Беркут (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна

Когда стало смеркаться, рота высыпалась на плац для вечерней маршировки, а я, сидя у окна, чтобы поглазеть за процессом, ковырялась в телефоне.

— Направо! — скомандовал старший. — Шагом марш! — солдаты дружно зашагали. — Первую запевай!

— Я влюбился, мама! — неожиданно запели ребята. Ого, сегодня не "Катюша", а прямо современное! — Она — та самая дама. В темноте она горит, как свет. Я люблю её — она нет. Я влюбился, мама! Она нашла меня сама, поменяла мир во мне. Я люблю её — она нет!

Да ну….

Теперь я отложила телефон и прямо прилипла к окну, за которым маршировали певцы.

— Вторую запевай!

— Полная луна укажет мне след! Я тебя найду, найду, хоть где! Когда заживёт больное крыло, ты вновь улетишь так далеко! Полная луна укажет мне след, я тебя найду, найду, хоть где! Когда заживёт больное крыло, ты вновь улетишь….

Что это, блин, значит?! Почему эти песни так похожи на обращение Руслана?!

— Третью запевай!

— А я всё думаю о ней, о ней, о ней. Нет никого мне родней, родней, родней. Она ярче огней, огней, огней, нежно светит по ночам! Среди старых аллей, аллей, аллей, гуляю, думаю о ней, о ней, о ней. И когда ты придёшь ко мне, ко мне — я тебя не отдам, никому не дам!

Нет, ну вряд ли это — случайно подобранный трек-лист. Вчера ребята запевали "Катюшу", а сегодня, когда наш комбат изъявил желание за мной ухаживать, и я как раз на дежурстве — песни прямо, как на подбор! Значит, они поют для меня? Вся рота?! Он что, ненормальный?! А я переживала, чтобы слухов не было! Да уж конечно, не будет тут.

Повторив песни три раза, наверное, для тех, кто у нас в танке и не расслышал, солдаты разошлись на отбой. Что ж, ну он же сказал, что мне не будет скучно, а если мужик сказал, то… вот тебе, Соня, концерт! Это безумно приятно.

А ведь у меня есть номер Беркута!

"Товарищ полковник, а вы в курсе, что поют ваши солдаты?" — поинтересовалась я в смс.

"Конечно! Я сегодня лично подбирал им репертуар, София Николаевна. Надеюсь, вы оценили?" — ответил он, заставляя меня улыбнуться.

"Ещё бы не оценить! А все комбаты так за девушками ухаживают?"

"Нет, только сумасшедшие. Вы разбавили свою скуку?"

"Вы разбавили мою скуку."

"Доброй ночи, прекрасная София Николаевна. Будьте начеку, товарищ Исаев может явиться в любую минуту и устроить вам "веселье", чтобы вы не скучали. Я уверен, что это ещё не все развлечения для вас. Удачи!"

Так, так. А он умеет напугать.

"Доброй ночи, товарищ полковник! Я буду ждать тебя завтра." — желая сделать ему приятное, написала я. А Исаев вряд ли вернётся из дома только ради меня.

"Спасибо. Я приду, как только освобожусь!"

Так, надо будет приготовить что-нибудь, а то мужчина с работы придёт, нехорошо его снова только бутербродами угощать. Засыпала я безгранично счастливой и удивлённой от того факта, что за весь сегодняшний день я ни разу не подумала о Ване, в голове только Беркут. Надо же, как бывает.

В четыре утра у меня прозвенел будильник, но я, выглянув в окно и не обнаружив на улице ни души, решила ещё подремать. Сон у меня чуткий, так что не страшно. А потом меня разбудил телефонный звонок, раздавшийся почти в пять утра на рабочий телефон.

— Лейтенант Ивлева, медчасть, — сонно ответила я.

— Нападение на караул! — выдали в трубке. — Один трёхсотый, двое двухсотых!

— Чего?! — изумилась я, дико испугавшись. — Какое нападение?!

— Твою мать, Ивлева! — выругалась трубка. — Один раненый, двое убитых!

— Что?! — взвизгнула я.

— Бегом сюда! — рявкнул собеседник, бросая трубку.

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

Мамочки, какие убитые?! Как такое могло произойти?! Да я даже стрельбы не слышала! Господи, что мне делать?! Как же страшно….

Так, соберись, ты врач!

