Рассвет - Октавия Батлер

— Те из нас, кто уже стар, кто живет уже очень давно, могут отравиться, — наконец сказало оно. — Их реакции замедленны. Они не в состоянии вовремя распознать ядовитые субстанции, чтобы успешно нейтрализовать их. Кроме того, могут отравиться также и те, кто по тем или иным причинам, например из-за ранения или по болезни, ослаблен. Их тела заняты самовосстановлением, отвлечены от наблюдения за внешними раздражителями и потому практически беззащитны. И наконец, могут отравиться дети, те, кто еще не научился способам самозащиты.

— Ты хочешь сказать… что отравить вас совсем несложно, если только вы каким-то образом не подготовились к этому заранее, не знаете способов немедленной защиты?

— Не совсем так. Отравить нас на самом деле довольно-таки сложно. Действительно сильнодействующий на нас яд содержится лишь в малом числе плодов и препаратов. К этому относится прежде всего те вещества, к которым мы были уязвимы традиционно, еще с тех пор, когда только готовились покинуть свой мир.

— И что же это, например?

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь, Лилит? Что ты станешь делать с этим знанием? Попытаешься отравить ребенка?

Не сводя глаз с оолой, она положила в рот, разжевала и проглотила несколько арахисовых ядрышек, и все это — даже не пытаясь скрыть отрицательного отношения к своему собеседнику.

— Ты сам завел разговор на эту тему, — наконец подала голос Лилит.

— Нет, не я первый заговорил об этом, — спокойно отозвалось оно.

— Значит, ты считаешь, что я способна причинить вред ребенку? — спросила тогда она.

— Нет, дело не в этом, — быстро ответило оно. — Просто ты еще не научилась обходить стороной опасные для окружающих тебя вещи.

— И ты считаешь, что имеешь право решать за меня — что может быть в моих руках опасно, а что нет?

Щупальца оолой ослабли и опустились.

— Да, на данном этапе я так считаю, потому что очень хорошо знаю ваш тип. А кроме того, я хорошо знаю тебя лично, Лилит. И хочу, чтобы ты так же хорошо узнала и нас.

2

Оолой согласилось отвести ее взглянуть на Шарада. Что касается лично ее, то она предпочла бы сходить к Шараду вместе с Йядайей, но Кахгуяхт вызвалось проводить ее. Наклонившись к ней, Йядайя тихо спросил:

— Мне нужно идти с тобой?

Она не стала тешить себя мыслью о том, что в короткой фразе Йядайи заключает направленный к ней невысказанный намек — мол «я готов уступить тебя моему любимчику, которого не могу не побаловать». Скрепя сердце, Лилит согласилась на предложение оолой и кивнула, подтверждая свое согласие идти вместе с ним. Что касается Йядайи, то тот, возможно, заслужил небольшой перерыв от пребывания в ее обществе — впрочем, как и она вполне могла обойтись без него. Кроме того, быть может, в его планы входило провести немного времени в обществе большой молчаливой Тедиин. Интересно, каким образом эти существа занимаются сексом? — подумала она. Какова в этом роль оолой? Неужели эта пара дополнительных толстых щупалец-рук оолой являются их половыми органами? Кстати, Кахгуяхт не пользовалось своей второй парой «рук» во время еды — держало «хоботы» плотно прижатыми к телу под парой настоящих рук или обвивало ими шею.

По сравнению с Йядайей, Кахгуяхт было еще более уродливо, но Лилит уже научилась не пасовать перед такого рода уродством. Оно внушало ей только раздражение и неприязнь, но не более того. Каким образом удается Йядайе находить с таким существом общий язык?

Кахгуяхт провело ее сквозь череду стен, три или четыре, раскрывая их прикосновением одного из своих больших щупалец. Наконец они оказались в широком, уходящим вниз ярко освещенном коридоре. Коридор был запружен большим количеством оанкали, передвигающихся пешком или едущих на плоских самодвижущихся тележках-платформах, висящих без всякой опоры в нескольких долях дюйма над полом коридора. Казалось, что движение происходит совершенно хаотично, хотя Лилит не удалось заметить не только ни одного столкновения, но даже ни одного опасного сближения. Оанкали шли и ехали туда, где в этот момент открывался свободный проем, при этом всегда уступая друг другу дорогу и тщательно поддерживая общий порядок. На нескольких самодвижущихся платформах двигался непонятного предназначения груз — какие-то величиной с волейбольный мяч голубоватые сферы с плещущейся жидкостью внутри, треугольные клетки с животными, напоминающими двухфутовых сороконожек, а также похожие на дыни продолговатые предметы серо-зеленого цвета около шести футов в длину и двух футов в диаметре. Последние были навалены большими кучами и вяло шевелились, медленно и слепо, но не сваливались со своих платформ.

— Что это? — спросила она.

Оно не обратило на ее вопрос внимания, взяло за руку и отвело туда, где движение было самым плотным. Только по прошествии нескольких минут она вдруг осознала, что оолой ведет ее держа за руку концом одного из своих толстых щупалец.

— Как вы называете вот это? — спросила она, прикасаясь пальцами свободной руки к коже щупальца, обвивавшего ее кисть.

Точно так же как и малые щупальца, большое щупальце было прохладным на ощупь твердым и гладким, почти таким же, как ее ногти, хотя и намного более гибким.

— Для тебя я назвал бы их «чувственные руки», — ответило оно.

— И для чего они служат? — спросила она.

Молчание.

— Послушай, Йядайя говорил, что меня должны будут многому научить, для того меня и Пробудили. Но не задавая вопросов и не получая на них ответы, я вряд ли чему научусь.

— Постепенно ты получишь ответы на все свои вопросы — если только ответы будут действительно тебе нужны.

Раздраженная, она вырвала руку из щупальца Кахгуяхта. К ее удивлению, это удалось ей безо всякого труда. После этого оолой больше к ней не прикасалось и совершенно не обращало внимания на то, что дважды чуть было не потеряло ее и даже не попыталось помочь, когда однажды они протискивались через особенно густую толпу, где Лилит с ужасом поняла, что не способна отличить одного взрослого оанкали от другого.

— Кахгуяхт! — в отчаянии закричала она.

— Я здесь.

Оно двигалось за спиной у нее, без сомнения намеренно избрав этот особенно удобный наблюдательный пост и скорее всего посмеиваясь над ее смущением. Почувствовав, что ею искусно манипулируют, она решительно схватила его за одну из настоящих рук и шла рядом шаг в шаг до тех пор, пока они не оказались в почти пустом коридоре. Свернув в очередной проход, они двинулись по новому коридору, который уже и в самом деле был совершенно пустым. Шагая вдоль стены, Кахгуяхт вдруг подняло одну из своих чувственных рук и провело ею по стене рядом с собой на протяжении нескольких шагов, потом вдруг остановилось и плотно прижало плоский конец руки к стене.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});