Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, утро уже настало.
Они сделают вид, будто не заметили, что я явился вооруженным до зубов. Так и должно быть. Они молча согласятся, когда я намекну, что мне приходится хуже, чем им. И никто из них ни разу не сказал, что у меня не было причин оставаться здесь. И не скажет.
На принципах молчаливого взаимопонимания, они принимают участие в игре, придерживаясь отведенных им ролей. Хотя, нет. Не знаю, что это такое, но уж наверняка не взаимопонимание.
Их не будет. Для них отыщется множество работы за пределами фермы. Интересно, они установили очередность раз и навсегда, или каждый месяц путем голосования выбирают новую жертву?
Если выпадает на Ибу, она примется мне улыбаться. Нися скажет, что я должен больше следить за собой. А я буду считать секунды, оставшиеся до старта. И потом, уже в ракете, спрошу у себя, удалось ли мне сохранить лицо? Не прочитали ли они по нему то, что я чувствую?
Они, разумеется, знали, из-за чего я остался. Чтобы проследить с соседней планеты, с ближайшего спутника, как они будут себя вести. Позаботиться об их судьбе.
Они не знали, что все это — камуфляж. Иллюзия. Они не могли об этом знать. И только благодаря этому я был в силах вынести эти посещения в их селение.
Самое время идти спать. Утром я снова усядусь перед приставкой светового карандаша. Нет, уже сегодня. День пройдет быстро. А следующий?
Хорошо бы, и он быстро кончился. Как можно быстрее.
* * *— Что это с изображением? — спросил Реусс.
Никто не ответил. Я отвел взгляд от экрана и поискал глазами другого Реусса. Сидел возле стены. При звуке голоса своего двойника поднял голову.
Возле него белело в полумраке кабины лицо Муспарта. Он принял ту же позу, что и Реусс. В противоположном углу виднелось то же самое лицо. Третий Муспарт был не виден. Сидел за пультом связи. Они разместились в кабине так, чтобы оказаться подальше друг от друга. И не удивительно.
Може. Еще один Може. Иба устроилась на пенолитовом матрасике. Закинула руки за голову и смотрела на верхний экран. Но ее не интересовало, что на нем происходит. С тем же безразличием она воспринимала наличие своей копии. Или, может быть, наоборот.
Только Нися была одинокой. То есть — в единственном числе. На нее я смотрел с удовольствием. По крайней мере, хоть на нее. У нее было личико с мелкими чертами, лицо девчушки, которая не способна усидеть на месте. Немного косоватые глаза. Коротко подстриженные волосы, черные как галактическая пустота. С виду ей казалось лет двадцать. И на базе она появилась недавно. Но, в качестве геофизика, в ее послушном списке значились серьезные работы в поясе астероидов.
Я снова повернулся в направлении экранов. Действительно, с изображением становилось все хуже. Это все из-за облаков. Но не думаю, чтобы было из-за чего жалеть. Поскольку то, что там происходило, не относилось к зрелищам, которые стоит увидеть и можно умирать. Даже если сдобрить его мстительным удовольствием, в котором никто из присутствующих здесь не признался бы. За исключением меня.
Планета пылала. В любом случае — океан. Десять минут назад «Идиома» вышла на стационарную орбиту вокруг Третьей. Все эти десять минут наружно прослушивание приносило звуки, ни на что не похожие, даже на взрывы. Нескончаемый грохот, словно пролетает ракета, в которой один за другим взрываются топливные баки. И бульканье, словно от лопающихся гигантских лавовых пузырей. Время от времени — низкий свист, напоминающий вой.
Одно сделалось несомненным. Искать там больше было нечего. Ни людей, ни кого-либо другого. По крайней мере, так я тогда думал.
То, что сейчас переживала планета, свершится и без нашего участия. Мы можем возвращаться. Сделаем пару оборотов, выверим коридор и траектория, после чего возьмем курс на базу. Горючего хватит на десяток рейсов. Автоматы за несколько часов сконструируют недостающие гибернаторы.
Прилетим, сядем на нулевом уровне, выбросим переходные лифты. Откинется люк шлюза. Сперва на поверхность спустятся они. Реусс, Реусс, Муспарт, Муспарт, Муспарт…
И что дальше?
Сеннисон и Гускин, может, и не были бы против этого. Я это чувствовал. Но и они должны были отдавать себе отчет в ситуации. И потому мы все еще торчим здесь, над этим разваливающимся шаром. Словно нас и в самом деле интересует, что же с ним произойдет.
Я покосился на Сена. Он ни на мгновение не отводил глаз от экрана. Лицо его выражало глубочайшее раскаяние. Оно было сморщившимся и суровым, как замороженный овощ.
Что он сказал такое, когда мы, поглядев на экраны, впервые с Гускиным поняли, в чем же заключалась их «работенка»?
Уже вспомнили. «Я этого не хотел…»
Ему следовало бы добавить: прошу прощения. Я на его месте извинился бы. Слетал бы на ближайшую планетенку, нарвал бы цветочков и вернулся с подготовленной речугой.