Мигом проснувшись, я прыгнула в обувь, схватила аптечку и понеслась в караул. На улице было тихо, но я всё равно бежала, пригнувшись, и слышала, как колотится сердце. А я же без оружия, меня убьют! А если напали на караул, то почему никого не видно? Может, пока я собиралась — всех убили?! Господи, а если нападавшие пробрались до самого караула, значит, прошли через КПП и даже мимо всей роты! Боже, их всех убили!!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сюда! — услышала я, подбегая к зданию караула. — Чего ты так долго, сейчас же завалим! — возмутился солдат, пока мы бежали с ним внутрь. Я заметила на нём бронежилет и автомат в руках, а за углом, со стороны улицы, услышала копошение, даже порадовалась, что хоть кто-то ещё жив! В помещении находилось ещё трое бойцов: двое сидели в углу, без оружия и брони, с мрачными лицами, один лежал прямо посреди комнаты. — Те — убитые, он — раненый! — бросил мне боец, убегая назад на улицу.

Я кинулась к раненому, уселась рядом с ним, стала копошиться в аптечке, а потом до меня дошло:

— В смысле — убитые?! Они же….

— Да перевяжи ты мне уже ногу! — потребовал "раненый", указывая на своё правое бедро.

— Это что — прикол? — с недоумением пробормотала я, послушно доставая из аптечки бинт и обматывая его вокруг ноги недовольного солдата.

— Это проверка боевой готовности, ты чё?! — удивился он.

— И мы её не прошли, — мрачно добавил один из "убитых". — Зря он отстреливаться побежал, смысл? Сдались бы уже.

— Вытянем! — подбодрил "раненый". — Меня ж в ногу, сейчас помогать побегу!

— А мне что делать? — растерялась я, когда он поднялся и, старательно хромая, понёсся к выходу.

— Обязанности учить! — донеслось из открытого окна. К нам зашёл Исаев, неодобрительно покачал головой: — Вы время видели, София Николаевна? У вас сон кончился час назад! И если бы вы сообразили быстрее, то, возможно, спасли бы ещё одного бойца! — он глянул на "убитых". — Вам обоим — выговор, позорище. А с вами, София Николаевна, пусть комбат разбирается.

— Виновата…, — стыдливо опуская голову, пробормотала я.

Чёрт, ну сколько можно наступать на те же грабли?! Ведь Беркут сказал, что Исаев явится с проверкой, а я всё равно спать завалилась! Боже, ну я и бестолочь, снова его подставила.

— Ещё как, виновата, — усмехаясь, подтвердил Исаев, выходя на улицу.

Кажется, он не угомонится, пока не докажет Руслану, что я не гожусь для службы. Хотя, чего тут доказывать, если я действительно не гожусь? Ну ведь опять косяк, Соня! Ну как так, а? Я хочу обратно в скорую, где знаю, что нужно делать! Не хочу чувствовать себя тупой!

— Вот почему нам — выговор, а с ней комбат будет разбираться? — возмутился один из "убитых".

— А ты хочешь, чтобы и с тобой комбат лично разбирался? — усмехнулся второй. — По мне, так лучше выговор.

— Угу, проверяли её, а зарплату нам урежут. Справедливо, да?

— Простите меня…, — виновато произнесла я.

— Если бы не вы, товарищ лейтенант, то не было бы у нас сегодня никакого подрыва! — тыкая в мою сторону пальцем, не унимался обиженный.

— Да ладно тебе, — спорил другой, — ну мы тоже не были готовы. Точнее, не среагировали, лоханулись, чего теперь крайних искать?

— А я и не ищу! Я знаю, кто тут крайний!

— Угомонись, она старше тебя по званию.

— Знаю, что старше, только толку от неё? — солдат посмотрел на меня так красноречиво, что я мигом поняла: они все действительно сделали соответствующие выводы, когда я так неожиданно здесь появилась.

Видимо, поэтому и мои коллеги по медчасти такие не общительные. Они все, кроме, разве что, Татьяны Васильевны и самого Беркута, явно ненавидят меня, а вчера солдат ещё и петь для меня заставили. А во главе всех недовольных стоит Исаев, который теперь, я уверена, сделает всё, чтобы доказать Руслану, какая я бестолочь. Да уж, лечить людей — это тебе не в армии служить.

Только вот теперь есть проблема: я не могу уволиться, потому что подписала контракт на три года вперёд. А уволить меня могут только по статье, за существенный косяк, который в скором времени и найдёт Исаев, а потом меня вообще никуда не примут на работу. Есть, конечно, ещё один вариант: я могу перевестись в другую часть. Вот только в другой части нет Беркута, и там будет ещё хуже, чем здесь.