Это было в Краснодоне - Ким Костенко

Вбежав в комнату, Толя кинулся к Виктору:

— Ты знаешь, кого я сейчас видел? Ваню Туркенича! Представляешь — Туркенич в городе!

— Сядь, остынь, — строго осадил его Виктор и, повернувшись к ребятам, спокойно продолжал разговор о высоком звании комсомольца, о священном долге каждого советского гражданина в этот грозный час.

— Ну, вот все. А теперь давайте, друзья, расходиться. Выходите по двое, чтобы не привлечь внимания…

Когда вновь принятые ушли, он подошел к Анатолию:

— А теперь выкладывай…

Ваня Туркенич был кумиром всех краснодонских ребят. Всегда сдержанный, скромный, даже застенчивый, он вместе с тем был чрезвычайно общителен и имел в городе массу знакомых. Окончив школу имени Горького, он поступил на педагогический рабфак Ворошиловградского пединститута, затем — наборщиком в типографию районной газеты «Социалистическая Родина», но по–прежнему оставался самым верным другом школьников. Ни один вечер не обходился без его участия. Позже, когда его призвали в армию, Ваня продолжал переписку со школой, и многочисленные друзья ревностно следили за его успехами. «О, наш Ваня окончил зенитное училище!», «Наш Ваня уже командир взвода!», «Наш Ваня уже помощник начальника штаба артполка!»

И вот Ваня Туркенич в оккупированном городе!

— На Банковской я его встретил, — начал свой рассказ Толя. — Смотрю: стоит человек в штатском, а на голове — военная фуражка. И лицо знакомое- знакомое… Подбежал поближе — он! Поздоровались. Рассказал он, как в городе очутился. На Дону полк их попал в окружение. Ну, выбрался, пробовал перейти линию фронта — не удалось. Теперь вот пришел в Краснодон. Я ему сразу сказал про нашу организацию. «Давай, — говорю, — к нам в «Молодую гвардию», будем вместе немцев бить с тыла».

— А он что? — не удержался Земнухов.

— Ничего! Посмотрел на меня как‑то сбоку, протянул руку: «Ну, говорит, будь здоров. Еще встретимся». И ушел…

— И правильно сделал! — зло посмотрел на Анатолия Вася Левашов. — Кто тебя за язык тянул? Встретил человека на улице и сразу ему с бухты–барахты: «У нас организа–а-ция»… Представляю, что подумал Ваня про нашу «Молодую гвардию». Наверное, решил: «Раз в ней такие болтуны, мне там делать нечего».

— Я ж хотел… — растерянно заморгал Анатолий. — Если такого человека к нам… Целым полком на фронте командовал!

— Василий прав, — сухо отозвался Виктор. — Каждое необдуманно брошенное слово может погубить всех нас. А к Ване, я думаю, надо послать кого‑то из членов штаба, объяснить ему все толком! Поручите это мне…

Через день состоялось заседание штаба «Молодой гвардии» с участием Вани Туркенича. На этом заседании Туркенич был единогласно избран командиром всей организации.

Туркенич ввел в организации военную дисциплину. Прежде чем принять решение, он строго продумывал каждую боевую операцию, умело расставлял силы. «Молодая гвардия» стала грозной боевой единицей, действующей по законам военной тактики.

В эти же дни в «Молодую гвардию» пришел еще один очень ценный для подпольной работы человек — Люба Шевцова. Вместе с Владимиром Загоруйко, Василием и Сергеем Левашовыми она училась в школе особого назначения, отлично знала законы конспирации.

…В городе появились яркие афиши:

«С разрешения Военного Командования Германской Армии силами артистов областного театра в летнем клубе будет показана классическая трагедия «Цыганка Аза» с цыганским хором, песнями и плясками.

Начало в 6 часов вечера».

— Давайте сходим, ребята, а? — предложил Вася Левашов. — Какой ни есть, а все же театр.

Пошли Вася, его двоюродный брат Сергей Левашов, Ваня Земнухов и Олег Кошевой. Народу в клубе было немного. Сквозь многочисленные щели в деревянных стенах гулял холодный осенний ветер. Артисты пели хриплыми голосами, кутаясь в размалеванные цыганские одежды.

Вдруг Вася осторожно тронул Олега за плечо:

— Посмотри, в третьем ряду девушка сидит в кремовой кофточке, узнаешь?

Олег покосился туда, куда указывал Вася.

— Нет. Кто это?

— У- ух, да это знаешь какая девушка? Огонь! Но как она оказалась в Краснодоне? Любопытно…

В антракте Вася разыскал девушку в коридоре, подвел ее к Олегу.

