Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

открылась лишь обширная сеть туннелей, которые тянулись на многие мили, исчезая в темноте. Казалось, что у этого места нет ни конца, ни начала. И все же лучше было идти по лабиринту сверху, чем внизу. Ему предстояло выбрать направление и просить милости у судьбы.

Боги, он действительно был в отчаянии.

Аид поднялся на ноги и обдумал свой следующий шаг. Он попытался угадать, в каком направлении находится камера, исходя из того, как далеко он прошел с Тесеем, но все здесь было так обманчиво. Идти по стенам тоже теперь не казалось верхом стратегии, поскольку они различались по толщине и между ними было разное расстояние. Некоторые стены были узкими и располагались близко одна к другой, другие были широкими и находились дальше друг от друга.

Он решил, что попробует пройти прямо – настолько, насколько сможет. Посмотрев под ноги, он оценил расстояние между собой и следующей стеной. Первый прыжок был не таким сложным – лишь на длину его шага. Вторым, однако, пришлось бы преодолеть пропасть, простирающуюся перед ним, и внизу не было ничего, кроме темноты.

Он всегда чувствовал себя комфортно в тени, но не здесь. Это была не его темнота. Это было порождение какого-то другого зла – того, которое он не хотел бы поглотить или выпустить в мир.

Он подпрыгнул, приземлившись на самом краю стены. Мгновение он колебался, прежде чем упасть вперед на колени. Удар был резким, но он постепенно привыкал к боли. Он снова поднялся на ноги, держась за бок, и приготовился к следующему прыжку.

Какая-то часть его беспокоилась, что он лишь обманывает себя. Возможно, все, что он делал, взбираясь на эти стены, было развлечением для Тесея и его людей, но даже если это и так, по крайней мере, он пытался бороться со своей судьбой.

В какой-то момент он остановился, чтобы оглянуться, но обнаружил, что пространство позади него выглядит точно так же, как и перед ним.

Это место сводило с ума.

Он снова посмотрел вперед, а затем прыгнул, но его нога соскользнула, он упал и ударился о стену, едва не улетев в глубину лабиринта, однако успел ухватиться за что-то одной рукой и застонал, когда рука болезненно дернулась под его весом. Он повисел так мгновение, вцепившись пальцами в камень, прежде чем качнуться всем телом и ухватиться за край другой рукой, но пальцы снова соскользнули.

– Дьявол!

Его проклятие потонуло в низком, вибрирующем рычании. Аид посмотрел вниз и увидел сверкающие глаза огромного льва прежде, чем тот бросился на него.

– Чтоб тебя! – выругался он и вынужден был спрыгнуть в лабиринт. Ноги подкосились, он ударился о землю. Лев приземлился позади него.

Аид снова вскочил на ноги, закружил, не выпуская хищника из виду. Лев оскалил белые клыки и зарычал, Аид почувствовал его дыхание – тошнотворный бриз, несущий с собой вонь смерти. У Аида скрутило живот, и он задумался, чем же питается этот лев.

Он знал этого льва – Немейский лев, знаменитый своей непробиваемой шкурой и серебряными когтями острее мечей. Даже если бы у Аида было оружие, оно бы ему не помогло.

Лев кинулся на него, и Аид в последнюю секунду увернулся. Он бросился бежать, но почувствовал, как лев зацепил его спину. У него вырвался крик боли, он споткнулся и упал на четвереньки.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что сеть лежит на земле. Льву удалось разрезать ее когтями. Аид попытался не думать о ране на спине и подняться на ноги, но, прежде чем он успел это сделать, лев вонзил зубы ему в лодыжку. Боль пронзила тело, пожирая Аида, как пламя, когда его снова дернули вниз.

Аид смог перевернуться на спину, его нога вывернулась в пасти льва, и он принялся бить другой ногой ему в морду, пока тот не выпустил его из своих клыков, похожих на тиски.

Освободившись, Аид быстро поднялся. Чудовищный лев стоял напротив. Они несколько минут покружили, обходя друг друга, прежде чем лев снова бросился в атаку. На этот раз он вскидывал свои огромные лапы с длинными серебристыми когтями. Аиду удавалось уворачиваться от каждого смертельного удара. Лев разозлился и издал яростный рев. Внутренности Аида скрутило от омерзительного запаха из львиной пасти, но он бросился на чудовище, подпрыгнул и приземлился прямо ему на спину.

Лев взвыл и бросился бежать.

Аид схватился за его за шерсть и подался вперед, потом обхватил руками шею льва и сжимал изо всех сил, пока тот не задрожал. Вскоре лев замедлил бег, его дыхание стало более хриплым. Наконец чудовище пошатнулось и упало на землю.

Аид перевернулся на спину, тяжело дыша и обливаясь потом. Какое-то время он просто лежал так и смотрел вверх, мысленно оценивая свои травмы. Нога пульсировала, спина горела, но самую сильную боль причиняла рана в боку, которую нанес Тесей. Эта рана болела так, что Аида затошнило.

Ему просто повезло, что у него еще оставались силы, хотя и они были на исходе. Он возьмет у льва то, что сможет взять, тем более что в этих стенах он не мог прибегнуть к своей магии.

Отблеск серебра привлек его внимание, Аид повернул голову и заметил когти льва. Он сел и потянулся, коснулся кончиком пальца одного из когтей – едва коснувшись, он порезал палец до крови.

Когти острые, как лезвия.

Аид придвинулся ближе и начал отрывать полоски ткани от своей рубашки и несколько раз оборачивать их вокруг самого длинного когтя, чтобы создать защиту для рук. Когда он убедился, что может ухватиться за него достаточно крепко и при этом не изрезать ладонь, он дернул его изо всех сил, и коготь отделился от чудовищной лапы. Он был похож на серп: слегка изогнутый, один конец чуть шире другого.

Теперь у меня есть оружие.

Его взгляд упал на труп льва с непробиваемым мехом.

И доспехи.

Аид принялся свежевать льва – утомительное и кровавое занятие. Ему это не нравилось, и он не думал, что чудовище того заслуживало, но он собирался идти дальше в лабиринте и понятия не имел, с чем столкнется. Вероятно, там были чудовища и похуже Немейского льва.

У него не было соли, чтобы хоть как-то обработать шкуру, поэтому он использовал песок, хотя это мало помогло. Он просто надеялся, что песок сделает ее менее… влажной. Закончив, Аид надел шкуру как плащ и, держа в руке клинок-коготь, пошел дальше, выбрав направление наугад.

Он не знал, как долго шел – он быстро потерял ощущение пространства и времени. В лабиринте царила тишина, которой он раньше никогда не испытывал. Тишина была физически ощутима, такая же прочная, как стены вокруг него.

Темнота была горькой и давящей.

Чем дольше он бродил по