Кафка на пляже - Харуки Мураками

– Да… – согласился Наката.

– Та пестрая кошка, что у вас на фотографии: с ошейником от блох, молоденькая, симпатичная. Робкая такая. Говорить толком не умеет. Сразу видно – домашняя, жизни не знает, вот и заблудилась.

– И когда же он ее видел?

– Последний раз – дня три-четыре назад. У него же мозги набекрень – точно не помнит. Но он сказал: на следующий день после того, как шел дождь. Значит, скорее всего, это было в понедельник. Именно! В воскресенье такой дождик лил!

– Да-да. Наката тоже помнит, что шел дождь. День не помнит, а дождь помнит. И что же? Больше он ее не видел?

– С тех пор больше не видел. Похоже, и другие местные кошки вашу пеструю не видели. Они все бестолковые, но я его прижала как следует, чтобы точно убедиться. Так что, думаю, ошибки быть не должно.

– Большое вам спасибо.

– Ну что вы, какие пустяки. Я обычно только с соседскими кошками и общаюсь. Никчемная публика. Какой с ними может быть разговор! С ума сойти можно. Поэтому с разумным человеком поговорить – это для меня все равно что окно в мир.

– Да что вы говорите! – сказал Наката. – Только Наката вот чего не понимает: Кавамура-сан все про какую-то скумбрию толковал. Это он что, про рыбу?

Мими грациозно подняла переднюю лапу и, поглядев на розовую подушечку, хихикнула.

– Да какой у него лексикон… Курам на смех.

– Лексикон?

– Ну, слов он знает мало, – вежливо поправилась Мими. – Для него все вкусное, что ни возьми, – это скумбрия. Он считает, что скумбрия – самая классная еда в мире. А что есть еще окунь, камбала или желтохвост, он об этом и понятия не имеет.

Наката закашлялся:

– Сказать по правде, Наката тоже скумбрию обожает. Ну и угря, конечно.

– И я угря люблю. Хотя все время есть бы не стала.

– Совершенно с вами согласен. Я тоже все время не стал бы их есть.

Наката и Мими умолкли и глубоко задумались, рисуя в воображении каждый своего угря. Время бежало, а они все мечтали и мечтали, и ничего больше не шло им голову.

– Так вот, этот балбес, – вдруг, словно очнувшись, снова заговорила Мими, – хотел сказать, что вскоре после того, как соседские кошки облюбовали этот пустырь, там стал часто появляться плохой человек. Он их там ловит. Наши кошки думают, что, наверное, этот самый тип и поймал вашу Кунжутку. Ловит так. Приманит чем-нибудь вкусненьким, хвать! – и в мешок. Он с собой большущий мешок носит. Здорово наловчился – голодная, наивная кошка сразу попадется. Говорят, даже бродячих несколько штук уволок, уж на что осторожные. Настоящий монстр! Для кошки самое страшное – в мешок попасть.

– Ой-ой-ой! – проговорил Наката и снова погладил свою побитую сединой голову. – Значит, поймает кошку и что потом?

– Это мне не известно. Говорят, в старину из кошек сямисэны [24] делали. Но сейчас сямисэны не так популярны, и в последнее время их вроде бы в основном из пластмассы изготовляют. А еще в некоторых странах кошек до сих пор едят. Слава богу, в Японии это не принято. Так что эти две возможности, наверное, можно исключить. Что еще может быть? Некоторые люди много кошек изводят на опыты научные. И такие, оказывается, бывают. Одну мою знакомую в Токийском университете так загубили. Эксперимент проводили, по психологии. История – просто ужас. Рассказывать не буду – длинно получится. Потом еще есть такие… извращенцы, не так много, правда. Любят кошек мучить. Так, без причины. Поймают, к примеру, кошку и хвост ей ножницами отрежут.

– Ох! Отрежут и что делают?

– Ничего. Просто, чтобы больно было, поиздеваться. Они от этого удовольствие получают. Бывают же такие люди! С отклонениями!

Наката попробовал обдумать услышанное, но так и не смог понять, что за удовольствие – резать кошкам хвосты.

– Выходит, Кунжутку мог забрать такой человек – с отклонениями, да? – спросил Наката.

Мими распушила длинные белые усы и насупилась.

– Мог. Не хотелось бы так думать и представить страшно, но такую возможность исключать нельзя. Наката-сан, я не так долго живу на свете, но несколько раз такие ужасы видела, что и вообразить нельзя. Многие думают, что кошки только целыми днями греются на солнце и больше ничего не делают. Живут без забот. А на самом деле наша жизнь вовсе не такая безоблачная. Кошки – маленькие, слабые, ранимые существа. У нас нет ни панциря, как у черепах, ни крыльев, как у птиц. Мы в землю, как кроты, не зарываемся, как хамелеоны, окраску не меняем. Да разве кто знает, как кошкам каждый день достается, сколько их страдает, как бесполезно они свою жизнь проживают! Вот я случайно оказалась у Танабэ. Добрые люди, дети меня любят, балуют. Живу, надо сказать спасибо, ни в чем не нуждаясь. И все равно кое-какие проблемы есть. А что же говорить о бездомных? Как они-то мучаются!

