Беркут (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна

— Нет! — заныла я, утыкаясь носом в подушку, чтобы выкинуть из головы хотя бы его запах.

Я не могу хотеть другого мужчину! Буквально вчера я пыталась убедить в этом Юлианну, а теперь и сама в это не верю, как же так? Не может такого быть! Да он даже не в моём вкусе!

А когда я поняла, что и начальник наш, скорее всего, будет завтра в паршивом настроении, да ещё и из-за меня — стало ещё хуже. Не выдержав, я взяла телефон. Мне нужно с кем-нибудь поговорить, и довериться я могу сейчас только ей.

"Юль?" — написала я смс.

Через пару минут пришёл ответ:

"Что-то случилось?"

А ещё через пару минут, пока я соображала, как вместить всё в сообщении, она позвонила.

— Ты чего молчишь? — прошептала Юлианна.

— Прости, что разбудила, Юль....

— Всё нормально. Что стряслось?

— Я не знаю! — простонала я. — Я сегодня чуть не изнасиловала Беркута!

— Чего?! — прыснув со смеху, изумилась она. — Погоди, сейчас на кухню выйду, — в трубке послышался шорох, а я стала ожидать. — Рассказывай!

— Я не знаю, как так вышло…. Он мне матрац качал, а в меня вдруг как вселился кто-то, понимаешь? У меня такие мысли были в голове — стыдно даже вслух сказать!

— Не понимаю, — засмеялась Юля. — Какой матрац?!

— Надувной! Руслан принёс мне его! Мне же служебку дали, а она совсем пустая, вот он вечером и принёс мне матрац и спальное.

— Заботливый! — оценила она.

— А я — дура! — заскулила я, опять развеселив собеседницу.

— Почему?

— Потому что с ума сошла! Чуть не набросилась на него, а потом за дверь вытолкала, ничего не объяснив!

— Так, в итоге, ничего не было?

— Нет, конечно!

— Тогда точно — дура, — изрекла Юлианна. — Не понимаю я твоё "конечно". Что помешало? Он не захотел, что ли?

— Да он даже не понял, что произошло! И мне ещё предстоит завтра как-то объяснить ему своё идиотское поведение, — от этой мысли снова стало дурно. — Что я ему скажу?!

Юлианна вздохнула:

— Сонь, что тебе мешает? Он понравился тебе?

— Он не может мне понравиться!

— Да почему?!

— Потому что я люблю Ваню! — почти взвыла я, отчаянно пытаясь убедить в этом теперь в первую очередь себя.

— Не очень убедительно, да? — поняла она.

— Что мне делать, Юль?

Она снова вздохнула:

— Сонь, честно, я боюсь тебя обидеть. Давай, я лучше промолчу?

— Говори, — согласилась я. — Поэтому я и написала именно тебе, только ты скажешь мне всё прямо, мне нужно твоё мнение.

— Хорошо, — решилась она. — Моё мнение: ты сейчас очень похожа на Андрея, который когда-то тоже носился со своими придуманными чувствами, пытаясь убедить себя и всех, что его единственная настоящая любовь — наша с тобой общая знакомая. И поэтому ты меня сейчас дико бесишь. Ну сооруди себе иконостас и молись на него до конца жизни тогда! Ещё лучше — возвращайся назад и продолжай торчать на кладбище, пока окончательно не свихнёшься, а памятник не станет тебе отвечать! Или сразу ложись рядом, в таком темпе тебе всё равно недолго ждать осталось. Я понимаю, что у вас с Андреем ситуации разные, и твои чувства к Ване не придуманные, но ведёшь ты себя так же! Соня, Вани давно больше нет, выброси его из головы! Да, ты любила его, но любила тогда, десять лет назад! Невозможно любить того, кого так давно не в живых! Ты помнишь о нём, ты никогда о нём не забудешь, и вовсе не предательство, если ты будешь жить дальше, это нормально! Это не любовь, пойми, это память! А то, что ты испытала сегодня к живому мужчине — вот это и есть жизнь! Это нормально — хотеть кого-то, ты должна это чувствовать, потому что ты тоже живая! Ты должна сходить с ума по мужчине, но по живому мужчине, ты меня понимаешь?! Разбей этот барьер, отдайся своим чувствам, прекрати контролировать ситуацию и переживать, что о тебе подумает тот, кого уже давно нет! Ты сможешь быть счастливой, но только тогда, когда сама захочешь этого, захочешь по-настоящему! Да очнись же ты, наконец, Соня!!! — Юлианна выдохнула. — Фух, мне полегчало прям.

