Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней - Николай Скрицкий

Считая, что шведский флот вряд ли вступит в бой, а скорее попытается прорваться в Карлскрону осенью, Грейг предложил план захвата Свеаборга десантом с моря. Замысел состоял в том, что после ухода королевских войск из Финляндии следовало посадить шесть-восемь тысяч регулярного войска на транспорты, уже подготовленные в Кронштадте (для Средиземноморской экспедиции), и высадить при поддержке флота десант с артиллерией на остров Бокгольм, который командовал другими островами при Свеаборге, но не был даже укреплен. Используя артиллерию кораблей и батареи, которые следовало установить на острове, можно было при небольших потерях истребить шведский флот. Грейг утверждал:

«Предприятие, сознаюсь, очень смело, потому что в момент высадки наших войск, с распространением тревоги, на нас будут обращены все орудия с фортов и кораблей, но если мы продержимся одну только ночь, то покончим и с флотом и с портом. Нет надобности говорить В.И.В., что дело требует соблюдения великой тайны и возможнаго удостоверения их, что экспедиция направляется на Стокгольм, Карлскрону или Готенбург. Если ж В.И.В. найдете, что войска не могут так скоро быть посажены на суда, чтоб не застала их глубокая осень, то можно будет обдумать подобную экспедицию в течение зимы на санях».

По иронии судьбы, в тот же день Екатерина II подписала Высочайший указ Грейгу, в котором предложила разорить или заблокировать затопленными судами Свеаборг. В ответ на донесение Грейга от 19 августа Императрица 23 августа одобрила его план, но сообщала, что не может выделить часть войск, необходимых для поддержки революции в Финляндии. Она считала, что уничтожение шведского флота не позволит его восстановить и за сто лет, и писала:

«Если вам удастся захватить короля, то все будет окончено, а если вы его не захватите, то скоро не останется у нас других врагов кроме него одного».

Захватить короля не удалось: он вернулся в Стокгольм. Однако ни доставить в Швецию верные Густаву III полки, ни обеспечить всем необходимым остающиеся в Финляндии войска и флот скрытно было невозможно.

Корабельный отряд расположился у Гангута таким образом, чтобы исключить прорыв шведов так, как русские галеры прорывались при Петре I. Суда были расположены у мыса в шахматном порядке, от последнего фрегата к берегу проложили бон, ночью между судами ходили вооруженные шлюпки, а в море служили крейсеры. Высадившиеся моряки установили батарею.

Шведы во второй половине августа постарались сами расчистить путь в шхерах. Подполковник Стедингк с гребными судами и десантным отрядом пытался овладеть русской позицией при Гангуте, но безуспешно, ибо вновь вмешался русский флот.

22 августа Грейг, узнав о выходе шведских кораблей, приказал рубить якорные канаты и спешно направился к Свеаборгу. Оказалось, что вышли два корабля и два фрегата, которые шхерами направлялись к западу. Флагман предположил, что они были предназначены для атаки Гангутского поста, и усилил Тревенена кораблем «Святой Пантелеймон» и фрегатом «Надежда благополучия», после чего возвратился к Ревелю. В донесении от 25 августа он писал:

«…статься может, что неприятельский весь флот принужден будет выйти из Свеаборга и отважиться на морское сражение единственно для овладения сим постом, который пресекает всю коммуникацию мелких судов между Финляндии и Стокгольма».

25 августа крейсеры захватили датское судно с провизией для эскадры Врангеля в Свеаборге. Грейг во всеподданнейшем донесении 26 августа высказал мысль о трудности положения шведских армии и флота в Финляндии, тогда как русский флот снабжался за счет трофеев, отпуская нейтральные суда.

Высочайший указ Грейгу от 29 августа предписывал сохранять пост Тревенена и продолжать блокаду Свеаборга, чтобы не дать шведскому флоту ускользнуть. И адмирал делал все от него возможное. Уже 30 августа он вновь по сигналу фрегатов от Свеаборга вышел в море и наблюдал, как четыре шведских корабля из Свеаборга пытались идти к западу, но после появления русских ретировались. 1 сентября эскадра вернулась к Ревелю.

К этому времени шведские два корабля и фрегат, вышедшие ранее, продолжали стоять в шхерах у Поркалаута[6]. Шведам пришлось, удерживая отряд при Тверминне и выставив фрегаты у Юссари, Барезунда и Поркалаута, обеспечить хотя бы частичную перевозку шхерами, транспортируя грузы мимо Гангута по суше.

2 сентября, когда поступило известие дозорного фрегата о выходе шведских кораблей из Свеаборга, Грейг послал шесть кораблей Т. Г. Козлянинова; 4 сентября выступил весь флот и 6 сентября соединился с Козляниновым. Последний сообщил, что вышли 4 корабля, в том числе адмиральский, и фрегат с целью соединиться с 2 кораблями и фрегатом, стоявшими в Поркалауте; попытка перехватить их оказалась безуспешна. При ближайшем рассмотрении оказалось, что шведы вывели 4 фрегата, а 13 линейных кораблей остались в Свеаборге — они не могли идти шхерами.

