Сердце дикаря - Кристина Дорсей

— Желаете остановиться?

— Что? Нет. — Кэролайн помотала головой и махнула рукой. — Я не устала. — Неизвестно, поверил ли Волк ее утверждению, однако он снова повернулся в седле и пустил коня вскачь. Кэролайн плотнее закуталась в одеяло, которое он ей дал перед выездом из форта, нагнула голову и последовала за ним.

Некоторое время спустя Волк свернул с тропинки, спешился и подошел к Кэролайн, чтобы помочь ей спуститься с седла.

— Почему мы остановились?

Дождь лил вовсю, стекая холодными струйками с полей шляпы Кэролайн. Она промокла до нитки.

— Если вам такая погода нипочем, то я все же предпочел бы переждать этот ливень. Уверен, что и лошади того же мнения.

— Но куда же мы идем? — спросила Кэролайн, послушно следуя за Волком в чащу леса. Кожаные подошвы ее башмаков скользили по сосновым иглам, густо устилавшим землю. Ветки больно хлестали девушку по лицу.

— Здесь недалеко есть хижина, — коротко ответил он. Но надежды Волка обрести приют под крышей лесной хижины оказались тщетными. Кэролайн стояла в просвете между деревьев под частым, холодным дождем, держа лошадей под уздцы и разглядывая обгорелый остов бревенчатой хижины. Уцелевшей оказалась лишь каменная труба грубо сложенного очага.

— Что же здесь произошло?

— Не знаю.

— Это индейцы? — спросила Кэролайн, делая осторожно: шаг вперед.

— Вполне вероятно. — Рафф не обнаружил здесь ни следов схватки, ни трупов. — Но скорее всего это молния или же их собственная беспечность.

Рафф, не спеша вернулся к тому месту, где осталась Кэролайн. Хижины не было, с этим приходилось смириться.

— Что же нам теперь делать? — Кэролайн, как ни страшилась она остаться в уединенном домике с глазу на глаз с Раффом, в то же время жаждала тепла и отдыха. Однако с надеждой на это придется расстаться.

Вместо ответа Рафф кивнул в сторону невзрачного приземистого строения, по-видимому служившего амбаром, при виде которого Кэролайн передернуло. Ей, однако, пришлось признать, что лучше забраться туда, чем мокнуть под дождем.

В ветхом строеньице стало невыносимо тесно, поскольку Рафф настоял на том, чтобы они ввели туда и лошадей. Животные не любят мокнуть нисколько не меньше, чем люди, — пояснил он. Соломенная крыша протекала, а огонь разведенный Раффом, дымил немилосердно, почти не давая тепла, но Кэролайн немедленно устремилась к нему и принялась греть озябшие руки.

Они сидели почти вплотную друг к другу в дальнем углу амбара, на единственном сухом месте земляного пола.

С трудом прожевав кусок сушеного мяса, Кэролайн спросила:

— Когда мы были в Чарльз-тауне, Литтлтон назвал вас каким-то странным именем. Или я ослышалась?

— Ва-йя.

— Да-да, именно так. — Кэролайн искоса взглянула на него. — А что это означает?

— Волк. Это мое имя на языке чероки. И на английском тоже. — Видя ее озадаченное и недоверчивое выражение, Волк усмехнулся и пояснил: — Рафф и вправду значит волк... волк-вожак.

— Ва-йя, — задумчиво повторила Кэролайн. — Именно так вас все и называют, да? Ва-йя Маккейд?

— Достаточно одного имени — Ва-йя или Волк. Так назвала меня моя мать. Это имя свидетельствует о моей принадлежности к ее клану. — Волк не добавил, что считает это имя единственно подлинным для себя.

За стенами домика сгустилась тьма, и путники устроились на ночлег, тесно прижавшись друг к другу. Кэролайн лежала на жесткой земле, чувствуя своей спиной тело Раффа, но это не помешало ей заснуть почти мгновенно.

Рафф некоторое время молча гладил пушистые волосы спящей Кэролайн, уже успевшие высохнуть после дождя. От девушки веяло свежестью и чистотой. В недалеком времени ему придется склонить ее к преступной связи. Но пока еще можно подождать.

* * *

К своему немалому удивлению, Кэролайн проснулась более свежей и отдохнувшей, чем накануне. Солнце уже взошло, и день обещал быть погожим, хотя и прохладным. Это напомнило ей об Англии, где в конце августа стояли дни, подобные этому.

Они почти не разговаривали во время скромного завтрака, состоявшего из печенной на углях рыбы, которую Рафф поймал в ручье, неподалеку от руин сгоревшей хижины.

Весь день они неутомимо скакали по тропинке сквозь сосновый лес, а на ночь остановились в скромном домике одного из многочисленных знакомых Раффа.

— Не знаю, что послужило причиной пожара, — задумчиво сказал Патрик Маклоглан, — но Клэнси задолго до этого покинули свой дом.

— Значит, это сделали не индейцы? — спросила Кэролайн, обернувшись к мужчинам. Стоя у очага, она помогала жене Патрика, Анне, готовить рагу из оленины.

— Я этого не говорил. Во всяком случае, именно из-за индейцев они ушли оттуда. Миссис Клэнси говорила об этом моей Анне.

— Она до смерти боялась их, — подтвердила Анна, кормившая грудью своего ребенка. — Сама не своя была от страха, особенно в последнее время.

— Но ведь, насколько мне известно, чероки и английские поселенцы — союзники, — проговорила Кэролайн, вопросительно взглянув на Раффа.

— Да... по большей части, — Анна дала младенцу другую грудь. — Но разве можно знать наверняка...

— А кроме того, — добавил ее муж, — здесь появляются не одни чероки. Индейцы других племен проходят по этим землям, держа путь на север.

— Полагаю, они имеют на это право. Эти земли принадлежали им задолго до того, как здесь поселились англичане.

— Не сердись, Рафф! Ты же знаешь, я никого не хотел обидеть! — Патрик сосредоточенно набивал трубку. — Я просто объяснил этой юной леди, как обстоят у нас дела.

— И я очень благодарна вам за это, мистер Маклоглан, — отозвалась Кэролайн, раскладывавшая еду по глиняным мискам.

— Но я голову дам на отсечение, что нас еще ждут тяжелые времена. И пока все утрясется, немало воды утечет, помяните мое слово!

— Патрик! — воскликнула Анна, с упреком взглянув на мужа.

— Помолчи, Анна! Я ничего такого не сказал, чего не знает Рафф. Я уверен, что сам он не участвовал в набегах, это так же верно, как то, что мы все сидим за этим столом. — Наклонившись к очагу, он сунул в огонь тонкую лучинку и зажег свою трубку. Сделав несколько затяжек, Патрик продолжил: — Слыхал я, что вожди объявили это случайными происшествиями и признали свою вину. — Вынув изо рта трубку, он ткнул ее мундштуком в сторону Раффа. — Но они позволили своим воинам плясать со скальпами, которые те сняли с голов убитых поселенцев.

От этих слов Рафф пришел в неописуемую ярость. Лицо его оставалось бесстрастным, но Кэролайн, неплохо узнавшая его за эти несколько дней, заметила, как сузились его глаза, а ладони сжались в кулаки. Но он промолчал, не пытаясь опровергнуть слова Патрика Маклоглана, и ужин закончился в безмолвии.