Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну?
— Множественные проникающие ранения, — сухо заговорил эксперт. — Глаза выколоты. Матка удалена. Вероятно, убийца унес ее с собой.
— Зачем? — машинально спросил полковник.
— Спросите у вашего убийцы, — пожал плечами эксперт.
Витвицкий побледнел, отшатнулся. Овсянникова поддержала его под локоть.
— Что-то еще? — Ковалев достал новую сигарету, прикурил от окурка.
— Умерла она, вероятнее всего, не сразу. Кроме того, присутствуют следы изнасилования. На одежде осталась сперма. Мы забрали образец на анализ, так что у вас как минимум будет группа крови преступника.
— Спасибо, — кивнул Ковалев, повернулся к Витвицкому: — Ну? Вы что думаете, Виталий Иннокентьевич?
Капитан сделал над собой невероятное усилие, собрался и посмотрел на труп.
— Полагаю, это наш убийца. Изнасилование, множественные ножевые ранения, выколотые глаза и… — он сглотнул, давя рвотные позывы, — и… и его внимание к половым органам.
Ковалев задумчиво кивнул. Витвицкий вместе с Овсянниковой отошли в сторону. К ним приблизился эксперт.
— С вами все в порядке?
Психолог с трудом кивнул.
— Все нормально.
Давешний опер все же не выдержал, с ухмылкой подмигнул эксперту:
— Товарищ доктор-врач, ты нашатырь держи наготове, а то мало ли?
Витвицкий сердито посмотрел на него, поспешно отошел к кустам, делая глубокие вдохи и выдохи. Овсянникова надвинулась на опера, взяла его за пуговицу и тихо, чтобы не слышал Витвицкий, с явной угрозой в голосе прошипела:
— Юра, прищеми язык.
— Ирк, ты чего? — растерялся мужчина.
— Ничего. Варежку захлопни, а то ты меня знаешь, у меня рука тяжелая.
Опер непроизвольно потер щеку — видимо, слова о тяжелой руке не были пустым звуком.
— Да ладно тебе, это ж шутка была, — промямлил он, делая шаг назад.
Овсянникова молча смотрела на него. Под ее взглядом мужчина повернулся к Витвицкому, развел руками:
— Извини, капитан.
Витвицкий отмахнулся — мол, проехали. Опер поспешно ретировался.
Медики накрыли тело убитой простыней, погрузили на носилки, понесли к труповозке. Эксперты грузились в «уазик», Ковалев и Липягин уже уехали.
— Спасибо вам, — сказал Витвицкий Овсянниковой, когда они шли к машине.
— Не за что, Виталий Иннокентьевич.
Витвицкий остановился, посмотрел на девушку так, словно увидел ее впервые.
— Есть за что. И… Ирина, вы… В общем, можно просто Виталий.
Старший лейтенант улыбнулась, но не удержалась:
— Хорошо, Виталий Иннокентьевич.
* * *
Чикатило вернулся из командировки вечером следующего дня. В числе прочих пассажиров он сошел с поезда и двинулся по перрону, помахивая портфелем. Вокзал жил своей привычной, суетливой жизнью. Мужчина спокойно лавировал в толпе, пока не заметил в стороне торговок с цветами, семечками и прочей ерундой.
— Сынок, попробуй семечки, — помахала пухлой рукой пожилая женщина, заметив покупателя в плаще и шляпе. — Вкусные!
Чикатило подошел, но семечки брать не стал, покачал головой.
— Спасибо. Мне не нужно.
Он прошел дальше, остановился рядом с другой торговкой. Перед нею на картонке стояли небольшие горшочки с фиалками. Чикатило мягко улыбнулся.
— Почем фиалочки?
— А вам какую? — торговка с удивлением смотрела на необычного покупателя — обычно фиалки брали женщины. — Вот ампельные, вот сеточка, а вот узамбарские, с бахромой.
Чикатило некоторое время разглядывал фиалки, наконец выбрал горшок с нежно-сиреневыми цветами.
— Эту. Узамбарскую.
Женщина ловко подхватила горшок, завернула в газету.
— Хорошую выбрали. Для кого берете?
Покупатель снова улыбнулся.
— Для жены, Фенечки.
Расплатившись, Чикатило забрал завернутый горшок и затерялся в вокзальной толпе. Торговки проводили его взглядом.
— Обходительный мужчина, — мечтательно сказала пожилая.
— Заботливый, — согласилась цветочница.
