Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даниэла молча кивнула, боясь вымолвить хоть слово.
— Слова, слова, — сказал Малюта, словно угадав ее мысли. — Мне приходится иметь с ними дело двадцать часов в сутки. И с каждым днем я все больше убеждаюсь, что ложь — самое обыденное дело, а вот правда — большая редкость.
Он закурил и вновь задумчиво уставился на монумент. В свете ручного фонарика создавалось впечатление, что стальные “ежи” слегка колеблются.
Луна скрылась за тучами, и мороз усилился еще больше. Вновь начал идти снег, и, казалось, воздух потяжелел. Снежная буря, задержавшая самолет Малюты, добралась и сюда. Даниэла запахнула шубу. Густые пряди волос, подхваченные внезапным порывом ветра, упали ей на лицо, однако она даже не попыталась убрать их.
— Ваша беда в том, товарищ генерал, — промолвил Малюта, нарушив долгое молчание, — что вы слишком красивы.
Он выпустил дым изо рта, снял табачную крошку с нижней губы и продолжил, внезапно перейдя на “ты”:
— Поэтому ты полагаешь, что можешь делать с мужчинами все что захочешь. Ты залезла в постель к Анатолию Карпову и тут же возглавила КВР.
Он говорил про тайное подразделение в составе Первого Главного Управления, которое в разговорах если и упоминалось, то обычно как Отдел “К”. КВР занимался исключительно террористической деятельностью за пределами страны, а также полевой контрразведкой.
— Потом наступил черед моего покойного коллеги Юрия Лантина. В результате сразу же после его безвременной кончины ты пересела в его кресло.
Малюта по-прежнему не смотрел на Даниэлу. Он говорил небрежным тоном, делая затяжки в промежутках между фразами, словно беседовал с близким приятелем, обсуждая планы на ближайшие выходные.
— С одной стороны, я восхищен твоей хитростью и готов признать, что для женщины ты исключительно умна и изобретательна.
Он выбросил окурок. Красная искорка прорезала ночной мрак и тут же погасла, уткнувшись в снег.
— С другой, я ясно представляю себе размеры твоих притязаний. На сей счет у меня нет иллюзий. Поэтому я хочу, чтобы ты отдавала себе отчет в том, что со мной у тебя не выйдет фокус, который ты блистательно проделала с Карповым и Лантиным и, надо полагать, не только с ними. Твоя красота не действует на меня. У меня нет ни малейшего желания ковыряться в твоей...
И он произнес непечатное слово, произнес нарочито грубо, желая шокировать Даниэлу, что ему и удалось в полной мере.
— И вот теперь, — продолжал он, — ты должна сделать выбор. Либо ты за меня, либо против. Третьего не дано. Скажу больше. Неужели ты хоть на секунду могла допустить, что я поверил спектаклю, разыгранному тобой в ресторане? Фантастическому сценарию, согласно которому Карелин внушит Геначеву сделать меня советником, поставив вровень с Резцовым и им самим, Карелиным?
Знакомая улыбка вновь заиграла у него на губах.
— Да ни за что на свете, товарищ генерал. Я слишком хорошо знаю, что ты никогда бы не уговорила Карелина сделать это, даже если б я, очарованный твоей задницей, согласился поверить в подобную ахинею. Он бы просто рассмеялся мне в лицо. И смеялся бы еще пуще, услышав жалобы на то, что ты не привыкла к подобному обращению.
Дрожь пробрала Даниэлу. Она запоздало начала сознавать, что серьезно недооценивала Малюту и что, заняв так быстро место Юрия Лантина, разоблачила себя перед ним. У нее стали закрадываться сомнения в том, достаточно ли хорошо она подготовилась к борьбе за выживание в гибельной атмосфере высшего эшелона власти и так ли уж глубоко она проникла в хитросплетения политической игры.
Она знала, что должна дать ответ прямо сейчас, понимая, что выбор, предложенный Малютой, чистая фикция и что в случае отрицательного ответа ее песенка спета.
— Я с вами, — ей пришлось дважды открывать рот, прежде чем она смогла сказать это: у нее так пересохло в горле, что в первый раз из него вырвался бы только хрип.
Малюта удовлетворенно кивнул головой.
— Хорошо. Теперь Алексею не придется дырявить тебе затылок.
—Что?
Вновь Малюта хотел привести ее в замешательство и преуспел в этом. Он повернулся к Даниэле, и та опять содрогнулась, увидев перед собой злобный оскал черного рта.
— Да-да. Ты не в курсе, что Алексей регулярно сообщает мне о каждом твоем шаге? Я знаю обо всем, чем ты занимаешься, товарищ генерал. Обо всем!
Этого не может быть. Он пытается ложью запугать меня еще больше, —промелькнуло в голове Даниэлы. — Будь это правдой, он бы уже знал о моей связи с Карелиным.Собрав волю в кулак, она решила не уклоняться от игры, предлагаемой ей Малютой.
