Шахта. Ворота в преисподнюю - Сергей Саканский

— Короче! Когда выступаем? — вмешалась Настя.

— Вот это разговор! — оживился Илья. — Для шахты не имеет значения, день или ночь. Главное, выспаться и быть бодрым.

— Выспаться мы сможем только к утру, — сказал Свят.

— Отлично.

— Да, но ведь нужно… — озадаченно проговорила Настя. — Разве нам не понадобится какое-то снаряжение?

— Все у меня есть! — заявил Илья, хлопнув себя по груди.

Вниз, в самое пекло

— Он в чем-то лжет, — сказал Свят, когда они вышли на улицу. — Но это не имеет значения. Он проводит нас в шахту, и это главное.

— Я заметила, что он сфальшивил, когда речь зашла о Грановском.

— И не только в этом. С Грановским все очень просто. Он не может его не знать. В этом поселке все друг друга знают. Все равно, как если бы он сказал: кто такой товарищ Сухов или Бумбараш? Не знаю такого. Значит, есть у него какая-то причина скрыть столь очевидный факт.

— Еще одна нестыковка, — заметила Настя, когда они уже сидели в ресторане гостиницы, очень голодные, ожидая, когда официант принесет обед. — Прокурор говорил о больших деньгах, которыми владели члены банды. Значит, деньги реквизировали. Но Илья сказал, что жил на деньги отца…

— Надо узнать адрес этого Грановского, — сказал Свят.

— Познакомиться и с его потомками?

— Нет. Я просто хочу взглянуть на его дом.

Мысль, пришедшая в голову Святу, была полностью подтверждена. В адресном столе при администрации поселка они получили нужную справку. Дом Грановского, вернее, дом, где теперь жила его семья, был еще более шикарен, чем коттедж Ильи. Настоящий дворец — трехэтажный, обнесенный высоким кирпичным забором. С торца был пристроен зимний сад. Сланцевая кровля. Стены из природного камня.

— Вот эти деньги. Те, что они получали за убийства людей.

Настя с тревогой посмотрела на Свята.

— Мы на самом деле хотим спуститься с этим человеком в шахту? — спросила она.

— Лучше тебе все же остаться в гостинице. Рано или поздно, если все подтвердится, тела наших родителей достанут на поверхность.

— Мне и вправду немного страшно. Я бы ни за что не пошла, если бы заметила хоть тень страха у тебя.

— Ни тени страха, — сказал Свят.

Он лукавил, но разве может мужчина показать женщине, что он чего-то боится? Смелый человек не тот, который ничего не боится — это дурак просто. Смелый — это тот, кто искусно скрывает свой страх.

Ночью, когда Настя, как обычно, спала непрерывным глубоким сном спортсменки, он все ворочался и думал. Ясно было одно: в шахте их ждет нечто, Ильей не названое. Может быть, там до сих пор живут потомки белогвардейцев? Какие-то мутанты? Что может быть там, кроме мифических рудокопов?

Илья ожидал их в шесть утра. На сей раз, проснувшись по мелодии будильника из своего телефона, Свят сам швырнул в Настю подушкой. И гимнастику пришлось отложить.

Илья был бодр, деловит и серьезен. Он приготовил одежду: серо-зеленые комбинезоны, красные шахтерские каски с фонариками и маленькие рюкзачки, где для каждого был уложен более чем скромный пищевой набор: пачка печенья, пластиковая бутылка воды.

За руль «Лэнд-Ровера», который стоял в гараже под домом, села сестра.

Если до любой точки этого маленького поселка можно было дойти от силы за полчаса, то при помощи автомобиля территория просто уничтожалась: они провели в салоне джипа не более пяти минут, как оказались уже у заброшенных построек Верблюда.

— Дальше придется немного карабкаться, — объявил Илья.

Анна не глушила двигатель. Когда они вышли, держа под мышками свои каски, она развернула машину и отъехала.

Светало. Двугорбый силуэт рукотворной горы четко прорисовывался на фоне золотистого неба. Илья повел их по едва заметной тропинке, огибающей старый террикон, чья подошва уже заросла довольно высоким лесом. Кое-где виднелись крупные камни породы, вброшенные из шахты, может быть, сто лет назад. Они были покрыты мхами и лишайниками. Среди корней попадались крепкие молодые боровики, наверняка еще не червивые. Свят, всю жизнь любивший грибную охоту, ее тишину и уединение, с досадой смотрел на них. Может быть, на обратном пути? — подумал он, и тут же вдруг ясно, отчетливо понял, догадался: не будет никакого обратного пути.

