Плоть Кретации - Энди Смайли

— Открыть люк, — Амит направился к распахнувшейся рампе, его ботинки вздрагивали каждый раз, когда их магнитно закрепляло на палубе, и взглянул на зверя. Магистр уставился в чернильно-черный глаз, пытаясь оценить силу существа.

Однажды Сангвиний рассказал о его воссоединении с отцом. Многие примархи нападали на Императора или сомневались в его намерениях, но Сангвиний сразу признал в нем отца. «В некоторых вещах, — сказал Амиту Ангел, — воин сразу узнает свою судьбу, будущее, ставшее реальностью». Только сейчас, разглядывая ракторикса, Амит понял примарха до конца.

— Одна минута.

Даже сквозь рев двигателей «Гнева смерти», завывание ветра и гул доспехов Амит слышал сердце зверя. Оно билось медленно и спокойно, словно движение земли. Ракторикс не ведал страха. Сегодня, пообещал себе Амит, это изменится.

— Цел…

— Огонь, — магистр ордена рявкнул прежде, чем Задкиил успел закончить. В ответ на дисплее шлема Амита мигнул символ подтверждения, за секунду до того как корпус «Гнева смерти» задрожал от грохота орудий.

По зверю замолотили лазерные лучи. Каждое копье света было настолько мощным, что могло пробить танковую броню, но выстрелы лишь опаляли шкуру зверя. Мгновением позже в него угодила россыпь ракет. Восемь боеголовок разорвались на шкуре чудовища бессильным огненным штормом.

Зверь взревел. Шея дернулась вслед за «Гневом», когда боевой корабль выходил на новый заход. Очередной рокочущий рев предшествовал дымящейся струе пламени, которая вырвалась из пасти зверя и омыла кабину «Гнева», захлестнув боевой корабль. Раскаленное добела пламя сожгло теплозащиту и краску, оставив только серый керамит и участки почерневших ржавых подпалин.

Амит сделал шаг назад, когда пламя пронеслось рядом с дверью.

— Задкиил, состояние?

— Серьезных повреждений нет, магистр ордена. Пока мы вне пределов досягаемости, мы можем… Нас атакуют! С левого и правого бортов. Еще одна стая этих проклятых Императором птиц, — прорычал Задкиил.

— Разберитесь с ними, — Амит повернулся к Друалу и Тилонасу.

Штурмовая пушка Друала начала раскручиваться еще до того, как воин выбрался из подвески.

— Подвернулись как раз вовремя.

Терминатор распахнул люк по левому борту и открыл огонь. Гильзы медным дождем посыпались на палубу, когда он отследил и уничтожил пару летающих созданий. Позади него Тилонас занял позицию по правому борту.

Удар клювом заставил Амита припасть к палубе, когда одно из существ вылезло на штурмовую рампу. Магистр зарычал и ударил снизу, вогнав цепное лезвие в череп существа. Птица забилась в его хватке. Амит заглянул в блестящие черные глаза и улыбнулся, заметив в них знакомый проблеск ужаса.

— Умри, — едва слышимо произнес он, активировав цепное лезвие. Оружие заурчало, разорвав череп птицы и забрызгав его кровью вперемешку с кусками плоти.

— Заклинило, — прорычал Тилонас, раздраженно ударив кулаком по оружию. Отсек наполнился пронзительным визгом, когда одно существо врезалось в борт, из-за чего «Гнев» вздрогнул, и Тилонаса сбило с ног. Терминатор поднялся слишком поздно и не успел защититься — зверь вцепился в него и потащил наружу.

— Тилонас! — Друал оглянулся, но продолжил вести огонь, не рискуя оборачиваться спиной к люку.

— Не волнуйтесь, братья. Я отомщен, — прозвучал по воксу голос Тилонаса. Секунду спустя терминатор исчез из поля зрения Амита, раздавленое тело птицы полетело вслед за ним.

— Да направит тебя Сангвиний, брат, — голос Амита стал напряженным от заключенных в нем чувств.

— Думаю, я достигну земли и без его помощи, — Тилонас издал гортанный смех, который смешивался с усиливающейся статикой, пока оба звука не слились воедино.

Амит держал вокс-канал открытым, вслушиваясь в шипение статики, пока передача внезапно не оборвалась.

— Что дальше? — спросил Друал.

— Продолжай стрелять, — приказал Амит, не сводя взгляда с ракторикса, по шкуре которого колотили снаряды «Гнева». Будь он одарен психическим потенциалом, как библиарии ордена, его гнева хватило бы, чтобы испарить существо. Он одержал бы победу там, где не смогли этого сделать орудия корабля, и с радостью пожертвовал бы за это душой. Но едва ли это было сейчас важно. От него требовалось только удержать зверя в долине. Смертельный удар предстояло нанести не ему.

