Полный перевод «Ляо-чжай». Том 2 - Пу Сунлин

холлом находится спальня с алыми занавесками, великолепными занавесками, мускусом орхидеи и сильным запахом. Кровать вырезана из сандалового дерева и инкрустирована золотом, серебром и перламутром. Парчовый матрас и вышитое стеганое одеяло на кровати толщиной более фута. Стены оштукатурены знаменитыми картинами с изображением красот и пейзажей, и свободного места почти нет. Десятки людей за дверью ответили долгим криком, похожим на раскат грома. Те, кто носил красные кисточки на головах и кожаные сапоги на ногах, собрались, как вороны, ожидая, как белые цапли. Те, кто что-то делал, прикрывали рты, чтобы заговорить, и вставали, чтобы внимательно слушать. Гости приходили в спешке, и было накрыто более десяти банкетных столов, и они были сервированы сразу же, как только их заказали. Жарка, варка на пару, тушение на пару, тушеная, ароматная и сочная, дымящаяся, как дымка. просто не осмеливался открыто воспитывать проституток. Но есть десятки мальчиков, все они умны и обаятельны. С черной марлей, обернутой вокруг его головы, и песни, поющие во рту, людям приятно слушать и смотреть.

Если Цзинь хочет путешествовать, вокруг него десятки садники ездят верхом до и после, а луки и стрелы у них на поясе трутся друг о друга и гремят. Все рабы называли его "Мастер Цзинь”. Это миряне в деревне, некоторые называют его "предок”, некоторые называют его "дядя, дядюшка”. Его не называют ни "учителем”, ни "дворянином”, ни монахом. Вышли его ученики, немного меньшего размера, чем его формирование, и почти такие же, как у богатых сыновей. Монах Цзинь также завел много друзей, даже если он был за тысячи миль отсюда, он часто был хорошо информирован, поэтому долгое время контролировал правильность и неправильность одной района. Если случайно обидит его, будете напуган до смерти. Он вульгарен и некультурен; с головы до пят в нем нет ни капли элегантности. Не будет декламировать сутру или произносить проклятие до конца своей жизни. Его нога никогда не переступает порог монастыря, он никогда не ставит в доме деревянные брусочки (как рыба) и никогда не носит четки на теле. Мало того, что ученики никогда не видели и не слышали о такого рода вещах. Все женщины, снимавшие его дом, были разодеты в пух и прах, как столичные леди. Украшения из жировой пудры поставляются монахами. Монахи не скупились, так что на земле остались сотни фермеров без земли. Часто арендатор отрезает монаху голову и закапывает ее под кроватью, и никто об этом не спрашивает. В лучшем случае арендатора выгоняют, потому что таких вещей слишком много, так что это неудивительно.

Цзинь также купил сына со другой фамилией в качестве приемного сына. Он нанял учителя-конфуцианца, чтобы тот научил его грамоте. Этот ребенок умен и прилежен, и он хорошо пишет, поэтому ему разрешено поступить в официальную школу страны. Немедленно, в соответствии с соответствующими правилами, он стал учеником высшей школы. Вскоре он сдал экзамен кандидата. Поэтому перед именем Цзинь было добавлено более громкое слово “старший”. В прошлом те, кто называл его "Мастер”, меняли имена на "старший Мастер", а те, кто преклонял перед ним колени, также называли себя сыном и внуком.

Через несколько лет монах старший Мастер умер. У сына благочестия, ношение льняной одежды и тяжелое сыновнее благочестие в соответствии с конфуцианским этикетом, употребление каши, проживание в соломенных хижинах, сон на соломенных циновках и на комьях земли, называют себя “сиротами” перед умершим. Траурные палочки учеников были завалены столами и кроватями, и только госпожа сына плакала за залом духов. Все ученые и мастеры, муж и жена были аккуратно одеты, раздвинули занавес духовного зала и пришли скорбеть. Те, кто был одет в официальную форму и официальные шляпы, те, кто ехал на больших лошадях и роскошных машинах, заполнили дороги. В день похорон павильоны "Убежища духов" один за другим превратились в облака, а флаги "серпантина духов" закрыли небо и солнце.

Здесь есть десятки набор похоронных принадлежностей, сделанных из травы и пятицветной золотой бумаги, десятки набор почетных караулов, тысячи бумажных лошадок и сотни красивых женщин, все они как реалистичны. Фан Би и Фан Сян, бог авангард — гиганты, сделанные из картона. Черный тюрбан, золотые доспехи, деревянная полка установлена в воздухе, а внутри спрятан живой человек, идущий на спине. Вращающийся механизм был установлен таким образом, чтобы брови бога авангард взлетали вверх, а глаза мерцали, как будто он собирался закричать и сделать выговор. Все, кто наблюдал, были удивлены. Некоторые дети увидели это издалека, и они были так напуганы, что убежали, плача. Резиденция подземного мира, сделанная из бумаги, так же великолепна, как дворец на земле. Павильоны и коридоры простираются на десятки акров. Есть тысячи дверей и тысячи домашних хозяйств, и те, кто входит, не могут выйти, потому что они заблудились. То, чему подражает жертвоприношение, часто даже не называется по имени.

Те, кто присутствовал на похоронах, плечом к плечу, вплоть до принцев с одной стороны, все склонились, опустились на колени, встали и поклонились в общей сложности восемь раз, как при встрече с императором. Что касается низкоранговых студентов, супервайзеров, лейтенантов и клерков, они коснулись земли руками, поклонились и ушли, не осмеливаясь попрощаться с сыном. Это дяди ответили на поклонение.

В это время люди со всего города приходили полюбоваться. Мужчина ведет свою жену, а мать ведет своего сына. Обливаясь потом, на дороге был нескончаемый поток. Там было много людей, звавших братьев и сестер. Вперемешку с шумом барабанов и музыкой, всевозможными варьете и жонглерством почти не слышно человеческих слов. Стоя и наблюдая за волнением, не мог видеть его ниже плеч, просто видел, как несутся десять тысяч голов. Там была беременная женщина, которая рожала с болью в животе, и все спутницы распахнули свои юбки, как скинию, чтобы защитить ее. только слышал плач ребенка, и было все равно, мальчик это или девочка, поэтому быстро оторвала кусок одежды и обхватила его руками. Некоторые люди помогали, некоторые тянули и, пошатываясь, уходили. Что за зрелище!

После похорон имущество, оставленное Цзинь, было разделено на двоих. Один для сына и один для учеников. Сын получил половину этого и жил в старом доме. Монахи живут на южной, северной, восточной и западной сторонах старого дома. Однако они с сыном, оба братья в семье, и их интересы тесно связаны.

Пу сказал：

Что касается этой секты, то ни Кон, ни Ю таковыми не являются. У шестого предка Хуэй-нэн нет такого учения, и их можно охарактеризовать как одну из уникальных сект. Я слышал, что