— Спасибо, — прошептала я, глотая слёзы.

— Прости, Сонь… я не хотела довести тебя до слёз…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Всё нормально, я плачу не из-за тебя, — тут я разрыдалась в голос, понимая, как она права. А потом, когда ко мне пришла следующая мысль, я забилась в настоящей истерике. — И не из-за Вани, Юль! — ревела я. — Зачем я его выгнала?!

— Господи, наконец-то! — воскликнула Юлианна.

ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

Прощаться с прошлым оказалось больно даже физически. И прощалась я именно этой ночью. Не тогда, когда решилась уехать из Краснодара, не тогда, когда убеждала себя, что всё получится, и даже не тогда, когда в тысячный раз плакала по Ване, понимая, что больше никогда его не увижу. А сегодня, когда меня прорвало по-настоящему, за всё это время. Слова Юлианны пробили меня в самое сердце, я выла так, как никогда раньше, но ведь ничего нового она мне и не сказала. И я не могла попрощаться с прошлым раньше, потому что не было повода. Да, возможно, моё десятилетнее сумасшествие только мне не кажется тем самым поводом, но я ведь привыкла так жить. А теперь, когда в моей жизни появился реальный повод, это выбило меня из колеи.

Всё случилось неожиданно и слишком быстро, я не была готова к такому крутому повороту, и вот я уже плачу совсем из-за другого мужчины. Другого, но ведь не менее достойного женских слёз. Конечно, так резко кого-то полюбить невозможно, наверное, особенно — в моём случае, но ведь Руслан уже заставляет моё сердце биться чаще. А ещё я помню, как бьётся его сердце, и… оно же правда бьётся! Это так непривычно и прекрасно!

Плакала я до самого утра, так и не сомкнув глаз, а потом, собираясь на работу, долго пыталась замазать кремом следы бессонной ночи на лице. Но мне стало намного легче душевно, я словно заново родилась этой длинной ночью. И, наверное, практически так и было, человек рождается в боли.

На работе, заступив на суточное дежурство, я осмотрела бойцов, отправляющихся в наряды, потом заполняла кучу бумаг, которые, по сути, никому и не нужны, а потом, когда услышала знакомый командный голос на улице, прилипла к окошку. Я просто снова наблюдала за ним и радовалась, что могу смотреть на мужчину, который так резко смог всколыхнуть моё сердце. За тем, как он раздаёт команды, как кричит на кого-то. А потом, когда он мельком бросил взгляд в сторону моего окна, я не смогла не улыбнуться, заворожено прислушиваясь к своему ускоряющемуся сердцебиению. Конечно, товарищ полковник не улыбнулся мне в ответ, да и не нужно было. Я прекрасно понимала, что обидела его вчера, и что обязана объясниться, но за целую ночь так и не придумала, что сказать.

Прикидываться дурой перед Русланом я никогда не стану, только он, скорее всего, именно так обо мне и думает, а говорить правду было страшно. Нет, не ту, где стоит признаться, что он разбудил во мне природные инстинкты, а ту, почему я не последовала вчера зову своего тела. Я не хочу, чтобы он знал о Ване, не хочу, чтобы думал, что я просто пытаюсь найти Ване замену, не хочу, чтобы переживал, что я буду их сравнивать. Ведь, если я и сама только вчера поняла, что не хочу найти с кем-то то, что у меня уже было, что вчерашнее чувство — оно для меня новое, и что я хочу продолжать чувствовать именно его, то Руслан, помня моё глупое поведение, сделает именно такие выводы. Но я должна постараться всё ему объяснить! Хотя бы то, что возможно объяснить. Вот только нужно было ещё придумать, зачем я могу идти к нашему начальнику.

После обеда я, так и не найдя повод зайти к комбату, решила подойти к ситуации творчески. Взяла аптечку и отправилась проверять здоровье солдат. Заходила в столовую, в роту, на КПП и в караул, и, делая вид, что на мои действия поступил приказ, осматривала всех, кто мне попадался под руку, интересуясь, есть ли у кого жалобы на самочувствие. На самом же деле я, конечно, надеялась где-нибудь встретить Беркута, а потом, при свидетелях, "резко вспомнить", что у меня к нему появился важный вопрос. Ну, или, может, у него самого найдутся жалобы.