– Какая вы умная, Мими-сан, – проговорил Наката в восхищении от красноречия сиамки.

– Ну что вы! – Мими смущенно сощурилась. – Лежишь себе дома, от нечего делать смотришь телик – вот и нахваталась всякой ерунды. А вы телевизор смотрите, Наката-сан?

– Нет. В телевизоре так быстро говорят – Наката не успевает. У Накаты голова не в порядке, он даже читать не может. А значит, и телевизор ему не понять. Радио иногда слушает, но там тоже быстро говорят, и Наката устает. Накате куда приятнее на свежем воздухе с кошечками беседовать.

– Да что вы говорите! – удивилась Мими.

– Именно так, – сказал Наката.

– Только бы с Кунжуткой ничего не случилось.

– Мими, Наката хочет немножко последить за этим пустырем.

– Если верить нашему котяре, этот тип высокий, носит чудную шляпу и сапоги. Ходит очень быстро. Вид у него такой странный, что вы его сразу узнаете. Кошки, что собираются на пустыре, стоит им только его увидеть – разбегаются как тараканы. А вот новенькие, которые ничего не знают…

Наката внимательно слушал и раскладывал информацию по полочкам в голове, чтобы ничего не забыть. Высокий, носит чудную шляпу и сапоги.

– Рада вам помочь.

– Огромное спасибо. Если бы вы не оказались столь любезны и не окликнули нас, Наката, должно быть, до сих пор топтался бы на месте вокруг этой скумбрии. Благодарю вас.

– Знаете, что я думаю? – спросила Мими и, слегка нахмурив брови, взглянула на Накату. – Этот тип опасен. Очень. Опаснее, чем вы себе представляете. Я бы на вашем месте и близко к пустырю не подходила. Но вы же не кошка, а человек, да и работа у вас такая – не отвертишься. И все-таки будьте очень осторожны. Пожалуйста.

– Спасибо. Постараюсь.

– Наката-сан, мир вокруг нас ужасно груб и полон насилия, от которого никому не укрыться. Не забывайте об этом ни в коем случае. Осторожность – дело не лишнее. Никому не помешает – ни кошкам, ни людям.

– Хорошо. Я это запомню, – сказал Наката.

Ему, однако, было трудно понять, где в этом мире водится «насилие» и как оно действует. Многое в жизни оставалось за пределами его понимания. Там же нашлось место и всему, что связано с этим словом.

Расставшись с Мими, Наката направился к пустырю, который она ему показала. Размером с небольшой стадион, он был обнесен высоким забором, сбитым из листов фанеры, а на нем – табличка с надписью: «Вход на стройплощадку без разрешения запрещен». (Наката, конечно, был не в состоянии ее прочесть.) Хотя на воротах висел тяжелый замок, обойдя площадку сзади, можно было без труда пролезть внутрь через дыру – кто-то выломал там кусок фанеры.

Стоявшие там раньше складские помещения снесли подчистую, но участок не разровняли, бросили, и он зарос зеленью. В высоченном золотарнике, над макушками которого танцевали несколько бабочек, мог бы с головой укрыться ребенок. Насыпанные тут и там кучи земли прибило дождями, и они превратились в холмики. В самом деле – настоящее раздолье для кошек. Людей нет, всякая мелкая живность водится, укромных уголков – сколько душе угодно.

Кавамуры на пустыре видно не было. Наката заметил лишь двух ободранных худых кошек, приветливо поздоровался, но те холодно покосились на него и, ничего не ответив, скрылись в сорняках. Понятно – кому охота попасть в руки ненормального, который тебе ножницами хвост отхватит. И Наката, хоть и бесхвостый, вовсе не горел желанием попадаться этому типу на глаза. Да, тут осторожность не помешает.

Наката забрался на один из холмиков и огляделся. Вокруг – ни души. Только белые бабочки порхали над травой, будто что-то искали. Наката выбрал подходящее местечко, усевшись на землю, достал из брезентовой сумки на плече два сладких пирожка и принялся за свой обычный обед, не спеша запивая его теплым чаем из маленького термоса и щурясь на солнце. Перевалило за поддень, было тихо. Все отдыхало в гармонии и спокойствии. И Наката никак не мог уразуметь, как в таком месте мог затаиться тот, кто замышляет столь жестокую расправу над кошками.

Медленно жуя пирожок, он провел ладонью по своему ежику седеющих волос. Будь на пустыре кто-нибудь, он бы ему объяснил, что «у Накаты с головой не в порядке», но, к сожалению, вокруг никого не было. Поэтому Накате оставалось только легонько кивать самому себе. Молча он доел пирожок, сложил несколько раз целлофановую обертку и положил в сумку. Плотно завернув крышку, отправил туда же и термос. Небо затянуло облаками, но по расплывавшемуся высоко над головой светлому пятну можно было понять, что солнце как раз в зените.