«Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941 - У. Мор

Но со стороны англичанина не последовало никакой реакции. Это нас удивило. Во всяком случае, ничего подобного мы не ожидали.

Старший матрос Хельмле, получивший прозвище Лягушка, еще в мирное время был истинным фанатиком радио. Попав в военное время в радиорубку «Атлантиса», он счел, что очутился в раю. Здесь у него было множество возможностей проявить свои знания и смекалку. Он не ограничился тем, что аккуратнейшим образом записывал долгожданные сообщения из дома. Ему мы были обязаны появлением радио «Атлантиса». В процессе своей трудовой деятельности он не только собирал язвительные комментарии и новости, касающиеся привычек и характеров своих коллег, но также усовершенствовал довольно замысловатый музыкальный автомат. Теперь можно было за одну марку прослушать свою любимую пластинку, а тот, кому она не нравилась, мог заплатить пять марок, чтобы ее разбить.

Но такие организационные шедевры, как «все для Красного Креста», были бесконечно далеки от Лягушки. Сейчас он неподвижно стоял у приемника, прослушивая волну английского судна. Малейший намек на сигнал — и офицеры на мостике должны быть уведомлены. Занятый своим делом, он не слышал грохот предупредительного выстрела — его уши были закрыты чувствительными наушниками, которые он, для верности, прижимал к голове руками.

Неожиданное жужжание, а за ним писк морзянки. «QQQ… QQQ… Неустановленное торговое судно приказывает мне остановиться». Рука Хельмле нажала лежащий перед ним ключ, прервав крик англичанина о помощи, и одновременно он сообщил на мостик: «Судно вышло в эфир!»

«Забавно, — подумал он, — но несколько слов простого моряка могут подтолкнуть всю команду к немедленным действиям. Да, таков уж я, Лягушка, душа любой компании».

Противник не ответил на наш сигнал XL, потому что просто-напросто не прочитал его. В какой-то момент, если не считать этого неподчинения, все казалось вполне нормальным, на борту английского судна было пусто — только на мостике стояла одинокая фигура. Но уже в следующий момент его силуэт начал стремительно меняться. На наших глазах оно быстро «худело» — становилось меньше и тоньше. Оно поворачивало! Вот оно выполнило поворот, и мы увидели перед собой клочья белой пены, вырывающиеся из-под его кормы. Англичанин уходил!

Из состояния удивленного оцепенения нас вырвал голос Лягушки, сообщивший, что судно продолжает передавать.

— Feuerlaubnis! [12] — рявкнул Рогге.

Каш одобрительно улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами, и, поразив своей внезапностью, началась наша война.

Когда прозвучал бортовой залп, мои уши пронзила острая боль, а подошвы на мгновение оторвались от пола — «Атлантис» содрогнулся всем корпусом. Ноздри наполнились едкой и очень противной вонью кордита. Орудийный дым, заполнивший мостик, на какое-то время скрыл от нас мишень. Когда он рассеялся, я увидел четыре пенных фонтана, почему-то очень медленно поднимающиеся из моря со всех сторон от британского судна. Они немного постояли, изображая колонны, прежде чем снова обрушиться в воду с грохотом, сквозь который я едва услышал голос Каша, восклицавший:

— Еще! Еще раз!

— Передача продолжается! Они радируют в эфир!

— Несчастные ублюдки, — грустно заметил кто-то.

— Это точно, — буркнул кто-то еще.

— Тихо вы! — прикрикнул Пигорс.

Две вспышки, казавшиеся пронзительно красными, возникли на палубе английского судна. Его окутало пыльным облаком — черно-серым, — такое появляется, когда выбивают очень грязный ковер. Все, происходившее перед нами, было совершенно не похоже на то, что мы видели при попадании в учебную мишень. Вот и пыльное облако почему-то не осело, а стало медленно подниматься в небо. Наши орудия пристрелялись.

— Еще! Еще раз!

На этот раз, еще над морем не успел стихнуть залп, радист сообщил:

— Передача прекратилась.

Вслед за пылью появилось облако девственно белого пара, поднимающегося из трубы мишени. На фоне синего безоблачного небо оно образовало некую странную фантастическую картину и поплыло прочь.

— Прекратить огонь! — приказал Рогге, и на нас навалилась нереальная тишина.

Мы видели, что британское судно остановилось. Его палубы, только что пустынные, теперь ожили, по ним метались люди, спешившие занять места в спасательных шлюпках. В нескольких местах были заметны языки пламени. Следующим этапом наших действий была отправка абордажной партии, в состав которой входил и я. Мне предстояло ступить на «британскую землю».

За мной в шлюпку забрался Фелер, который, заняв устойчивое положение, перегнулся через планшир, поднял один из 15-килограммовых ящиков с динамитом и поставил его в шлюпку. Его рыжая борода, которую он любовно выращивал, — ему нравилось, что цветом она очень гармонировала с такими же пламенеющими, хотя и не всегда чистыми волосами, — решительно торчала вперед. Раньше я этого не замечал, должно быть, сказалась важность момента. Наш взрывник наконец оказался при деле. Его задача заключалась в установке и подрыве зарядов, которые должны затопить вражеское судно. Он трудился с энтузиазмом профессора, который как раз собирался продемонстрировать доказательства научного тезиса, осмеянного всеми, кроме него.

Фелер имел авантюрную жилку пирата, но его подход к пиратству заключал в себе пытливую жажду исследовать и экспериментировать, как у университетского профессора. Любитель подшучивать над другими, в часы досуга развлекавшийся такими выходками, как впрыскивание хинина в тюбики с зубной пастой своих коллег, он имел нюх на работу с бризантными взрывчатыми веществами, в результате чего в нем удачно сочетался блестящий профессионал и бесшабашный авантюрист.

Его монолог, начавшийся сразу после отхода нашей шлюпки от борта «Атлантиса», касался исключительно технических деталей. Он решил разместить взрывчатку в двух стратегических точках: у переборки, отделяющей машинное отделение от переднего трюма, и у переборки между машинным отделением и кормовым трюмом — как сказано в инструкции.

— Но я не понимаю, почему мы должны заниматься таким трудоемким делом, как транспортировка зарядов по внутренним помещениям судна, — сказал он и задумчиво добавил: — Возможно, в будущем я попробую снаружи и опущу их с палубы на канатах.

Позже он действительно ввел именно такую процедуру, но в тот момент мы хотели быть совершенно уверены, что все делаем правильно. О да. Мы работали в точности «по инструкции». Я, к примеру, имел при себе совершенно ненужный груз в виде большого маузера, закрепленного на поясе, остальные члены абордажной партии тоже двигались отнюдь не налегке. У них были ручные гранаты, оружие на портупеях и автоматы. Только по прошествии некоторого времени я отказался от столь впечатляющего вооружения, как абсолютно лишнего, оставив при себе только объемистую полотняную сумку, в которую складывал судовые журналы, газеты и документы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});