Наследие чародея - Сара Зеттел

Внешний блеск не слишком раздражал Ананду. Гораздо противнее было то, что придворные делали и чего они не делали. Дамы целыми днями обсуждали свои веера и накидки. Казалось, их ничего не интересует, кроме рукоделия и безвкусных стихов. Мужчины были ничуть не лучше. У них только и разговоров было, что о налогах, лошадях и собственных подвигах на турнирах. При этом Ананда была уверена, что большая часть этих историй — чистейшее вранье. В действительности же главным стремлением местных кавалеров было забраться под юбку какой-нибудь фрейлине.

С каждым днем путь к трону казался Ананде все длиннее. С каждым днем тоска по двору ее отца усиливалась. То был поистине блистательный двор, при котором собрались по-настоящему талантливые художники, философы и маги. Дамы, искушенные в поэзии или математике не менее чем в домашнем хозяйстве, читали в своих комнатах лекции внимательным слушателям, и споры там велись не из пустого тщеславия, а в поисках истины.»

Когда Микель еще был самим собой, Ананда рассказывала ему о дворце, где выросла. Он был так увлечен ее рассказом, что поклялся устроить и свой собственный двор согласно идеалам мудрости и науки. Однако эта возможность ему так и не представилась.

Придворные кланялись, когда Ананда в сопровождении своих фрейлин и охраны проходила по тронному залу, утопая в высоком ворсе красного ковра. Мужчины и женщины склонялись в глубоком поклоне, сложив ладони, словно для молитвы, но лишь немногие опускали глаза с должным почтением. Да и откуда ему взяться? Все здесь считали, что это она околдовала своего мужа. Все знали точно: каждую ночь она прядет свои чары на огромном ткацком станке, спрятанном в потайной комнате…

Наконец Ананда подошла к каменному возвышению, на котором стоял трон. Ее приближенные остановились у его подножия. Ананда взошла по широким ступеням и преклонила колени у ног императрицы. Хотя о том, что под складками темно-зеленого, отделанного норкой и покрытого золотой и серебряной парчой бархатного платья есть ноги, можно было только догадываться. Пока Ананда опускалась на колени, в голове у нее мелькнула нелепая мысль: а ведь она никогда не видела ног императрицы. Громоздкие изавальтские юбки не оставляли даже намека на то, что у Медеан есть бедра, колени и лодыжки.

«Как будто кто-то до сих пор мечтает их увидеть!»

Ананда прекрасно понимала, что причина ее сегодняшнего раздражения — страх. Калами, главный шпион и колдун императрицы, вот уже три недели не появляется при дворе. Куда он делся? Что за очередное злодейство творит сейчас от имени Медеан? Какой отвратительный сюрприз готовят ей эти двое на сей раз?

— Приветствую вас, дочь моя. — Сухая ладонь императрицы коснулась сначала правой, затем левой щеки Ананды.

— Благодарю вас, матушка. («Матушка! Да ты недостойна чистить сандалии моей матери!» ) Надеюсь, вы в добром здравии сегодня?

— Вполне. Спасибо, дитя мое. Можете встать.

Ананда грациозно поднялась с колен. Задолго до того, как попасть сюда, она часами училась двигаться в парадном платье. Ее мать, ее родная мать, настояла на этом, чтобы императрица Медеан не смогла придраться к ее осанке и манерам. Но ни Ананда, ни ее мать не могли предугадать, что Медеан будет недовольна тем, что ее Микель полюбит свою жену.

— Ваш секретарь доложил, что сегодня вы едете в поместье лорд-мастера Храбана, — продолжала императрица.

— Да, государыня, — ответила Ананда, скромно потупив взор. Порой ей казалось, что с тех пор, как она покинула родную страну, она только тем и занимается, что разглядывает узоры на коврах. — Он пригласил меня и еще нескольких дам в свою усадьбу. Там будет званый ужин и представление театра масок.

— Вы слишком благосклонны к нему, дочь моя. Кажется, уже в третий раз за этот месяц вы отправляетесь в Спараватан?

Шелест и шепот вокруг усилились, когда придворные принялись обсуждать эту пикантную подробность.

— Да, матушка-императрица. И тому есть причины. Лорд-мастер вкладывает средства в судоходство, и в Спараватане нередко гостят капитаны кораблей. Бывает, они привозят вести из Хастинапуры, и мне, как истинной дочери своей страны, всегда интересно их услышать.

— Жаль, что вам не так интересно в Выштавосе. Вы не представляете, какое удовольствие доставляет мне ваше присутствие за столом. — Медеан повысила голос: когда она обижалась, об этом должны были узнать все присутствующие.

Однако Ананда была готова к этому выпаду.

— Надеюсь, я ничем не обидела вас, матушка-императрица? — невинным голосом спросила она. — Я всегда была убеждена, что моя задача — способствовать укреплению связей между великими империями Изавальты и Хастинапуры. Но я не могу выполнять эту миссию, если не знаю, что делается у меня на родине.

«Ваш ход, „матушка“»!

— И какие же новости вы надеетесь услышать сегодня?

Ананда замялась:

— Я не решаюсь сказать…

— О, — в голосе Медеан зазвучала насмешка, — не стесняйтесь.

— Нет, в самом деле, матушка.

— Ну же, дитя мое! — императрица наклонилась вперед, и по залу разнеслось шуршание юбок. Ананда подумала, что, наверное, все дамы в этот миг придвинулись поближе. — Вы просто обязаны мне сказать.

«Вы имеете в виду „сказать вам все“, матушка императрица?»

Ананда тайком взглянула на морщинистое лицо Медеан: в нем явственно читалась угроза. Затем вздохнула, как человек, которого загнали в угол, и обреченно призналась:

— Я надеялась, что на корабле «Быстрое сердце», принадлежащем лорд-мастеру Храбану, прибыл груз из двенадцати дюжин золоченых апельсинов, которые я заказала вам в подарок. — Ананда присела в реверансе. — Если, конечно, матушке-императрице будет угодно.

Над толпой придворных разнесся вздох восхищения, сопровождаемый аплодисментами. Ананда сдержала улыбку. Как мог кто-то не одобрить такого подарка? Тем более императрица перед своим двором… Даже если это было подношение ее снохи-колдуньи.

— Я надеялась, что смогу преподнести вам этот дар лично, — продолжала Ананда, просительно глядя на Медеан, — но если матушка императрица предпочитает получить его из рук моих приближенных, то я останусь и с радостью присоединюсь к вам за ужином.

Последовавшая пауза была чуть длиннее, чем дозволялось правилами дворцового этикета.

— Для меня нет большей радости, чем получить такой дар из рук моей дочери, — наконец вымолвила императрица. Ананда была уверена, что этим все и кончится: даже для императрицы неслыханно было предпочесть слуг родственникам. — Поезжайте с миром.

— Благодарю вас, матушка, — Ананда вновь сделала реверанс. — Если позволите, я отправлюсь тотчас же.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});