Отчего пришла ему в голову такая мысль, что он имел в виду? Ничего конкретного. Просто клюнула почему-то такая мысль… Когда они добрались до входа в небольшую пещеру, тщательно скрытую сильно разросшимися кустами шиповника, полного алых плодов, когда вошли внутрь, он оглянулся, увидел лес — уже в черной рамке каменных стен — и вдруг мысленно произнес: никогда.

Пещерка, поначалу выглядевшая, как природная, вскоре расширилась в прямоугольную штольню. Свят недоуменно осматривался по сторонам.

— Кто и зачем прорубил этот тоннель? — спросил он Илью.

— Он был здесь всегда, сколько я помню.

— А что в этом удивительного? — спросила Настя.

— Это отвал горной породы, — объяснил Свят. — Когда строят шахту, грунт вытаскивают на поверхность. Так и образуются терриконы, порой очень высокие, словно настоящие горы.

— Я знаю, ну и что?

— Незачем делать штольни внутри террикона, как ты не понимаешь! А наш проводник насупился и молчит. Делает вид, что ход, по которому мы идем по наклонной — вполне обычное дело.

— Я понятия не имею, кто его сделал. Может быть, люди моего прадеда. Может быть, его прорубили изнутри — белогвардейцы, чтобы тайно выходить наружу. Мы играли здесь, когда были мальчишками.

— Хорошо, — сказал Свят. — Играли. Но как мы попадем на глубину?

— Немного терпения, — пробурчал Илья.

Святу перестала нравиться эта затея. Вскоре он убедился, что самые худшие его предположения — правда. Они вышли в небольшой круглый зал, Свят увидел шахтную клеть. Илья раскрыл сетчатую дверцу и вошел. Святу ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Настя вошла в клеть безо всякого колебания. Она не понимала, что происходит нечто невообразимое.

Илья надел каску, Свят и Настя последовали его примеру. Илья тут же закрыл дверцу и поднял рычаг рубильника. Где-то заработал электродвигатель. Клеть стала падать, быстро набирая скорость в темноте. За сеткой, освещенная низковольтовой лампой, которая зажглась, как только был поднят рубильник, замелькала стена. Настя ойкнула — просто от неожиданности. То, что происходило в голове Свята, было сродни этому сумасшедшему мельканию слоев горной породы.

— Я понимаю, что этого не может быть, — обратился он к Илье.

Тот молчал.

— Если ты почему-то решил покончить с собой, то при чем тут мы?

Илья молчал. Он хорошо знал: что бы сейчас ни делал Свят, ему и его подруге уже никак не сойти с этого пути, на который они были поставлены с поистине дьявольской хитростью.

— Что происходит? — спросила Настя, которой также передалось волнение друга.

— Механизм работает, — сказал Свят, чувствуя, что горло его пересохло. — Все в полной исправности, даже лампочка. Это значит, что на дне шахты есть люди. И этот человек хочет привести нас к ним. Заманил, птицелов бывалый! Шахта — сеть, приманка, кусочек сала — он сам.

Илья резко развернулся.

— А что вы хотели? Как, вы думали, мы могли бы спуститься в шахту? По лестницам? На глубину в несколько сот метров?

— Ты, я надеюсь, помнишь, что у меня есть оружие? — Свят достал из рюкзачка бутылку воды и отхлебнул глоток.

— Оно вам не поможет.

— Что?

— Я хотел сказать: не понадобится.

Мутный поток стены штольни замедлился, стала видна ее фактура — желтый песчаник, исполосованный серповидными следами пилы. Остановились. Илья привычно распахнул дверцу, взмахнул ладонью:

— Добро пожаловать в подземный мир!

Круглый зал. В стенах отверстия — овальные, с вогнутым полом. Не самое удачное решение, ясно, что работали дилетанты.

Илья направился к одному из проходов. Все трое вступили в коридор, который, скорее, предназначался для потока воды, нежели для прохода людей. Едва они вошли, как осветилась лампа, висящая на потолке в проволочной оправе. Такие лампы были установлены здесь через равные промежутки, и они включались автоматически, очевидно, работая от лазерных сенсоров. Трудно было поверить, что это какая-то старая, заброшенная штольня.

— Похоже, ты не намерен посвятить нас в то, что здесь происходит? — спросил Свят.

— Я вам все покажу, — сказал Илья. — Будет лучше, если вы увидите это собственными глазами.

Ждать пришлось недолго. За плавным изгибом коридора открылся зал, по стенам которого были установлены стеклянные витрины.

— Это и есть музей моих предков, — сказал Илья.

Свят осмотрелся. С первого взгляда было ясно, что перед ними коллекция чучел животных. Звери и птицы препарированы и набиты. Возраст всех этих предметов не вызывал сомнения: на маленьких медных ярлыках выгравированы надписи с «ятями», а витрины чудовищно преломляют изображения: более чем за столетие стекла деформировались и потекли.