Тихие шаги РОКа - Алексей Кулаков

— Вот мерзавец!

Глава 6

Покидая Францию в последний день уходящего в прошлое 1890 года, господин Долгин пребывал в легкой печали. Выражалось это в том, что он бездумно любовался пейзажами, пролетающими за окном купе и время от времени еле слышно вздыхал, косясь при этом на своего попутчика.

— И все же, командир — вот зря мы так.

— А?

— Я говорю — такую вещь потеряли!

Александр, ненадолго оторвавшись от своих записей, которые приводил в порядок перед серьезным разговором с Альфредом Фридрихом Круппом, немного рассеяно пояснил.

— Эта, как ты говоришь вещь — неплохой след. От следов надо избавляться, во избежание возможных фатальных неприятностей.

— Да это я понимаю. Но ведь можно же было припрятать пулемет понадежнее, а не топить в озере, словно кутенка какого. Вдруг да ещё пригодился бы? Эх, какую вещь!.. Слушай, командир, я все спросить хотел — а зачем ты с этих огурцов колючих сок давил?

— Они кактусами называются. А зачем давил? Так я просто подумал, что противоядие, состоящее из одного спирта, может вызвать некоторые сомнения. А вот спирт, перец, сок кактуса и капельку слабительного для этих гурманов самое оно. Жаль что снотворное все на кролика перевел, вообще бы идеальный состав получился.

Утешился Григорий только после того, как уговорил князя прикупить ещё один пулемет (а лучше парочку), подведя под это солидное обоснование: необходимость как можно тщательней изучить продукцию конкурента-оружейника. Не забыл упомянуть и насущную потребность в повышении своей и командирской "квалификации" до уверенного "пользователя" — пулеметчика. Получив желаемое, вернее твердое обещание желаемого, Гриша успокоился и занялся оформлением уже второго альбома с видами городов (посторонний человек по содержимому этих самых альбомов вполне мог решить, что их обладатель изрядно попутешествовал по Европе и старой доброй Англии, напоследок ненадолго навестив Китай с Индией). Так и провели время в пути: один сосредоточенно читал и писал, а второй от всей души наслаждался свежеприобретенным хобби. В Берлине они очень буднично заселились в отель (причем Григорий совершенно машинально сунул коридорному небольшие чаевые, и тем самым окончательно закрепился в статусе бывалого путешественника — потому как неопытные или не давали вообще, или давали больше общепринятого). Отправив небольшую записку Круппу, Александр едва успел переодеться и соскоблить трехдневную щетину, как Фридрих прислал за ним свой личный экипаж. Встретили его — как дорогого гостя, да что там, практически как близкого родственника. Причина столь выдающегося приступа гостеприимства выяснилась достаточно быстро.

— Князь, я слышал, что вы намереваетесь слегка… расширить свое дело?

— Да, есть такие планы. Но по правде сказать, я не думал что они столь широко известны.

— О, уверяю вас, это всего лишь слухи, которые дошли до меня совершенно случайным образом!

"Ну ты посмотри, а? И у этого есть своя разведка. Один я, блин, как бедный родственник, без ничего"

— Ну что же, давайте уточним эти слухи. Вот список заводов, требующих сильной модернизации. А вот другой список — производства и заводы, которые я бы желал организовать, так сказать, дополнительно. Прошу, вот в этих бумагах я более-менее подробно изложил свои пожелания.

По мере того как хозяин кабинета вчитывался в "краткий" перечень объектов, он все больше и больше терял невозмутимость (особенно забавно было наблюдать за шевелением усов). Отложив в сторону последнюю страницу, Фридрих машинально поправил немного перекосившуюся запонку на правой манжете и поделился своими первыми впечатлениями.

— Очень впечатлен, очень. Такие объемы это просто прекрасно, я рад что вы не утратили присущего вам размаха. Вот только… Должен сразу предупредить вас — к моему глубочайшему сожалению, выполнить некоторые ваши пожелания будет затруднительно. Я бы даже сказал — невозможно.

— Что именно?

— Все что касается электротехники и химии. И насчет производства подшипников.

— Честно говоря, я не вполне понимаю… а могу я узнать причины вашего отказа?