Зофал нащупал выемку в скале и начал взбираться. Семеро воинов Роты Смерти по обе стороны от него сделали то же самое. Шестнадцать дикарей уже успели подняться на несколько метров, карабкаясь по скалам с легкостью, порожденной жизненной необходимостью. Капеллан уважительно хмыкнул. То, что они продолжали действовать с такой отвагой после случившегося в лесу, лучше всяких слов говорило о силе человеческого духа.

Путь из лагеря Расчленителей был тяжелым и полон опасностей. Члены племени помогали им избегать смертоносной фауны планеты и скрывать запахи от зверей, рыскающих в зарослях. И все же путешествие отняло жизни двух воинов из Роты Смерти и почти сорока людей. Но настоящее кровопролитие началось только после окончания боя, когда последние из приземистых созданий, которые атаковали их, были преданы мечу. Дикари оказались беззащитными против кровавой ярости обреченных. Зофал окинул взглядом подсохшую кровь, которая покрывали темные доспехи Роты Смерти, и вздохнул. От Жажды не уйти.

Выкинув из головы воспоминания о резне, он продолжил подниматься. Дикари отрывались от космических десантников, словно не обращая внимания на обжигающий камень, от которого у них на руках вздувались волдыри, и капеллан вознес хвалу за силовые доспехи… хотя броня вряд ли защитит его от того, что близится. Зофал поморщился и повис на одних руках, когда кусок скалы откололся под ногами, капеллану внезапно стало интересно, представляют ли местные жители, что их ждет.

— Нас атакуют! — взревел по воксу Амит, оторвав Зофала от размышлений.

Он бросил взгляд через плечо и увидел стаю несущихся к ним четырехкрылых птиц. Из «Гнева смерти» вырвались потоки снарядов, срезав двух существ и разорвав крылья третьему, и те по спирали рухнули вниз. Оставшиеся птицы издали пронзительный крик и сорвались в отвесное пике.

— Принесите им смерть! — прокричал Зофал, ни на секунду не останавливаясь. Он пришел сюда не для того, чтобы сражаться.

Но того же нельзя было сказать о Роте Смерти. Их единственной целью было вести бой, позволить капеллану выжить и выполнить задачу. Обезумевшие Расчленители открыли огонь из болтеров, взревев от ненависти, когда из зверей вырвались фонтаны крови. Стаккато очередей походило на громогласную молитву, их утробный рев был бессловесной литанией битвы. В окружении избранных Проклятьем, Зофал чувствовал себя переродившимся.

Он поднимался все выше.

Мимо него просвистели копья отчаянно сражавшихся дикарей. И вновь капеллан восхитился воинами-людьми: они умирали, не запятнав чести. Никто не кричал и не вопил, пока их рвали на куски, сталкивали с утесов и сбрасывали в пропасти.

Он вскарабкался мимо десантника из Роты Смерти, отмахивавшегося цепным мечом от клюва птицы. Космический десантник взревел и бросился на существо. Оно завопило, когда цепное лезвие разрубило крыло, и камнем рухнуло вниз.

— Да хранит тебя Кровь, брат, — произнес Зофал вслед падающему десантнику Роты Смерти.

— Ка-пел-лан! — проорал Асмодель. Как у всех из Роты Смерти, голосовые связки воина лопнули от непрерывного рева, из-за чего его предупреждение прозвучало скорее как рычание, нежели связное слово.

Зофалу большего и не потребовалось, он ушел в сторону как раз вовремя, чтобы избежать похожего на булаву хвоста, который врезался в камень там, где еще секунду назад находилась его голова. Из-за резкого движения Зофал повис на одной руке, не в состоянии нащупать опору под ногами. Он стиснул зубы, взглядом ища, куда двинуться дальше, пока существо готовилось к новому удару.

Прежде чем капеллан успел что-либо сделать, Асмодель запрыгнул птице на спину. Он с воплем вогнал нож в шею существа и крепко ухватился за рукоять, чтобы птица не смогла сбросить его. Бывший сержант с ревом и проклятьями открыл огонь из болт-пистолета прямо в спину существа. Когда птица стала падать, Асмодель соскочил с нее, протягивая руки к скале.

Наконец Зофал нащупал опору и вытянул руку, чтобы поймать Асмоделя. Капеллан разжал пальцы, приготовившись схватить предплечье боевого брата.

— Кровь! — взревел Зофал, когда по его доспехам разбрызгало жизненную влагу Асмоделя.

Мимо пронеслась еще одна птица, когтями разорвав бывшего сержанта.

Зофал не чувствовал ничего, кроме гнева, когда на дисплее шлема погасла очередная идентификационная отметка. Он убьет каждого зверя на планете. Он будет проливать кровь до тех пор, пока земля не утонет в багрянце.