Поддай пару! - Терри Пратчетт

– Господин Уорд, проводи, пожалуйста, господина Стукпостука в его комнаты и умой его, если тебе нетрудно.

Когда они удалились, лорд Витинари сел на место и побарабанил пальцами по столу.

– Итак, господин фон Липвиг, ты веришь в паровоз. Мой секретарь определенно под впечатлением. Никогда не видел, чтобы он был так возбужден из-за чего-то, что не было бы записано на бумаге. Да и вечерняя «Правда» тоже сходится с ним во мнении.

Витинари подошел к окну и некоторое время молча смотрел на город.

– Чего может добиться одинокий тиран перед лицом большого многоглавого тирана в виде общественного мнения и прискорбной свободы печати?

– Прошу прощения, сэр, но ведь если бы вы захотели, вы могли бы закрыть газеты, разве нет? И запретить поезда, и посадить кого угодно в тюрьму. Я прав?

Продолжая разглядывать город, Витинари ответил:

– Мой дорогой господин фон Липвиг, ты смышлен и явно умен, но тебе еще предстоит открыть для себя благодать мудрости, а мудрость как раз и подсказывает могущественному правителю, что, во-первых, ему не стоит просто так сажать в тюрьму кого угодно, потому что туда надо сажать тех, кто неугоден, и, во-вторых, что пустая неприязнь к явлению, человеку или ситуации еще не повод для решительных действий. Поэтому я и позволил вам продолжать, хотя сам пока не готов безусловно одобрить железную дорогу. Но и предавать ее проклятию тоже рано. – Патриций обдумал свои слова и поправился: – Пока.

Он прошелся по кабинету раз, второй, а потом, как будто эта мысль только что пришла ему в голову, спросил:

– Господин фон Липвиг, какова, на твой взгляд, вероятность, что поезда действительно смогут добраться до самого, к примеру, Убервальда? Путешествие в карете не только ужасно долгое, тоскливое и утомительное, но к тому же оно полно всяческих… преград… и ловушек для беспечного путешественника, – тут патриций помолчал и добавил: – или неудачливого разбойника.

– Ах да, не там ли живет леди Марголотта? – поинтересовался Мокриц с невинным видом. – Но ведь придется пересекать Дичий перевал, сэр. Там очень опасно! Известны случаи, когда разбойники опрокидывали кареты, сбрасывая на них камни с утесов.

– Но туда нет иного пути, если, конечно, путешественник не готов делать очень большой крюк, как ты и сам наверняка знаешь.

– Тогда, милорд… думаю, можно будет соорудить такую штуку, как бронированный поезд, – предложил Мокриц, лихорадочно изобретая. Он с гордостью отметил, как просветлело лицо Витинари, когда патриций об этом услышал.

Его светлость повторил слова «бронированный поезд» еще пару раз, а потом спросил:

– Но это действительно возможно?

Мокрица закрутило в водовороте собственных мыслей: так ли? возможно ли? действительно ли? До Убервальда больше тысячи двухсот миль! В карете такое путешествие отнимает добрых две недели, и это если вас не ограбят по пути, но кто додумается нападать на бронированный поезд? Двигателю постоянно нужна вода, и возможно ли запастись достаточным количеством угля для столь долгой дороги? В голове крутились цифры. Остановки, места для дозаправки, горы, ущелья, мосты, топи… Столько всего, и любая мелочь может оказаться губительной…

Но по пути в Убервальд поезд проедет много мест, и каждое из них можно использовать, чтобы заработать еще денег. Чертики критического мышления скакали у Мокрица в голове. Всегда приходится сделать что-то перед тем, как сделать то, что ты хочешь сделать – и даже тогда может ничего не получиться.

Витинари же он ответил с оптимизмом:

– Сэр, не вижу причин, почему нет. Но, конечно, при таком долгом путешествии нужно иметь возможность спать в поезде, а главы государств должны занимать несколько вагонов, если не весь состав. Наверняка это можно организовать? – спросил Мокриц и затаил дыхание.

Через несколько секунд его светлость ответил:

– Это было бы уместно, но я все еще в сомнениях. Поезд должен доказать свою состоятельность, и финансовую, и техническую. Впрочем, буду с нетерпением ожидать его успеха. Я слышу, господин фон Липвиг, ты опять говоришь своим сверхбодрым голосом, а значит, ты снова в родной стихии, то есть в самой гуще событий. Но скажи мне, каков будет пункт назначения у первого коммерческого поезда, как думаешь? Щеботан?