В ответ Фридрих, мастерски изображая сожаление, а в нужных местах так даже и легкое смущение, поведал, что германские производители электротехнических устройств и товаров крайне не заинтересованы в любой конкуренции, а особенно если этот самый конкурент будет из Российской Империи. Потому как считают рынок в России своей давнишней вотчиной, приносящей большие, и самое главное — стабильные доходы. Даже филиалы этих компаний в империи не более чем сборочные производства, а все важные узлы и комплектующие производятся исключительно в Германии. По поводу же подшипников ситуация немного другая — ставить завод попросту некому, все промышленники или обходятся проверенными временем и практикой подшипниками скольжения, или обращаются в фирму господина Фишера. К сожалению, производственные мощности этой компании оставляют желать лучшего…

— Хорошо, я понял. А остальное?

В этот раз Крупп ничего изображать не стал, а ответил прямо.

— Политика, князь. Строить военные производства в Империи мне попросту не дадут. Ни пороховой завод, ни комбинат по производству взрывчатки. Особенно последнее.

— Что же, благодарю за откровенность.

Теперь уже Александр глубоко задумался, прямо на ходу перестраивая планы. Выждав некоторое время, хозяин тактично напомнил о себе.

— Возможно, я могу ещё чем-то вам помочь?

— Пожалуй что да. Я могу каким-либо образом приобрести сведения по техпроцессу получения тринитротолуола?

— О? Вы знаете полное название? Гм. Я думаю, что это не доставит особых хлопот — хотя этот состав и новый, технологии его производства в промышленных масштабах нет. Как, впрочем, и работ на эту тему.

— Вот и хорошо. Ну и напоследок, герр Фридрих — не могли бы вы дать мне совет, касательно надежного банкирского дома? Я, знаете ли, решил взять небольшой кредит.

— Небольшой — это сколько? Быть может, я смогу вам помочь?

— Пять-шесть миллионов, не больше. Рублей, разумеется, хотя можно и марками, мне без разницы.

— Э… нда.

Крупп в очередной раз пошевелил усами и признался — такая сумма даже для него великовата. А вот насчет кредита он поможет, даже рекомендацию напишет, своим хорошим знакомым из Дрезднер банка.

— Прошу прощения за нескромный вопрос, Александр Яковлевич.

Хозяин кабинета словно невзначай повысил градус доверительности в разговоре.

— Развейте мое недоумение — а почему вы решили взять кредит именно в Германии? Насколько я знаю, на родине вас дожидаются несколько банкиров, с весьма достойными и даже, я бы сказал, заманчивыми предложениями.

— Дело в том, герр Фридрих, что собственно деньги у меня и моих партнеров есть, причем с изрядным запасом — хватит и на два Мальцовских товарищества. Но вот привлекать к ним ненужное внимание и давать лишний повод недоброжелателям… Этого бы не хотелось, потому и появилось решение о кредите. Который, между нами говоря, большей частью пойдет на модернизацию и оплату нового заказа — то есть вам. А на приобретение заводов господина Мальцова мы уж как-нибудь найдем, хе-хе. Кстати, наши расчеты будут проходить по старой схеме — вы ведь не против?

— Нет, что вы!

Крупп так возмущенно вскинулся, будто услышал что-то крайне неприличное.

— Наши договоренности меня полностью устраивают! Александр Яковлевич, я думаю что не далее как послезавтра вы сможете ознакомиться со всеми предварительными расчетами, и мы определимся со сроками исполнения ваших… пожеланий. Так же я постараюсь организовать вашу встречу с кем- либо из правления банка — я надеюсь, моё слово для них что-то да значит.

"А то вдруг я передумаю и не стану размещать у него заказ. Что значит личная заинтересованность — в глазах огонь, усищи торчком! А вот я в частичном пролете"

Сердечно попрощавшись с далеко не старым еще патриархом германской промышленности, Александр пешком добрался до отеля (заодно и аппетит нагулял), остаток дня проведя в полнейшем одиночестве: из обслуги в номер никто не заходил, а Григорий в полном соответствии с приказом-пожеланием своего командира, отправился в "свободное плавание" по улицам Берлина, вырабатывать навыки самостоятельного передвижения по незнакомым городам. А на случай, если "руссо туристо" все же заплутает, князь снабдил его своей визиткой, на обороте которой крупными печатными буквами написал адрес и название отеля на языке аборигенов (продублировав затем и привычной Грише кириллицей). Такая "напоминалка", вкупе с пухлым от напиханных туда банкнот портмоне практически стопроцентно гарантировала благополучное возвращение пытливого исследователя Берлинских достопримечательностей в родные (хотя и временные) пенаты. Так оно и вышло — уставший, но безмерно довольный Григорий заявился ближе к ночи, скинул на стол небольшую стопку разнообразнейших свертков с сувенирами, и первым же делом похвастался очередным набором открыток, попутно поинтересовавшись.