— А вот мой кобель, — сплевывая семечную шелуху, вздохнула пожилая, — мне отродясь цветов не покупал…
* * *
— …Таким образом, характер ранений, нанесенных жертве, совпадает с характером ранений, ранее нанесенных несовершеннолетнему Годовикову И., — Горюнов дочитал заключение медэкспертов, отложил его и пробежал глазами по лицам собравшихся на совещании.
В кабинете было людно. По одну сторону стола привычно уже расположились члены московской группы под руководством Кесаева. По другую — Липягин и местные офицеры. Во главе стола сидел непривычно мрачный Ковалев.
— Спасибо, Олег, — сказал Кесаев и посмотрел на Ковалева, словно предлагая ему высказаться. Но хозяин кабинета отвел глаза, и следователь вынужден был говорить сам: — Таким образом, товарищи, следует признать, что мы с вами шли по ложному следу. Пока мы пытались доказать вину Шеина и Жаркова, настоящий убийца оставался на свободе, и это стоило жизни…
Кесаев запнулся, снова посмотрел на полковника. Тот по-прежнему смотрел в сторону, но все же ответил:
— Личность погибшей пока не установлена.
* * *
Автобус притормозил у остановки. С шипением раскрыл двери. Тарасюк, высокий, но слегка рыхловатый парень с дурашливыми глазами навыкате, сидел у окна, упершись лбом в стекло, и смотрел на пассажиров, смешно карабкающихся в автобус. Внимание его привлекла девушка — чистенькая, опрятная, удивительно милая, при этом несколько простоватая.
Тарасюк изогнулся, высматривая, как незнакомка входит в автобус. Отлипнув от стекла, он нашел ее взглядом среди зашедших в салон пассажиров.
— Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка «Гостиница „Московская“», — сообщил голос диктора.
Девушка бросила монетку в билетную кассу, отмотала и оторвала билетик, пошла через салон, выискивая свободное местечко. Одно обнаружилось напротив Тарасюка.
Тарасюк смотрел на нее с улыбкой. Заметив это, девушка улыбнулась в ответ. Неожиданно парень оскалился, сделал зверское лицо и громко клацнул зубами, словно дикий зверь. Незнакомка от неожиданности вскрикнула, вскочила. Тарасюк, запрокинув голову, расхохотался. Пассажиры смотрели на него с испугом. Девушка поспешно ушла в другой конец салона. Парень гыгыкнул пару раз, зыркнул на какую-то бабку так, что та отвернулась, и снова уставился в окно.
* * *
Совещание в кабинете Ковалева продолжалось второй час.
— Пришел результат анализа мужских выделений с трупа. Если это сперма убийцы, а иного не предполагается, то у нашего преступника четвертая группа крови, — докладывал свежие новости Липягин.
— Что нам это дает? — спросил Горюнов.
— Это дает нам возможность значительно сократить группу потенциальных подозреваемых, — ответил за Липягина Кесаев.
— А у нас уже есть такая группа? — наконец прервал молчание Ковалев. — И кто в нее входит? Все мужчины Ростовской области?
— Все половозрелые мужчины Ростовской области, имеющие четвертую группу крови, — поправил его следователь. — Согласитесь, таких значительно меньше.
— Вы, Тимур Русланович, сейчас предлагаете иголку в стоге сена искать. И потом, у меня нет сведений по группам крови населения, — хмыкнул полковник.
— Значит, будем собирать такие сведения, — спокойно сказал Кесаев.
— Как вы это себе представляете? — подал голос Липягин. — Простите, товарищ полковник, но это привлечет внимание, не говоря уже о том, что не даст никакого результата.
— Значит, будем работать так, чтобы не привлекать внимания, — все так же подчеркнуто спокойно ответил москвич. — Для начала можно без подозрений брать анализ у всех, кто обращается в медицинские
- Чикатило. Зверь в клетке - Алексей Андреевич Гравицкий - Биографии и Мемуары / Юриспруденция
- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Раджа-Йог - Нина Базанова - Биографии и Мемуары / Эзотерика
- Государь. Искусство войны - Никколо Макиавелли - Биографии и Мемуары
- Святой Владимир - Л. Филимонова - Биографии и Мемуары
- Карл Великий - Рене Мюссо-Гулар - Биографии и Мемуары / История
- День рождения (сборник) - Ольга Гедальевна Марголина - Биографии и Мемуары / Путешествия и география
- До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Поэзия
- Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I - Марина Тазабаевна Накишова - Биографии и Мемуары / История
- Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича - Соломон Волков - Биографии и Мемуары