Малеска - индейская жена белого охотника - Энн Стивенс

Походкой императрицы, с яркими, как звёзды, глазами она вступила в лагерь и нашла хижину со знакомыми приметами, которые показывали, что здесь живёт вождь, занимающий место её сына.

Солнце садилось, и перед хижиной собралось множество индейских женщин, которые ожидали, пока выйдут их повелители. В хижине шёл совет, а смуглое сестринство, как свойственно представительницам этого пола, хотело знать всё, что творится. За годы жизни среди белых Малеска сильно изменилась. Изящество и лёгкость юности исчезли, а вместо них явились внушительность и чувство собственного достоинства. Утончённые привычки сохранили её лицо чистым, а волосы блестящими. Малеска покинула индейцев стройным, оживлённым юным созданием, а вернулась настоящей женщиной, скромной, но царственной.

Сначала женщины разглядывали её с удивлением, а затем с разгорающимся гневом, поскольку Малеска, не увидев среди них ни одного знакомого лица, подошла к хижине, подняла циновку и встала на виду как у воинов, собравшихся внутри, так и у разъярённых женщин снаружи.

Когда индейцы увидели, что в их совет вмешалась женщина, наступила мёртвая тишина. Затем последовало свирепое бормотание, и оно заставило бы задрожать любого человека, который боится смерти. Малеска как в ним чём не бывало спокойно смотрела на дикарей, но взгляд её был печален, поскольку она увидела лишь немногих стариков, которые выходили на тропу войны с её отцом. Она повернулась к одному из этих воинов и сказала:

– Это Малеска – дочь Чёрного Орла.

По хижине пробежало бормотание, полное гнева и удивления, а женщины, глядя на неё с угрозой, сгрудились сзади.

– Когда мой муж, молодой белый вождь, умирал, – продолжила Малеска, – он приказал мне спуститься по великой реке и увезти моего сына к его народу. Индейская жена всегда подчиняется своему вождю.

Степенный воин, которого Малеска знала как друга его отца, поднялся и заговорил:

– Прошло много лет с тех пор, как Малеска увезла молодого вождя к белым старейшинам. Зелёная тсуга, что росла на вершине, теперь засохла. Почему Малеска вернулась к своему народу одна? Мальчик умер?

Малеска спрятала лицо в тень, и её голос задрожал.

– Мальчик не умер… и всё же Малеска одна! – заунывным голосом ответила она.

– Женщина сделала из мальчика белого вождя? Он стал врагом нашего народа? – пристально глядя на Малеску, спросил другой индеец.

Малеска узнала его голос и лицо; когда этот воин был молод, он просил Малеску разделить с ним его вигвам. В её глазах вспыхнул упрёк, но она склонила голову и ничего не ответила.

Затем снова заговорил старый вождь:

– Почему Малеска вернулась к своему племени, как птица с перебитым крылом? Белый вождь выгнал её из своего вигвама?

Голос Малески дрогнул, её гордый характер восстал, когда ей представилась вся истина её положения.

– Малеска подчинилась молодому вождю, своему мужу, но её сердце стремилось к её народу. Она пыталась вернуть мальчика в лес, но белые догнали её и забрали мальчика. Малеска теперь одна.

Снова заговорил индеец:

– Дочь Чёрного Орла бросила своё племя, когда в лесах звучала погребальная песнь по её отцу. Она вернулась, когда поспела кукуруза, но здесь нет для неё вигвама. Когда женщина нашего племени уходит к врагу, она возвращается только для того, чтобы умереть. Я сказал хорошо?

По хижине пробежало гортанное бормотание, означавшее согласие. Женщины снаружи услышали его и, собравшись у входа, свирепо закричали:

– Отдайте её нам! Она украла нашего вождя. Она опозорила своё племя. Давно мы не танцевали у костра.

Толпа разъярённых женщин разразилась насмешками и угрозами, они пытались схватить Малеску, которая стояла перед ними бледная и спокойная, но тут поднялся вождь, которого она некогда отвергла, и движением руки оттолкнул женщин.

– Пусть женщины возвращаются в свои вигвамы. Дочь великого вождя погибнет только от рук вождя. Её жизнь принадлежит воинам племени, которым она причинила зло.

Малеска с печалью посмотрела в его лицо… как же оно изменилось с того дня, когда он просил её разделить с ним хижину.

– И это ты отнимешь у меня жизнь? – спросила она.

– Она моя по законам племени, – ответил он. – Повернись на восток – уже темнеет, лес огромен; никто не услышит криков Малески, когда топор расколет ей голову. Пойдём!

Малеска побледнела от ужаса и последовала за ним. Никто не мешал вождю, которому она отказала ради белого человека. Теперь жизнь Малески принадлежала ему. Он имел право выбрать время и место казни. Разочарованные женщины жестоко насмехались над Малеской, когда она, как призрак, скользила через их ряды и исчезла в темноте леса.

Она не обменялась с вождём ни единым словом. Суровый, безмолвный, он пустился по тропе, которая вела к реке, что было известно Малеске, поскольку она сама шла по этой тропе днём раньше. Так, в темноте, в глубокой тишине она шагала всю ночь. Наконец она так устала, что ей хотелось попросить вождя, чтобы он убил её здесь и сейчас; а он шёл немного впереди и только изредка оборачивался, чтобы удостовериться, что она следует за ним.

Один раз она осмелилась спросить его, почему он так долго не лишает её жизни; не удостоив её ответа, он указал на тропу и зашагал дальше. Днём он достал из сумки пригоршню сушёной кукурузы и приказал ей поесть, но сам он за всю долгую ночь и за весь день не взял в рот ни кусочка.

К закату они вышли на берег Мохока возле того места, где она оставила лодку. Индеец остановился и пристально посмотрел на свою жертву.

Кровь застыла в жилах Малески… близость смерть ужаснула её. Она бросила на него взгляд, полный трогательной мольбы, затем сложила руки и встала перед ним, ожидая казни.

– Малеска!

Когда он произнёс имя, некогда столь сладостное для него, его голос звучал мягко, а губы вздрогнули.

– Малеска, река широка и глубока. Киль твоей лодки не оставляет следов. Ты свободна! Великий Дух да озарит тебя своими звёздами. Вот кукуруза и вяленая оленина. Ступай с миром!

Она смотрела на него ласковыми глазами; её губы затряслись, сердце затрепетало от нежности. Она взяла руку краснокожего и с почтением её поцеловала.

– Прощай, – сказала она. – У Малески нет слов, она тебя не забудет.

Дикарь затрясся, в нём ожила былая страсть.

– Малеска, мой вигвам пуст. Ты вернёшься? Это моё право – убить тебя или пощадить.

Малеска указала на небо.

– Он там, на великих охотничьих угодьях. Он ждёт Малеску. Ей будет стыдно, если она придёт к нему из вигвама другого вождя.

На миг дикарь содрогнулся от волнения, затем его лицо приняло прежнее степенное выражение, и он направился к лодке.