Через годы и расстояния - Иван Терентьевич Замерцев

в сорока от левого берега. Лишь небольшая группа «пассажиров» выбралась на сушу. Мы на руках перенесли бригадного комиссара Гришаева и его товарищей. Они лежали на палубе, а на них падали убитые. Комиссар был словно погребен под трупами.

Приказав немедленно отвезти раненых в госпиталь, я отправился разыскивать штаб армии. Он находился в Нижнеднепровске, недалеко от реки.

Бросилась в глаза такая деталь. Раньше, даже в спокойные дни, в штабе было шумно, суетно, чувствовалась какая-то нервозность. А сейчас, несмотря на крайне напряженную обстановку, здесь не заметно никакого волнения. И народ вроде тот же, а работа идет совсем по-другому.

Вот перед домом остановилась машина. Из нее вышел незнакомый мне генерал. Его хорошо сшитую форму покрывал толстый слой пыли. К генералу один за другим потянулись штабные офицеры.

— Кто это? — спросил я пробегавшего мимо капитана.

— Командарм вернулся с передовой!

Я представился и хотел доложить обстановку, но генерал прервал меня:

— Товарищ Замерцев?! Рад, что вы живы. Где и как переправились? Кто остался на правом берегу?

Я ответил, что в том месте, где я переправлялся, наших войск нет, а немцы уже вышли к реке. Командарм внимательно выслушал меня, развернул карту и сказал:

— Вашей дивизии немедленно занять оборону по восточному берегу Днепра. Вот тут: река Самара, мост и далее до оврага. Ваш девятьсот шестьдесят восьмой полк уже направлен туда штабом. Девятьсот семьдесят второй оставьте пока там, где он сейчас находится, — это очень важное направление. Через три часа дивизия должна быть на месте. Торопитесь, чтобы вас не опередили немцы. Надо любой ценой удержать свой участок, не допустить переправы противника.

Я сказал, что для ослабленной дивизии это очень большой фронт и что отведенный нам участок находится далеко — трудно перебросить туда части в короткий срок. Командарм ответил спокойно:

— Полковник Замерцев, фронт нашей армии растянулся чуть ли не до Запорожья, а какие у нас силы, — вы знаете сами... Ну а насчет срока: попросите немцев подождать с переправой, пока вы раскачаетесь.

Полки дивизии находились на марше. Чтобы занять отведенный нам участок, требовались по крайней мере сутки. Но мы нашли выход из положения. Мобилизовав весь свой транспорт, перебросили на рубеж передовые батальоны полков. Вслед за ними ускоренным аллюром двинулся артиллерийский дивизион. Ему было приказано в случае необходимости вести огонь прямо с открытых позиций, но переправы противника не допустить.

В общем, мы успели опередить гитлеровцев и заняли свой участок раньше, чем немцы попытались форсировать Днепр. Командующий армией одобрительно отозвался тогда о наших действиях...

Много воды утекло с тех пор, много тяжелых перевалов довелось нам преодолеть, пока дошли от Днепра до Дуная. Путь наш был не только трудным, но и долгим. Ведь мы шли сюда через Северный Кавказ, через Приволжские степи. В боях с врагом мы мужали и накапливали опыт. Генерал Малиновский стал за это время маршалом, известным военачальником.

И вот теперь он сидит в Будапештской опере, в королевской ложе. Внешне маршал мало изменился. Только седины прибавилось в волосах, да на лице стало больше морщин...

Очень хотелось мне напомнить Малиновскому о нашей встрече возле Днепропетровска, но я не сделал этого.

Едва кончилась опера, к нам в ложу явился директор театра с группой ведущих артистов. Обращаясь к командующему фронтом, директор сердечно поблагодарил советских воинов за освобождение и за то, что они сохранили театр. В дни, когда на улицах города продолжались бои, возле театра были выставлены советские часовые. Они сберегли все имевшееся имущество. Правда, фашисты успели вывезти часть самых лучших декораций и костюмов, но театр мог давать спектакли и с оставшимся реквизитом.

Тевченков посоветовал директору и артистам обращаться к коменданту, если потребуется какая-либо помощь.

— Правильно, — подтвердил Родион Яковлевич. — Генерал — любитель театра, сделает все, что в его силах.

Простившись, мы вышли на улицу. Стояла тихая весенняя ночь. Чеканя шаг, прошел по мостовой патруль: двое венгерских полицейских, а между ними советский солдат с автоматом на груди.

Маршал Малиновский глубоко вдохнул чистый прохладный воздух, сказал негромко:

— Ну, комендант, спасибо. Теперь скоро не жди, будем заняты.

Машины командующего фронтом и сопровождавших его генералов скрылись вдали. Я понял, что означали слова «будем заняты». Скоро начнется новое наступление.

* * *

В ту ночь я долго не мог заснуть. Одолевали думы о прошлом. Перебирал в памяти минувшие события, знакомых людей: и тех, кто услышали раскаты победных салютов, и тех, кто сложили свои головы в горькие дни отступления. Из глубин памяти выплыл короткий разговор, которому я когда-то не придал большого значения и который показался мне теперь особенно важным.

Наша 255-я стрелковая дивизия начала формироваться летом 1941 года. Сроки для ее создания отводились самые сжатые. Трудностей было не счесть: не хватало командного состава, вооружения и многого другого.

И я и комиссар дивизии А. С. Мухортов часто обращались за помощью в обком партии, к секретарям обкома Семену Борисовичу Задионченко и Леониду Ильичу Брежневу. Мы знали, что они очень заняты. Нужно эвакуировать на восток предприятия и учреждения, угнать скот, подготовить город к обороне, ликвидировать последствия воздушных налетов — всего не перечислишь. Но они всегда находили возможность помочь нам.

С первых дней формирования выяснилось, что среди рядового состава дивизии очень мала партийная прослойка. Узнав об этом, обком партии направил к нам политбойцами сотни коммунистов.

Потом встал новый вопрос. К городу приближались танковые дивизии врага, а у нас почти отсутствовали средства для борьбы с бронированными машинами. И снова мы обратились в обком: нужны бутылки с горючей смесью! Сейчас это, с позволения сказать, «оружие» кажется примитивным, но тогда оно было одним из главных для борьбы с танками. Лучшего мы не имели.

Неподалеку находился завод, выпускавший продукцию по заданию Государственного комитета обороны, и товарищи из обкома предложили руководителям завода немедленно наладить производство бутылок с горючей смесью. Прошло совсем немного времени, и мы получили то, что просили. Завод обеспечил не только нас, но и многие другие соединения и части. Немало фашистских танков удалось уничтожить потом этими бутылками на подступах к городу.

С конца августа, когда противнику удалось захватить Днепропетровск, началась борьба за переправы. Главный удар немцы наносили на Ново-Московск, стянув туда огромные силы. Наша дивизия прикрывала фланг сражающихся в этом районе советских войск.

Однажды в штаб дивизии пришла группа бойцов-днепропетровцев.

— Разрешите нам переправиться через