Рефлексия чувств - Анастасия Александровна Рогозина

я достала блокнот, карандаш и ластик. Снова форма птиц вылепливалась на бумаге, снова короткие и длинные штрихи успокаивали сознание. Я не нервная, но мои мысли постоянно путаются друг в друге. Туда и сюда, они вертятся в сплошном вихре моей головы. Именно рисование и изливание чувств на бумаге словно вызволяли этот вихрь, отпуская из моей головы. Процесс рисования был долгим и интересным, пока один из воробьев не улетел на соседнюю березу.

Ее голые ветки, еще без почек, приютили перистое создание у себя на макушке. Воробей зачирикал; неужели весна? На дворе была середина марта, но в Санкт-Петербурге весна наступает только к апрелю, не раньше. Воробей покинул композицию в жизни, но я постаралась дорисовать его по памяти. Ничего не получалось; штрихи меня не слушались, карандаш затупился, а ластик настолько стер бумагу, что рисунок окончательно испортился. Впрочем, каждый художник много раз хотел сжечь или выбросить свою работу, но не делал этого. Потому что в будущем он смотрел на ошибочные работы, и видел, как повысил свои навыки и чего добился. Но я считаю, что, если художник все время рисовал одно и тоже, пусть и дошел до совершенства, он никак не продвинулся. Не рисуешь фон – не развиваешься. Не умеешь что-либо рисовать – не будешь развиваться, пока не начнешь это рисовать. Все эти понятия стиля, техники и «уникальности» – лишь отговорки для тех, кто не хочет или боится развиваться в этой сфере.

Поэтому я вырвала листок из блокнота и решила записать все свои ощущения и мысли за этот день. Я запихнула все свои успехи в рисовании набросков и достала новый блокнот с черной обложкой. Напомню, что я начала вести этот блокнот ночью, когда рассматривала звездное небо и писала своим родителям. Я еще мало писала в этом блокноте, и единственной записью была та, что написала я в два часа ночи. Еще я вклеила листки бумаги, на которых писала в другом блокноте. Стоило мне открыть мой новый, не исписанный блокнот, как из него выпал конверт. Небольшой, белый конверт, заклеенный наклейкой из детского журнала про фей. Я подняла конверт, чтобы увидеть его наполнение. Благодаря хоть какому-то свету тусклых лучей я увидела, что внутри лежит два прямоугольника. Первый по плотнее, второй побольше. Я вскрыла конверт: в нем лежала фотография и письмо. На фотографии изображена семья: высокий, крепкий мужчина держал за руку маленькую девочку с косичками, рядом с ними стояла мама, женщина с бледной кожей и темными волосами, как ночь. На лицах семейства сияли улыбки. Но не наигранные, которые часто бывают на подобных фотографиях, а настоящие, счастливые, излучающие тепло и доброту. Письмо было сложено в несколько раз, и когда я его развернуло, оно оказалось огромным; размером с лист А3. Но написано было совсем немного: на листке были вклеены еще несколько фотографий.

Я развернула письмо; в нем было написано:

«Дорогая Диля! Пишут тебе твои мама и папа. Сейчас тебе только пять лет, но мы очень тобой гордимся! Ты делаешь огромные успехи в рисовании и спорте, в детском саду тебя хвалит воспитатель. Тебе не нравятся логические задачи, но ты любишь лепить скульптуры животных с мамой, мы лепим их из глины. Мы с тобой уже слепили воробья, ворону, несколько дроздов. Фигурки получаются кривоватые, но нам очень нравится! Скоро слепим некоторых животных и перейдем к героям мультфильмов и сказок. С папой ты больше играешь в бадминтон – твой любимый вид спорта. Когда ты подрастешь, мы запишем тебя на плавание.

Ты еще такая маленькая, и мы тебя любим безмерно. Хоть ты и капризный ребенок, но в этом возрасте все капризные. Мы надеемся, что ты прочитаешь это письмо, когда вырастешь и станешь самостоятельной. Милая, какие бы проблемы тебя не настигли, не сдавайся и иди вперед! Мы видим твои успехи сейчас и хотим, чтобы они переросли в нечто большее. Если что-то случится, помни, что твои родители всегда любят тебя и гордятся тобой!

С любовью, мама и папа»

На глаза наворачивались слезы. Боже, ну почему это произошло именно со мной?! Подул сильный ветер, закачал ветки деревьев над головой. Дмитрий и Галя ушли далеко, в глубь парка, а сейчас начнется дождь. Волосы закрывали и липли на лицо, скрывая соленые капли, которые не переставали литься из глаз.

Лана тихо всхлипнула. Сначала я ее не заметила, потому что увлеклась чтением письма и рассматриванием фотографий. Сегодня я впервые увидела эту девушку, а она уже успела прочитать личное и дорогое мне письмо и посмотрела фотографии; но мне было все равно. Прочитала, ну и что с того? Она все равно не понимает, о чем речь. Я краем глаза взглянула на нее: Лана отвернулась, закрыв лицо руками и тихо всхлипывая.

Я снова взглянула на фотографию. Выходит, что это моя семья 11 лет назад. Конечно, девочка с косичками – это я; мужчина с грубыми чертами лица и радостной улыбкой – мой папа; а женщина с густыми, длинными ночными волосами – моя мать.

– Мне очень жаль, – всхлипывая, сказала Лана. Мое сердце заныло; стало очень больно и обидно.

– Не нужно меня жалеть; терпеть не могу, когда жалеют. Легче мне не станет, – ответила я.

– От чего станет легче?

– Единственное, что может спасти в трудную ситуацию – это ты сам. Люди приходят и уходят, а ты всегда одна.

Я сложила письмо, вложила в конверт. Но в нем было что-то еще; эта вещь была чуть тяжелее, чем письмо, но она была чуть меньше. Я достала эту вещь, третий прямоугольник – документ в файле. Внимательно его прочитав, я поняла, что это завещание на квартиру. После удочерения квартира не может перейти по наследству, если нет завещания. Но зачем родители написали завещание, когда мне было пять лет? Впрочем, лучше положить его туда, где не найдет Галя или Дмитрий. Пока что я убрала завещание в конверт, а потом в рюкзак. Если у Гали и вправду раньше было несколько судимостей за мошенничество, лучше это завещание никому не показывать. Я лишь не знала, зачем написано завещание, когда мне было только пять лет; да и наследство я могу получить только после восемнадцати. Здесь есть какая-то история, о которой я не знаю, но обязательно должна узнать.

17

День номер сорок.

Я пишу эту запись в парке, очень тороплюсь, чтобы никто не заметил меня и мои мысли. С неба начали капать небольшие капли дождя. Это было ожидаемо: все утро на небе воевали темные тучи и яркое солнце. К сожалению, победили тучи; они лиловой толпой собрались над Питером, и стало совсем печально. Галя