Следы на аномальных тропах - Любовь Владимировна Котова

патронами, чем там еще… – Грек устало потер лицо. – Сейчас отдохнем, с вольными пообщаемся, а ближе к вечеру выдвинемся.

Не слушая мои возражения, он заказал у Фесса две тарелки супа.

– Ты когда последний раз ела нормально, на Большой земле небось? Вот и не спорь. КПК лучше открывай, надо посмотреть, что про Дикие земли известно.

Известно было немного. В Диких землях с завидной регулярностью появляются бандиты, да и про наемников слушок ходит, что у них база в районе заброшенной стройки. Что характерно – ни подтвердить, ни опровергнуть это пока никто не смог. Одну из заброшенных железнодорожных станций облюбовал спрут, на другой живет стая безглазых псов, возглавляемая псевдоволком, по территории шныряют прыгуны и кенги, несколько раз был замечен и топтун. Очень много «молний», а в тоннеле под мостом гнездятся «топки». Но артефакты, добываемые здесь, ценятся выше… и те же бандиты об этом осведомлены очень хорошо.

В общем, для новичков это совсем не место. И тем не менее – с оглядкой, с опаской, но до охотников нам нужно добраться как можно скорее. Потому что даже Фесс не знает, сколько времени охотники пробудут в Диких землях и куда пойдут дальше. Спросить там, подозреваю, будет не у кого. Так что выбора нет. Ни у меня, ни, похоже, у Грека.

Я, отодвинув пустую тарелку, посмотрела на напарника.

– Мне как-то сказали, что у сталкеров не принято расспрашивать о прошлом.

– Есть такое, – кивнул он.

– Не обидишься, если спрошу? Что привело в Зону тебя?

Грек дернул углом рта. Помолчал. И в тот момент, когда я уже решила, что он не ответит, заговорил:

– Артефакт. Очень редкий, «светлячок» называется. Почти мертвого на ноги ставит за несколько минут, регенерация бешеная начинается. Мне про него один доктор рассказал, еще на Большой земле. – Он вздохнул, сжал кулаки. – Мне его обязательно найти надо, понимаешь? Оля, жена, в коме лежит… Доктор сказал, только «светлячок» помочь может.

Грек вдруг посмотрел прямо мне в глаза:

– Ты брата ищешь, я жену спасти хочу… Как думаешь, получится у нас?

И такая тоска была в его взгляде, что я едва не отвернулась. Но ответила твердо:

– Получится. В Зоне всякие чудеса возможны, так почему не случиться этим двум?

Глава 9

Дикие земли

Накупили тушенки, залили во фляги чистую воду, перебросились несколькими словами со знакомым Грека – и отправились дальше, отказавшись от соблазнительной идеи остаться в баре на ночь. Снова под ногами зашуршал гравий дороги, рукоятка пистолета легла в ладонь как родная. Мы беспрепятственно миновали очередной блокпост, и вот они – ворота, отделяющие почти безопасный бар от Диких земель. Земля вокруг щедро запятнана кровью, свежей и не очень; перегородившая дорогу сетка слева погрызена чьими-то острыми зубами, а далеко справа рычит стая собак, не поделившая труп бывшего товарища.

Я зябко повела плечами. Снова выходить Зоне навстречу, проведя несколько часов за надежными стенами бара, оказалось не так-то просто. В нескольких десятках метров позади переговаривались «законники», изредка доносились взрывы хохота, но нас окружала тишина, и другого определения, кроме как «хищная», я ей подобрать не смогла. Она словно заманивала нас поглубже, наблюдая за нами с недобрым любопытством. Воображение мое, чтоб его… Ощущение, что ты – сапер, который ошибается только однажды.

Грек снова шел впереди. Медленно, аккуратно, взвешивая каждый шаг, он обогнул перекрывающий обзор ржавый остов грузовика, жестом показав мне ждать. Шагнул раз, другой… остановился у дерева, толщиной наводившего на мысли о баобабах, аккуратно выглянул из-за ствола, держа наготове пистолет… и наконец кивнул: чисто. Я двинулась по его следам, не забывая крутить головой по сторонам. Фесс хоть и говорил, что этот кусок заводской территории – относительно спокойное место, своего рода нейтральная территория, вот только после «хапуги» я такому спокойствию уже не доверяла.

Несколько сотен метров до длинного двухэтажного здания типа проходной мы преодолели в течение часа. Провалы окон второго этажа слепо таращились на нас, но тоже сохраняли тишину. Пожалуй, именно там мы и заночуем. На ночь глядя соваться в Дикие земли желающих нет, а здесь мы быстро организовали себе ночлег в дальнем закутке второго этажа, очень удачно для нас заваленного различным хламом. Теперь и оборону держать можно долго. А там и бравые ребята из «Закона» подоспеют. Наверно.

Я поплотнее закуталась в куртку и пошла помогать Греку таскать ветки для костра. Дикие земли жили своей жизнью, и им пока не было до нас никакого дела. Лаяли вездесущие собаки, гигантской совой ухал неизвестный мутант, доносились автоматные очереди… Все это было там, за стеной. А здесь уже трещал, принимаясь за подношение, огонь, и Грек, закутываясь поплотнее в спальник, не отрываясь смотрел на рыжие языки пламени.

– Вспомнилось, как на гитаре играл, сидя вот так же у костра, – вдруг сказал он. – Играть толком не умел, так… кое-какие аккорды знал. Вот и играл. А теперь и аккорды все позабыл уже, и играть желания нет.

А я бы с удовольствием сейчас побренчала. Только гитары нет, да и окрестная живность конкуренцию не оценит. Остается только залипать в костер. Переливы рыжих угольков, игра пламени, искры вверх…

– Давно ты уже в Зоне, Грек?

– Месяца четыре, – подумав, ответил он. – Случалось и на Барьер забредать, и на Большие болота. И здесь был однажды, но давно и недолго. Далеко не заходил, так, по краешку. Четыре месяца, а как будто целая жизнь… но где этот чертов «светлячок» искать, по-прежнему не знаю!

Я вздохнула. Четыре месяца – большой срок. Надеюсь, что человека здесь все же проще отыскать. Потому что, кажется, начинаю понимать сталкеров, которые снова и снова возвращаются в Зону, не находя себе места на Большой земле. И в конце концов здесь находят свою смерть.

Найти бы Стаса… Без него мне за Периметром делать нечего.

* * *

Повезло нам просто необыкновенно. Забраться на площадку смотровой вышки метрах в десяти над землей мы успели до того, как по Диким землям пронеслась волна из множества безглазых псов, кенгов, клешней и кабанов. Мутантов было не просто много, а очень много, и бежали они не разбирая дороги. Натыкались друг на друга, топтали сородичей, влетали в аномалии. Визг, вой, рычание, брызги крови, разлетающиеся ошметки… Мелькнул в этой толпе спрут, озлобленный, огрызающийся на всех вокруг… Мелькнул и пропал, превратился в груду окровавленной плоти под копытами. Трещали «молнии», и даже до нашего укрытия ветер то и дело доносил запах горелого мяса. Срабатывали «птичьи карусели»,