– Вообще-то, сэр, этот вопрос уже обсудили, и похоже, пунктом назначения станет Сто Лат, потому что у господина Кекса там остались инструменты и разработки, которые нужно доставить в Анк-Морпорк. К тому же это транспортный узел, дающий нам выход к Равнинам Сто. Узел – это в смысле…

Лорд Витинари жестом прервал его:

– Благодарю, господин фон Липвиг, я знаю, что такое узел.

Мокриц улыбнулся и направился к выходу, не давая панике отразиться на лице, и, когда он потянулся к дверной ручке, за его спиной раздался голос Витинари:

– Господин фон Липвиг, ты же понимаешь, что внимательный правитель, который хочет оставаться на троне еще некоторое время и разбирается в человеческой природе, не станет путешествовать в красивом бронированном поезде… На этот поезд он посадит кого-то вместо себя, кого-то, кого не жалко, а сам уедет накануне, как следует замаскировавшись. Камень всегда может оказаться слишком большим, да и шпионов, разумеется, полно везде. Но я обдумаю твое предложение. В нем есть что-то заманчивое.

На протяжении следующих нескольких недель все больше и больше людей узнавало о Железной Ласточке, и все больше народу стекалось в Анк-Морпорк, чтобы полюбоваться на чудо нового века, включая дипломатов, послов и делегатов от подавляющего большинства городов Равнин Сто. И конечно, появлялись другие мастера и изобретатели, которые пытались изучить все, что было видно глазу, и выведать, что можно, относительно того, чего видеть не позволялось.

Каждый вечер Железную Ласточку отгоняли по рельсам обратно в амбар и запирали на замок. Там ее никто не мог побеспокоить, потому что сарай охраняли самые внушительные сторожевые псы Гарри и два голема, которых тоже привел Гарри, потому что в отличие от псов их нельзя было приманить на отравленное лакомство, просунутое под дверь. Они патрулировали огромный сарай, иногда в сопровождении офицеров Городской Стражи, которые были там просто для проформы.

Мокриц много времени проводил на участке и за его пределами в своей неофициальной, но всеми принятой роли административного смазочного материала. Функция не менее важная, чем та, которую выполняли ведра машинного масла, необходимого буквально для всего, что было связано с железной дорогой. У Мокрица был и личный интерес в прибыльности железных дорог, ведь он все еще оставался управляющим Королевского банка Анк-Морпорка, и деньги там крутились быстрее, чем вращающиеся двери, когда Гарри начинал выписывать чеки на поставку железа, пиломатериалов и наем новых слесарей по металлу, многие из которых приходили из организации вольных големов – каждый сам себе хозяин, только сделан из глины.

А смазка здесь была нужна еще как. Предприятие уже породило тонны бумажной работы, которую Мокриц ловко перекладывал на Стукпостука, чью страсть к бумагам все же не смогла полностью вытеснить страсть к железной дороге. Этот маленький румяный человечек попал в канцелярский рай.

Для прокладки маршрута вызвали землемеров. Они были повсюду со своими маленькими теодолитами. В Дике Кексе они видели своего человека, только другой профессии. Мокрицу это нравилось. У Дика теперь были друзья, и если они не всегда понимали его говор, то, во всяком случае, узнавали язык, чем-то похожий на их собственный, и потому уважали его. В каком-то смысле они занимались тем же делом, что и Дик, только с другими формами, кривыми, количествами, погрешностями и субстанциями, а значит, в важных вопросах были братьями по оружию. И, как и Дик, они работали с вычислениями и понимали предельную важность того, чтобы не допускать в них ошибок, и разделяли его строгие требования к точности.

На участке воздух полнился звуками металла, стучащего о металл, а в кабинете Гарри Короля все плоские поверхности были завалены картами. Карты были замечательные.

– Ребята, – обратился Дик Кекс к землемерам с теодолитами. – Гарри Король – дельный мужик и хорошо заплатит за хорошо выполненную работу. Он все ставит на то, чтобы пустить паровозы по рельсам, а я хочу, чтобы вы облегчили ему задачу. Железная Ласточка может осилить небольшие склоны, и, черт возьми, когда я с ней закончу, она сможет брать и более крутые, но что я вам хочу сказать: ведите основное полотно как можно ровнее. И не говорите мне, что можно прокладывать туннели и строить мосты, я знаю, но на них нужно время, и это черт знает как дорого! Иногда небольшой объезд сможет сэкономить прорву денег, то есть вашего же гонорара. Главное – думайте головой, и я понимаю, что говорю очевидные вещи, но даже близко не суйтесь к болотам и прочим нетвердым поверхностям. Поезд, и уголь, и вагоны, и бригада – все это зверски тяжеленное, и меньше всего мы хотим узнать, как тянуть утопший поезд из зыбучего песка.