Прибывший с подкреплениями к Тверминне полковник Анкерсверд 6 сентября атаковал фрегат и шебеку (скорее всего, фрегат «Святой Марк»), стоявшие у Гангутского маяка. После перестрелки суда отошли к своему кораблю. Этим ограничились боевые действия в шхерах. Поздней осенью шведская гребная эскадра ушла на зимовку в Стокгольм, финская — в Свеаборг. Шведский корабельный флот стоял в Свеаборге, пока обстоятельства не позволили ему прорвать блокаду.

Итак, шведский корабельный флот и часть армейского были блокированы в Свеаборге флотом русским. Однако главнокомандующий В. П. Мусин-Пушкин не соглашался с предложением очистить от неприятеля всю Финляндию, пока шведы заняты войной против Дании и внутренними неурядицами. Флот не мог один, без поддержки армии, успешно завершить войну. Грейг просил у Императрицы те шесть тысяч войск, которые предназначались для Архипелагской экспедиции, но Военный Совет посчитал невозможным ослабить армию в Финляндии, численность которой возросла до 23 тысяч человек, даже при условии, что король стремился как можно быстрее вернуть свои лучшие войска в метрополию.

4 сентября Грейг в письме вице-адмиралу Фондезину писал о необходимости тесно блокировать русско-датскими силами Карлскрону и не допускать в нее суда. На случай, если бы шведский флот все же вышел бы из Свеаборга, адмирал успокаивал Фондезина тем, что сразу же направится за ним и не оставит копенгагенскую эскадру в одиночестве. Он рекомендовал посылать крейсеры к Данцигу и портам Померании, где было немало шведских судов, и поймать три шведских фрегата, для чего определить корабль, два фрегата и катер Кроуна, усилив этот отряд, возможно, датскими судами.

5 сентября в письме A. A. Безбородко Грейг развивал идею зимнего нападения на Карлскрону и Свеаборг и брался сам овладеть им. Он сообщал, что прибывший датский офицер усиленно интересовался состоянием шведского флота. Адмирал предоставил ему возможность посмотреть неприятельские корабли, блокированные на рейде Свеаборга.

Когда в 1788 году встал вопрос о высадке десантов с кораблей и транспортных судов, Грейг, как командующий эскадрой, произвел расчеты и пришел к выводу, что на небольшой переход флот может поднять значительные силы. Он полагал, что для короткого плавания можно посадить по одному человеку на тонну водоизмещения корабля, с запасом провизии и воды на два-два с половиной месяца.

За сентябрь эскадра не раз выходила в море по тревожным сообщениям дозорных фрегатов. 8 сентября моряки удостоверились, что у Поркалаута стоят четыре фрегата, а корабли остаются в Свеаборге. 9 сентября фрегат «Слава» доставил донесение Тревенена; тот писал, что шведы намеревались везти войска в Стокгольм на малых судах, а он не мог воспрепятствовать, ибо шхерных судов не имел. Вскоре стало ясно, что это были шведские войска, оставившие Гегфорс, последний пункт территории России, который они занимали до середины сентября; об этом 19 сентября Чернышев сообщал Грейгу.

Постоянные крейсерства не мешали адмиралу думать о продолжении активных действий. 21 сентября он писал во всеподданнейшем донесении:

«Главная причина, почему желаю я, чтобы война со Швецией была ведена энергическим образом, состоит в том, что лето здесь коротко, а я опасаюсь, чтобы другия державы не вмешались в дела наши до того времени, когда B.B. получите от шведского короля удовлетворение равное нанесенному Вам оскорблению.

Флот В.И.В.[7] не оставался, конечно, в бездействии со времени последнего сражения, но мне прискорбно думать, что последствия этого сражения не соответствовали вовсе моим ожиданиям. Болезненное состояние наших команд, недостаток сухопутных войск и гребнаго флота, недостаток лоцманов для узнания путей в этом лабиринте каменьев — вот что помешало совершить начатое нами дело. Теперь слава Богу болезни уменьшаются, команды веселее и привычнее к морю. Я буду очень счастлив, если успею блокировать шведский флот в Свеаборге до самой зимы и не выпущу из залива Финского ни одного корабля его, — по крайней мере под национальным флагом. Морской пост при Поркалауте сделался для нас почти на столько же необходим, как и при Гангуте. Если мы успеем занять этот пост, их флотилия будет заперта окончательно. Атаковать было бы опасно, потому что нам совершенно неизвестна эта местность. Я сделал, однако же, все распоряжения, чтобы окружить его со всех сторон и захватить со всеми возможными предосторожностями… и ожидаю только благоприятнаго ветра, чтобы сделать испытание».