«Я этого не хотел». Всего-навсего. Он лишь хотел выцарапать их океана людей. Не снимая белых перчаток. Чтобы, ненароком, воды не замутить. Рыбешек не спугнуть. Особенно, тех, что копировали людей и высылали их, дабы они убивали не своих врагов. Не хотел.
Тут бы лошадь усмехнулась.
Может, он давил на спуск дольше, чем требовалось. Но какое это имеет значение для вот этих, в кабине? Для того, что они именно здесь находятся, а не в прозрачных коконах под водой?
Это пришло ему в голову вскоре после нашего отъезда. Что все члены экипажа «Анимы» одеты в антирадиационные скафандры. Они нацепили их, когда твердь взрывалась под дюзами их корабля. И когда решили садиться на воду, на небольшом расстоянии от берега.
Он обговорил свою мыслишку с Реуссом. Сразу же после этого они выслали автоматы. Их поглотила пыль, поднявшаяся после серии взрывов, или же их утянуло в сторону гор блуждающими склонами. Два даже успели открыть огонь. Бессмысленно и вслепую. Ни одна из целей, с которыми следовало считаться, не была предусмотрена в их программе.
Тогда Сен привел в действие излучатель антиматерии. Дал короткую очередь. Коротенькую. Без поправок. Он целился в океан, в точку, лежащую на продолжении линии, соединяющей корабль с местом, в котором появился первый Реусс.
Результат последовал немедленно. И превзошел все ожидания.
В долю секунды океан вспучился, его поверхность вздулось пузырем с невероятно эластичной оболочкой. Они еще успели разглядеть огромные, плоские конструкции, сметаемые подводными сотрясениями, а после этого пространство прошила вспышка настолько мощная, что на добрых две минуты, как они потом установили, они утратили способность видеть.
Когда размазанные линии на экране сложились хоть в какое-то логически целое изображение, они увидели людей. Те не шли. И даже не плыли. Они летели над взбаламученной поверхностью океана словно бы на воздушной подушке. Море расступалось перед ними, пустоты, однако, не имели формы треугольников, и вообще не отличались никакой регулярностью. Водяные стены ломались, море пробивалось сквозь них, уступало, отбрасываемое невидимыми преградами, которые через мгновение лопались снова. Казалось, океан в панике спешит избавиться от «гостей», побратимы которых принесли этот катаклизм. Однако, его обитатели уже не были властны над обстановкой.
И не смогли ею овладеть. Заново высланные автоматы на этот раз без помех добрались до пляжа. Видимо, эти, сухопутные, были тоже ошеломлены устроенным Сеном адом. Или же пришли к выводу, что им остается только спокойно наблюдать за происходящим и ждать.
Так или иначе, автоматы возвратились с людьми. Имеется в виду, такими же, как Реусс. Сразу же после этого вспышка в океане повторилась. Образовалась стена дыма и двинулась в направлении берега. Не могло быть и речи, чтобы летун со мной и Гускиным успеет вернуться до того, как дым затянет всю приморскую равнину. Сен принял решение стартовать.
Облако, которое заволокло горные хребты, то облако, которое чуть было не приковало нас с Гускиным навсегда к каменной платформе над пропастью, не было, как мы тогда решили, вестником еще одного, похожего на предыдущие, взрыва на склонах дюн. Нет. Она предвещало последний акт представления, разыгрываемого двумя расами, населяющими Третью планету системы звезды Фери. Акт, не имеющий ничего общего с естественным распределением сил. Ни одна из сторон не победила потому, что была лучше другой. Существа, которые развились в океанской среде, смогли подчинить ее себе, а кому с течением лет среды этой стало недоставать, пришлось погибнуть, поскольку на их планету ступила нога человека.
Это не было ничьей победой. И уж, наверняка, не нашей. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть на лица «спасенных». Не говоря уже о Сене и Гускине.
Я поднялся из кресла и подошел к пульту управления. Остановился у Сена за спиной и начал считывать показания приборов.
Температура океана превысила сто семьдесят градусов. Всего океана. Некоторые его слои, особенно в прибрежной полосе, горели. Что же касается суши…
- Макеты, ракеты и... дембель - Сергей Шведов - Социально-психологическая
- Журнал «Если» №07 2010 - Том Пардом - Социально-психологическая
- Рок небес - Мэри Робинетт Коваль - Космическая фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Грани будущего - Степан Александрович Мазур - Боевая фантастика / Боевик / Прочие приключения / Социально-психологическая
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Гриб без шляпки - Сергей Авалон - Социально-психологическая / Эзотерика
- Живущие среди нас (сборник) - Вадим Тимошин - Социально-психологическая
- Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач - Боб Шоу - Социально-психологическая
- Внедрение - Евгений Дудченко - Попаданцы / Социально-психологическая / Фэнтези
- Кенгуру и белые медведи - Елена Бжания - Социально-психологическая