Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

краска отхлынула от ее лица.

– Мне так жаль, Афродита, – сказала она. – Я…

– Не извиняйся, Персефона, – сказала Афродита. – Если бы я знала…

Ее голос затих, и Персефона поняла, почему она запнулась. Не было смысла мучиться из-за того, что могло бы быть или что они должны были знать заранее. Все случилось, как случилось, и теперь им приходилось разбираться с последствиями.

Афродита перевела дух и сказала:

– Ты прекрасно выглядишь.

Персефона провела рукой по животу и взглянула на свое платье.

– Я чувствую себя не в своей тарелке.

– Возможно, потому что с тобой нет Аида, – предположила Афродита.

Персефона с трудом сглотнула, и страх пробежал у нее по спине. Что сделают другие боги, когда узнают, что Аид захвачен Тесеем в плен?

– Откуда ты знаешь?

– Гермес сказал мне, – сказала Афродита и, поколебавшись, добавила: – Зевс собрал сегодня совет и лишил нас наших сил за то, что мы помогли тебе в битве.

– Что? – воскликнула Персефона. Внезапный холод сковал все ее тело.

– Мне удалось добиться того, чтобы Гефест сохранил свою силу, – Афродита продолжила, оглядываясь на своего мужа, чей пламенный взгляд был прикован к ней. Персефона не могла понять, испытывал ли он благодарность или разочарование, но теперь она осознала, зачем он пришел. Ему пришлось использовать свою магию, чтобы привести Афродиту в подземный мир. – По крайней мере, у нас будет оружие для предстоящей войны.

Когда они стояли лицом к лицу с Зевсом под Фивами, Персефона не задумывалась о том, что произойдет после битвы. Она просто была благодарна, что у нее есть союзники. Теперь она чувствовала только вину.

– Не казни себя за нас, – сказала Афродита. – Это было наше решение – сражаться за тебя.

Персефона покачала головой.

– Как он мог?

– Зевс демонстрирует свою мощь всего по нескольким поводам, – сказала Афродита. – Один из них – когда он чувствует, что его трон находится под угрозой.

– Афродита… – Персефона не знала что сказать.

Мысль о бессилии Афродиты, Аполлона и Гермеса заставила ее содрогнуться от страха. Не имело значения, что Гефест мог выковать мощное оружие для их защиты. Тесей и его люди уже вовсю сражались с богами. Что произойдет, когда он обнаружит, что эти трое бессильны?

Если Афродита и волновалась, то не подала виду. Она продолжила:

– Настоящая опасность в том, что Зевс объявил соревнование – тот, кто сможет привести тебя к нему в цепях, получит его эгиду, его щит. Вполне вероятно, что Артемида клюнет на приманку. Я не могу говорить за Посейдона, хотя, полагаю, он прислушается к Тесею. Ареса я могу… убедить.

Персефона недоумевала, что именно это значит, хотя было очевидно, что между богами существует какая-то связь. Арес, известный жаждой сражений и крови, очнулся от своих грез, только когда ранил Афродиту.

– Неужели Аполлон не имеет никакого влияния на свою сестру? – спросила Персефона.

– Сейчас они, кажется, не на одной стороне, – ответила Афродита. – Возможно, все изменится. А пока ты должна быть осторожна.

Персефона знала, что за сопротивление Зевсу будут последствия, но его действия по отношению к ней показали, насколько сильно он боялся ее и пророчества, предсказывавшего его падение.

– Если она помешает мне найти Аида, я не проявлю милосердия.

– Я не стану тебя винить, – сказала Афродита. – Хотя тебе следует знать, что Аполлон очень любит свою сестру.

– Тогда я честно предупрежу его, – сказала Персефона. Она замолчала, с трудом сглотнув, а когда снова посмотрела на Афродиту, ее глаза были полны слез. – Я должна найти его, Афродита.

Богиня улыбнулась и положила руку на плечо Персефоны.

– Мало что может пережить войну, Персефона, – сказала она. – Пусть твоя любовь станет тем, что ее переживет.

* * *

Персефона выглянула из окна Александрийской башни. На улице внизу, среди островков тающего снега, собрались под палящим солнцем журналисты, телевизионщики и простые смертные. Она должна была предвидеть это, ведь толпы собирались и у Акрополя после того, как ее отношения с Аидом стали достоянием общественности. Но все же здесь было что-то другое, и дело даже не в количестве людей, а в энергии, витающей в воздухе, – хаотичной смеси поклонения и презрения. Это было пьянящее и странно притягательное зрелище, хотя и немного тревожное, особенно учитывая новости от Афродиты.

Даже сейчас, оглядывая толпу и небо, Персефона задавалась вопросом, не нападет ли Артемида в таком людном месте, хотя это и не было на нее похоже. Она богиня охоты и, вероятно, предпочла бы выслеживать свою жертву.

Персефона содрогнулась от этой мысли, но одновременно она наполнила ее гневом. Магия воспламенилась, аура вокруг Персефоны засияла, и она позволила ярости бушевать какое-то время.

– Они там уже несколько часов, – сказала Айви.

Персефона взглянула на дриаду, которая стояла рядом с ней, озабоченно покусывая губу.

– Они начали выстраиваться в очередь еще до рассвета, – добавила дриада.

Это рвение невозможно было воспринимать как проявление поддержки. Большинству было любопытно, и они просто хотели получить возможность потом сказать, что видели ее лично. Были и нечестивцы, которые пришли только для того, чтобы выразить свое презрение. Их было легко выделить из толпы, поскольку они держали плакаты с надписями «Свобода воли!» и «Возвращайся на Олимп!».

Последнее выглядело особенно ироничным, учитывая, что она никогда там не жила, но было очевидно, как неверующие воспринимали всех богов – как одно и то же.

Сейчас речь не шла о том, чтобы привлечь нечестивцев на свою сторону. Речь шла о том, чтобы завоевать восхищение и поклонение тех, кто уже был на стороне богов. Она нуждалась в этой поддержке прямо сейчас. Это придало бы ей сил в поисках Аида.

Персефона отвернулась от окна.

– Не пора ли? – спросила она, глядя на Сивиллу и Левку.

– У тебя есть еще две минуты, – сказала оракул, взглянув на часы.

Желудок Персефоны сжался, и она перевела дыхание. Просто пройди через это, – подумала она. – А затем иди за Аидом.

– Меконнен и Энцо выйдут перед тобой, – сказала Сивилла.

Персефона улыбнулась двум ограм, которые встали перед дверями. Обычно они проводили вечера, занимаясь охраной «Неночи», но сегодня им предстояло стать ее телохранителями вместо Зофи.

Знакомая боль вспыхнула у нее в груди.

– Не думаю, что раньше видела тебя на ногах в такую рань, Меконнен, – сказала она.

– Только ради вас, леди Персефона, – ухмыльнулся огр.

– Пора, – сказала Сивилла, встретившись взглядом с Персефоной. – Готова?

Она не была уверена, что готова. Не только к этому, но и ко всему, что встретилось ей на пути. И все же она выжила.

Она переживет и это.

Меконнен и Энцо возглавили процессию, заняв свои места на краю ступенек сразу за дверями в Александрийскую башню. Персефона последовала за ними, окруженная радостными криками и язвительными насмешками, и приблизилась к трибуне для выступления. Гул толпы отдавался у нее в ушах, как приливы и отливы возбуждения и гнева, смешиваясь с жужжанием и вспышками камер. Ей потребовалось время, чтобы осознать и принять, что теперь это