Тот внимательно следил за меняющимся выражением ее лица. В его черных, слегка раскосых глазах вспыхнули свирепые огоньки.
— Я вижу, ты сомневаешься в моих словах. Ну что ж, это вполне понятно.
Он запустил руку за пазуху и извлек оттуда маленький бумажный пакет. Ни слова не говоря, он протянул его Даниэле.
Та машинально взяла сверток и уставилась на него так, точно оттуда должна была вот-вот выползти ядовитая змея. Ее сердце забилось быстрее, и она почувствовала, как судорога исказила ее лицо. Негнущимися пальцами она открыла пакет и обомлела. Боже правый!— мысленно повторяла она, уставившись на содержимое пакета.
С удивительным спокойствием, свидетельствовавшим о том, что охватившая ее паника достигла наивысшей точки, Даниэла подумала о том, как странно, неуклюже и даже комично выглядят со стороны два человека, занимающиеся любовью. Особенно если одним из них являешься ты сама.
Снимки крупным планом демонстрировали обнаженные тела Даниэлы и Карелина, переплетенные в неистовых объятиях, извивающиеся в судорогах наслаждения.
Малюта аккуратно забрал снимки из ее безжизненной руки. Он перетасовал их, точно колоду карт, и выбрал один.
— Вот этот, мне кажется, самый лучший. Или, может быть, вот этот, — он вытащил другой.
— Прекрати!
Он стремился добиться именно такой реакции, а добившись, послушно убрал снимки в карман.
— Теперь, — промолвил он, — я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Это будет символический жест, который свяжет нас между собой еще более неразрывно, чем ты была связана с товарищем Карелиным во время этого маленького свидания тет-а-тет.
Он говорил мягко, почти нежно.
— Я прошу тебя об одной услуге, потому что ты соврала мне. Я допускаю, что ты поступила так только однажды, в случае с Михаилом Карелиным, однако, — он пожал плечами, — кто знает, возможно, в прошлом имели место и другие случаи. Впрочем, меня совершенно не волнует прошлое. Я думаю лишь о будущем.
В его руке появился невесть откуда взявшийся новый предмет.
— Я хочу, товарищ генерал, чтобы ты получила наглядный урок, который навсегда остался бы у тебя в памяти. Однако сначала тебе придется снять перчатки.
Даниэла молча повиновалась. Ее сознание пребывало в каком-то оцепенении. Как я могла так заблуждаться относительно него? —спрашивала она себя. — Я была так уверена, что он уже у меня в руках.
Малюта вложил рукоять пистолета в ее холодную ладонь. На конце ствола Даниэла увидела глушитель. Она обратила внимание на то, что это был немецкий пистолет, а не такой, которые носили офицеры Советской Армии. Личное оружие — строго запрещенная законом вещь. Но не для члена Политбюро.
— Я хочу, чтобы ты прикончила Алексея, — словно сквозь сон она услышала этот мучительный голос. — Тебя ведь учили, как приводить в исполнение смертный приговор: пуля в затылок — и все. Если ты помнишь, он должен был убить тебя именно так.
Как в кошмарном сне, —подумала Даниэла. Панический ужас обуял ее, подобно тому как пламя охватывает дерево. Он парализовал ее волю и разум. Казалось, мозг ее погрузился в сон. Проснись! —отчаянно взывала к нему Даниэла. — Что же мнеделать?
—Эта задача не должна показаться тебе слишком трудной, — доносился откуда-то издалека голос Малюты.
Он опять закурил, и ветер относил зловонный дым прямо в лицо Даниэле.
— В конце концов, у тебя есть все основания отомстить ему. Ты доверяла ему, а он вместо благодарности шпионил за тобой. Подумай, разве не справедливо будет воздать ему по заслугам за такое отвратительное преступление, как предательство?
Я связалась с настоящим чудовищем, —подумала Даниэла. Она почувствовала холод и ужасную пустоту в животе. У нее начала кружиться голова. Она словно примерзла к тому месту, где стояла, будучи не в силах пошевелиться. Я не могу сделать то, что он требует, —повторяла она про себя. — Просто не могу. Это выше mows сил.
—Почему вы медлите, товарищ генерал? — в голосе Малюты вновь появились скрежещущие нотки. — Подобная нерешительность недостойна человека, являющегося членом Политбюро. Я буду вынужден доложить об этом Генеральному секретарю. Такие вещи караются очень строго. Любой мужчина на твоем месте не позволил бы себе подобного проявления слабости.
- Возвращение в темноте - Эрик Ластбадер - Триллер
- Сирены - Эрик Ластбадер - Триллер
- Глаза Ангела - Эрик Ластбадер - Триллер
- Черный клинок - Эрик Ластбадер - Триллер
- Черное сердце - Эрик Ластбадер - Триллер
- Плавучий город - Эрик Ластбадер - Триллер
- Французский поцелуй - Эрик Ластбадер - Триллер
- Убийство номер двадцать - Сэм Холланд - Детектив / Триллер
- Часы пробили смерть - Джейн Андервуд - Триллер
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер