Сумма наших жизней - Софи Астраби

как та попросила ее взять на себя управление магазином, и каждое слово всплывало в памяти, в то время как ноги размеренно отталкивались от асфальта.

– Есть три способа увеличить доход, Камилла. Всего три. Количество клиентов, цена товара и продажи. Что касается первого, то либо нам придется полагаться на демографию, но это долгая история, либо привлекать новых клиентов. Будем смотреть правде в глаза: никто не поедет через весь Париж, чтобы купить цветы именно в этом месте и ни в каком другом. Поэтому переходим к цене. Если мы поднимем цену слишком высоко, количество клиентов снизится. А если незначительно, увы, возникает та же проблема с демографией. Ничего по существу не изменится. Остается объем продаж. Другими словами, нужно заставить людей покупать больше. Но и здесь не все просто: ведь не станут покупатели превращать свои квартиры в оранжереи. Так что же нам остается?

– Э-э… ничего?

– Точно. Диверсификация.

– Диверсификация?

– Продавать сопутствующие товары. Например, книги о цветах.

«Или флорариумы», – прошептала Камилла, направляясь к своей улице. Она удлиняла шаг в такт своим мыслям. Когда она взялась за ручку двери, дыхание у нее сбилось, но голова была полна идей.

Уже почти девять часов, а доставки все нет. Камилла берет моток скотча и приклеивает к витрине один из плакатов, которые распечатала накануне.

Мастер-класс «Флорариум».

Каждую первую субботу месяца.

Запись у прилавка.

В ту же секунду перед магазином останавливается небольшой грузовичок, из него выходит мужчина в темно-зеленом комбинезоне. Она быстро поднимает решетку и открывает дверь, чтобы он занес товар. Через несколько минут работа закончена. Он вручает ей накладную и уже собирается уходить, но вдруг наклоняется и поднимает что-то с пола. Листок бумаги, который, должно быть, соскользнул с поддона. Он смотрит на него и начинает смеяться.

– Что, боитесь забыть? – спрашивает он, протягивая бумажку.

Камилла берет листок, и лицо ее заливается краской. На нем крупными буквами выведена фраза, с помощью которой она пыталась придать себе смелости вчера, оформляя заказ: «Я УПРАВЛЯЮЩАЯ ЭТИМ МАГАЗИНОМ».

30

Камилла

Чуть позже в тот же день в магазин заходит мужчина. Камилла не сразу узнает его без обстановки, в которой привыкла его видеть. Мужчина медленно идет по узкому короткому проходу к прилавку, его взгляд растерянно мечется от одного горшка с цветами к другому.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, месье?

– Я ищу один цветок… но не знаю его названия.

Камилла улыбается. Мужчины всегда ищут особенный цветок. Но когда перед ними открывается море возможностей, они чаще всего теряются и выбирают самый простой вариант. Иногда Камилле кажется, что ее работа состоит в том, чтобы следить за тем, чтобы мужчины не уходили с букетом роз. Работа или личные убеждения.

Она не имеет ничего против роз, совсем наоборот, но с незапамятных времен этот цветок считается символом любви, как будто у любви может быть только один образ. Неужели все люди любят друг друга одинаково?

– Вы знаете, как он выглядит?

– Нет… Просто она как-то сказала, что обожает эти цветы, но я не помню названия. Они такие… ну, красивые, – говорит он с полуулыбкой.

Цветок может выразить так много. Осознают ли люди, что их выбор не полностью принадлежит им? Что он продиктован историей, культурой, а иногда даже одним человеком. Цветы – вершина эстетики, но на самом деле их редко выбирают по своему вкусу.

– У вас какой-то специальный повод?

– Нет, не совсем. Это просто так. Для моей девушки.

– Это лучший из поводов, – говорит она улыбаясь.

Камилла слегка отступает назад и дает ему немного осмотреться. Она замечает, что его взгляд теряется где-то среди роз, но продолжает молча наблюдать. Наконец он оживает и нерешительно направляется к ведерку с бледно-розовыми цветами на длинных стеблях.

– Какие красивые. Что это за цветы?

– Хризантемы.

Он слегка пятится.

– Не уверен, что мой сюрприз удастся, если я явлюсь с букетом хризантем! – говорит он смеясь.

– А ведь это великолепный цветок, – заявляет она не задумываясь.

Он, кажется, удивлен такой поспешной реакцией. Камилла продолжает.

– Если бы не Первая мировая война, хризантемы, скорее всего, так и продолжали бы украшать наши дома, а не могилы. Но в первую годовщину перемирия, одиннадцатого ноября тысяча девятьсот девятнадцатого года Жорж Клемансо призвал французов возложить цветы на могилы солдат, павших на фронте. Естественно, выбор пал на хризантему – осенний цветок, устойчивый к холодам. Постепенно эта традиция распространилась и на второе ноября, День Всех Святых[3].

– Я не знал…

– В Австралии, например, хризантемы дарят мамам на День матери.

Мужчина колеблется. Он смотрит на Камиллу, на цветы, снова на Камиллу.

– Вы можете стать первым, кто нарушит традицию, – смеется она.

Он ухмыляется.

– Мы всегда разрываемся между тем, чего действительно хотим, и тем, чего от нас ожидают другие, правда?

31

Камилла

Камилла заворачивает бледно-розовые цветы в крафтовую бумагу и протягивает покупателю. Букет округлый и пышный. Он кажется идеальным сочетанием пионов и гортензий. Камилла считает, что никто, кроме знатоков, не сможет определить, что это за цветы.

– Как будете платить?

– Картой, пожалуйста. Хотя нет, лучше наличными.

Камилла кладет на место платежный терминал, слегка разочарованная. Она могла бы узнать его имя.

– Вы ей скажете?

– Что?

– Что это хризантемы.

– Может, и скажу. Но не сразу.

Молодой человек благодарит ее и направляется к двери. Он уже собирается выйти, но в последний момент оборачивается.

– Если вдруг она убьет меня… проследите, чтобы она выбрала не хризантемы!

– Я предложу ей подсолнухи!

Мужчина, смеясь, выходит.

Он милый, думает Камилла. Она смотрит, как он переходит улицу с букетом в руке. Прежде чем вернуться к работе, Камилла задается вопросом, сколько времени потребуется Каролине, чтобы понять, что это хризантемы, и не убьет ли она Жюльена в самом деле.

32

Тома

Тома направляется в квартиру, расположенную в километре от агентства. Там он проведет часть утра, встречая потенциальных арендаторов. Перед этим ему пришлось перетрясти все полученные заявки, чтобы оставить только так называемые серьезные досье. Рынок недвижимости в Париже превратился в гражданскую войну, на которой трудно оставаться профессионалом. Он все время слышит, что город ежегодно теряет несколько тысяч жителей, но ему трудно в это поверить, поскольку очереди на просмотры становятся все длиннее. Ему кажется, что никогда еще поиск жилья не был таким трудным. Трудным и ужасно несправедливым. Нужно иметь постоянную работу, зарабатывать в три раза больше арендной платы и в идеале состоять в отношениях. И даже после этого желательно иметь поручителя. Тома иногда бывает стыдно за систему, которой он подчиняется, не пытаясь ее изменить. Ведь честность людей измеряется не