непреодолимой. Через несколько секунд они собьют ее с ног.

И она умрет.

Еще одна попытка. Нужно напрячь все силы, собрать всю волю.

Не бойтесь!

В последний момент Пара разделилась, и лошади пронеслись по бокам от нее!

Она ощутила воздушный вихрь, комья земли из-под их копыт ударили ее по ногам.

Победа!

И облегчение. Боже, какое облегчение.

Нет времени на слабость. Надо действовать быстро. Начинай. Нельзя дать Паре времени опомниться…

Нет, тут что-то не так. Их не слышно. Она видит движение, но не слышит стука копыт. Тихое, плавное движение…

Это сон, поняла Грейс, с трудом открывая глаза. Ей приснился тот вечер в поле с Парой. Неудивительно – вчера она объезжала серого.

А движение – это Фрэнки, которая забралась к ней в кровать, сквозь сон поняла Грейс.

– Фрэнки?

– Все нормально, мама. – Фрэнки натягивала на себя одеяло. – Спи.

– Ходила в туалет?

Девочка не ответила.

– Фрэнки?

– Я хотела… музыка не уходила. И я спустилась на крыльцо.

Сон мгновенно пропал.

– Одна? Ты не должна так делать, нужно было разбудить меня.

– Ты устала.

– Неважно.

– Нет, важно. Ничего страшного, мама. Я была не одна. Со мной посидел Джейк.

– Что?

– Он всегда ложится поздно. Увидел меня на крыльце, кутал пледом и сидел в гостиной, пока я не закончила.

– А… – Грейс помолчала. – Все равно нужно было меня разбудить.

– В следующий раз разбужу. – Фрэнки зевнула. – Когда ты не будешь такой усталой.

– Для тебя силы всегда найдутся.

– А Джейк совсем не устал. Он сам мне сказал, и я видела, что это правда. Он взрослый, и поэтому он может побыть со мной. Да?

– Не все взрослые… – Нет, воспитательные беседы насчет взрослых вообще между ними уже были, а что касается Килмера, Грейс не хотела, чтобы дочь потеряла к нему доверие в ситуации, когда нужно беспрекословно подчиняться его приказам. – Да, может. Но в следующий раз разбуди меня. Это не…

Фрэнки уже спала.

Почему же Грейс не проснулась, когда девочка выходила из спальни? У нее чуткий сон, и она всегда слышала даже изменения дыхания дочери.

Но почему-то не сегодня, когда им угрожает опасность. Непонятно.

Или она так верила, что Килмер их защитит. Фрэнки, похоже, в этом нисколько не сомневалась.

Фрэнки всего лишь ребенок, но Килмер умел вселять уверенность даже в закаленных наемников. Это особый дар.

А если люди ему доверяли, то и он никогда их не предавал. По крайней мере, Грейс считала так до той ночи, когда они отправились за Парой. Отец всецело доверился ему…

Она повернулась и стала смотреть на полоску лунного света, падавшего из окна. Все выглядело таким мирным, но Грейс знала, люди Килмера бодрствуют – наблюдают, стерегут.

Интересно, где он сам? Дождался, пока Фрэнки пойдет наверх, и сам отправился спать? Килмер всегда мало спал. Как-то раз он признался ей, что боится что-нибудь пропустить, если будет спать больше пяти часов. Жизнь слишком коротка, и нужно из каждой минуты выжимать максимум удовольствия.

Они лежали в постели, когда он это сказал, вспомнила Грейс. Это был один из редких моментов особой близости между ними, когда над ними больше властвовали секс и эмоции, чем разум. И она ощущала… родство душ.

А потом Килмер обнял ее, и Грейс забыла обо всем, кроме страсти и желания. Она помнила упавшую ему на лоб прядь волос, его вздымавшуюся при каждом вдохе грудь, помнила все его движения. Силу и уверенность, с которыми…

Не думать о нем. Она чувствовала себя беззащитной – наверное, прошло слишком много времени. И дело не в Килмере, а в самом сексе. Килмер просто раздул угольки, которые она старалась потушить все эти годы.

И ей пока еще удается сдерживать пламя. Просто нужно постараться еще сильнее, чтобы так оставалось и впредь.

– Серый тебя слушается. – Роберт оперся локтями на верхнюю планку ограды. – Я вчера наблюдал, как ты его объезжала. А он артачился, когда ты сегодня садилась в седло?

– Конечно. Но Самсон поразмыслил об этом ночью и выбрал сотрудничество. Минуты три поартачился, чтобы продемонстрировать свою независимость, а потом подпустил меня. Завтра дело пойдет еще быстрее. – Она спрыгнула на землю и похлопала Серого по шее. – У него отличный шаг. Плавный. – Грейс взглянула на Роберта. – Где-то через неделю он будет готов стерпеть и другого всадника. Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо. Я же уже говорил, что люблю комфортные и красивые машины, предпочтительно кабриолеты. Твой Самсон меня нисколько не привлекает.

– Хотела дать тебе шанс. Проехаться верхом по лугу или по берегу – ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Если умеешь держаться в седле, – сухо заметил Роберт.

– Это только вопрос практики.

– Пожалуй, я останусь верен «Ламборджини» и «Корветам». Оттуда не свалишься. – Он помолчал. – Килмер слегка понервничал, когда вчера ты объезжала этого монстра. И отыгрался на мне.

– То есть? – Грейс внимательно посмотрела на Роберта.

– Его так и подмывало броситься помогать тебе с этим жеребцом. От этого он злился и, в конце концов, решил, что я самая лучшая кандидатура, чтобы выместить злость.

– И что?

– Я его опередил. Знал его слабое место и нанес удар первым. Если я собираюсь с ним работать, нужно внести ясность в наши отношения.

Грейс открыла ворота и повела жеребца к конюшне.

– Тебе неинтересно, как я это сделал?

Ей не хотелось говорить о Килмере. Достаточно того, что она видит его каждый день, а прошлая ночь показала, что к тому же еще и слишком много о нем думает.

– Что-то мне кажется, ты и так расскажешь, без моих расспросов.

– Я сказал ему, что никогда не спал с тобой. – Роберт усмехнулся, увидев ее вытянувшееся лицо. – Трудно понять, что у Килмера на душе, но готов поспорить, от моих слов ему явно полегчало. Эта мысль ему совсем не нравилась.

– Неудивительно. Нелепая мысль.

– Не думаю. Я подумывал об этом, но понял, что ты не представляешь меня в этой роли. Все нормально. Мне нравится быть твоим другом. И нравится быть другом Фрэнки. – Он помолчал. – Но был бы тебе признателен, если бы ты подтвердила, что Килмер отец Фрэнки.