И приходит ночь - Эллисон Сафт

Рен показалось, что из нее вырвалось что-то жизненно важное. Было больно, но раны не было. Ничего, что она могла бы исцелить.

Рен положила руку Уны себе на плечи. Она сделала неуверенный шаг и чуть не рухнула на землю. Богиня небесная, Уна оказалась тяжелее, чем она помнила, – плотная, мускулистая и отягощенная всеми регалиями. Неужели они начали изготавливать эти медали из свинца?

Рен обернулась, дрожа от нервов и холода. Она прошла всего четверть мили от аббатства, прежде чем Уна перехватила ее. Даже отсюда она видела неодобрительный взгляд Девы из круглого окна.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Рен дотащила Уну до ворот. Ее дыхание сбивалось на прерывистые вздохи. В конце концов кто-то наткнется на нее, но она не могла надолго оставить Уну здесь, на холоде. Закусив губу, она опустила подругу на землю и прислонила ее к стене. Без сознания, с приоткрытыми губами и темными волосами, падающими на лицо, она выглядела молодой и хрупкой. И такой красивой. Ее кожа почти блестела в серебристой ночи.

– Прости, Уна. – Слезы не давали видеть мир ясно. Она заправила прядь волос Уны ей за ухо. – Мне так жаль.

Рен позвонила в колокол ворот, а затем убежала.

Она чуть не споткнулась, когда остановилась, чтобы схватить сумки, брошенные рядом со следами Уны на снегу. С каждым шагом багаж натирал пятки. Плечи протестующе болели, и морозный воздух, казалось, врезался в легкие с каждым паническим вдохом, но она не замедлила шаг, пока не увидела экипаж – стеклянную карету с открытым передом, освещенную мерцанием фонаря.

Карета стояла рядом с черным изгибом реки Мури – бурлящим зеркалом, в котором отражался бледный свет луны. Четыре белые лошади, запряженные в нее, фыркали, их дыхание поднималось вверх, как дым от погасшей свечи. Рядом стоял мужчина лет пятидесяти, одетый в поношенное коричневое пальто и высокую шляпу.

– Мисс Сазерленд? – спросил извозчик, явно взволнованный ее появлением. – Я начал волноваться, что вы заблудились.

– Не заблудилась, – прохрипела она. – Просто задержалась. Простите.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – растерянно спросил он, пока она складывала вещи в карету. – Кстати, меня зовут Бэзил.

– Очень приятно. – Рен открыла пассажирскую дверь. – Нам нужно ехать. Сейчас же.

Он оглянулся через плечо, покосившись на аббатство вдалеке.

– Точно. Я повезу нас так быстро, как смогу. Надвигается буря, и мы не доберемся до поместья, если будем медлить.

Рен забралась в карету и захлопнула за собой дверь. Бэзил занял место на козлах и щелкнул поводьями. Лошади поскакали галопом в снегопад и сумрак. Уне потребуется несколько часов, чтобы проснуться, и еще несколько, чтобы до нее дошла весть об исчезновении Рен.

К тому моменту уже поднимется буря, а Рен будет далеко.

Рен прижалась лицом к окну. Она едва узнавала свое отражение. Хотя у нее остались те же густые брови и тот же широкий лоб, измученная девушка, смотревшая на нее, была дезертиром.

Рен чувствовала себя мертвой от усталости, но прерывистое дыхание давало понять, что, несмотря ни на что, она жива. Без Уны, без работы, но она все еще была Рен. Рен, состоящая из всех худших, непривлекательных сторон самой себя. Но все еще Рен.

7

После беспокойного сна Рен обнаружила, что ее сердце зарубцевалось. Этого не было достаточно, чтобы почувствовать себя приемлемо, но хватало, чтобы окончательно не сломаться. Чтобы избавиться на время от чувства вины, чтобы не разорваться на части, ей необходимо чем-то себя занять. Поэтому она позволила своему вниманию переключиться на насущные потребности. Она заметила, что замерзла, проголодалась и устала от многочасового сидения, прислонившись к дверце кареты. По крайней мере, одно из этого она может исправить. С помощью импульса исцеляющей магии она избавилась от боли в мышцах. Это была лишняя трата магии, но покалывание на кончиках пальцев наполнило ее облегчением. Она все еще обладала магией. Ее не подвергли Разрыву. Она не в шахтах.

Она свободна.

Обещанная Бэзилом буря еще не поднялась, хотя серые тучи сгустились на небе. Другой возможности отдохнуть у них не предвидится, поэтому они свернули в небольшой керносский городок, расположенный всего в нескольких часах езды от поместья Лоури. Это была просто кучка домов, сгрудившихся на склоне горы, как черепица на наклонной крыше.

Они остановились в единственной гостинице «Путеводная звезда». Под ее радостно дымящейся трубой висела табличка с выгравированным на ней комично-блаженным изображением Богини. Она баюкала уродливую маленькую звездочку, которая, как предположила Рен, дала название гостинице. Но самым странным было то, что гостиница ярко горела – не газовыми лампами или светом камина, а резким свечением, как по волшебству.

– Как они это сделали? – спросила Рен Бэзила, пока они отводили лошадей в стойло.

Он, прищурившись, взглянул на табличку.

– С помощью электричества.

– Электричества, – повторила она. – Как оно работает?

Он казался озадаченным.

– Трубы, провода и генераторы. Боюсь, я не силен в науке.

Рен настороженно взглянула на вывеску, прежде чем Бэзил позвал ее за собой. Он заговорил, попутно распрягая лошадей:

– Мне просто нужно немного поесть и поспать, а потом мы снова двинемся в путь. Я не хочу, чтобы нас застала буря. В это время года хороший снег, он не растает до весны.

Весна наступит только через несколько месяцев. Никто не сможет прийти за ней в ближайшее время.

В своем номере Рен развлекалась, щелкая выключателем, сменяя свет тьмой снова и снова. Затем, когда совсем запуталась, пытаясь понять, как это работает, она села согреться у камина. Его ослепительный свет заливал комнату мягким туманным сиянием. После жесткой поездки ей хотелось побыть в тепле и расслабиться.

Не прошло и минуты, как желудок начал скручиваться в тревожные, виноватые узлы. Она была беспокойной натурой, как слишком часто напоминала ей Элоиза, и, если не займет себя чем-нибудь, горе настигнет ее. Ей нужно было убить всего несколько часов, так что она решила перепроверить свои запасы. Она достала аптечку – тонкую кожаную сумку – и опустилась на колени на покрытый ковром пол.

В то время как большинство целителей полагались на магию, Рен знала, что по-настоящему великий врач не может зависеть только от нее. Ей нравилось готовиться ко всему и вся, и она придерживалась научного пути, изучая ядовитые растения и разрабатывая лекарства, которые могли бы помочь пациентам. Верующие целители тем временем считали себя практикующими божественное искусство. Псалмы и Священные Писания рассказывали о первой королеве, которая связала себя с Богиней. Тронутая ее преданностью, Богиня благословила ее частицей своей божественности: даром возрождения.

«Молитвы добрых и праведных