— Шевцова Люба, — крепко, по–мужски встряхнула она руку Олега и, зябко поведя плечами, неожиданно зевнула.

— О–ох, сил нет смотреть на это кривлянье. Пойдемте на улицу.

Василий Левашов знал, что незадолго до вступления немцев в Краснодон Люба была направлена райкомом комсомола на специальные курсы радистов–разведчиков в Ворошиловград. Каким же образом она снова попала в город? Вася сразу спросил ее об этом.

— Об этом давай никогда–никогда не вспоминать, — очень серьезно сказала Люба, положив ему руку на плечо. — Все равно я тебе ничего не скажу. Я думаю, вы не об этом хотели со мной поговорить?

— Конечно, не об этом, — подхватил Олег. — Мы хотели поговорить с тобой о другом…

Так Люба Шевцова стала членом штаба «Молодой гвардии». Люба была общительной, веселой девушкой. Порой она казалась даже беспечной, но за этой внешней беспечностью скрывалась необычайная выдержка и большая сила воли. Молодогвардейцы убедились в этом уже через несколько дней.

Однажды Олег шел к Третьякевичу и на улице чуть не столкнулся с Любой. Она шла по тротуару, звонко постукивая каблучками, и беззаботно мурлыкала какую‑то бодрую песенку. Олег хотел было остановиться, но Люба вдруг сделала ему предостерегающий знак. Олег посмотрел по сторонам: позади Любы, держа автомат наперевес, шагал здоровенный полицай. Незаметно подмигнув Олегу: «Не пугайся, все будет в порядке!» — Люба прошла мимо.

«Любу арестовали!» Эта весть поразила всех членов штаба. Все были ошеломлены и не знали, что предпринять.

А через два часа Люба как ни в чем не бывало вошла в комнату, задорно посмотрела на товарищей и расхохоталась.

— Ой, какой у вас у всех унылый вид! Вы что, похоронили кого?

— Ты… ты была в полиции? — не веря своим глазам, проговорил Ваня Земнухов.

— Ну и что ж? Да этих индюков обвести вокруг пальца ничего не стоит. Отбрехалась!..

…Как‑то вечером, пересекая пустырь за городским парком, Вася Пирожок, Миша Григорьев и Вася Борисов увидели в придорожной канаве полузасыпанный человеческий труп. Совсем еще молодой мужчина в синей спецовке и изорванной на груди сиреневой майке лежал на спине, запрокинув назад крупную, красивую голову. Григорьев заглянул в лицо мужчины и ахнул:

— Дмитрошковский! Начальник радиоузла… Кто ж это его?

— Известно кто, — угрюмо пробормотал Пирожок. — Он же коммунистом был… Вон те гады продали! — он кивнул в сторону видневшегося вдали серого барака.

В этот вечер штаб принял решение: жестоко мстить фашистам за смерть каждого советского патриота.

Ночью в городском парке группа молодогвардейцев во главе с Иваном Туркеничем устроила засаду. Затаив дыхание они настороженно следили за каждым шагом полицейского патрульного отряда, прочищавшего парк… А на утро по всему городу разнеслось: кто‑то убил предателя–полицая, оставив на его груди грозное предупреждение: «Такая участь ждет каждого изменника Родины!»

Немало еще дерзких вылазок совершили потом отважные молодогвардейцы. Иван Туркенич, Демьян Фомин и Ваня Земнухов напали на охрану Первомайской больницы и освободили двадцать советских военнопленных. Боевая группа Жени Мошкова по заданию партийного центра разгромила усиленно охранявшийся лагерь военнопленных в хуторе Волчанском и помогла бежать семидесяти советским воинам. Виктор Третьякевич и Олег Кошевой заминировали деревянный мост на шоссейной дороге, подорвав немецкую грузовую автомашину с боеприпасами. Сергей Левашов с группой молодогвардейцев уничтожил фашистскую автоколонну на дороге между Краснодоном и небольшим донецким городком Свердловкой, а Толя Попов, Демьян Фомин и Иван Туркенич забросали гранатами штабную машину гитлеровцев на пути из Краснодона в Изварино.

В канун двадцать пятой годовщины Октября состоялось специальное заседание штаба, посвященное подготовке к великому празднику. К этому дню было решено не только выпустить специальные листовки, но и украсить город флагами, чтобы все жители видели: жива советская власть! Долго и тщательно обсуждали, где лучше вывесить флаги, кому поручить эту опасную работу. Уля Громова и Анатолий Попов взялись укрепить флаг на копре шахты № 1–бис, группа Коли Сумского решила пробраться на копер шахты № 12. Сереже Тюленину поручили вывесить флаг над зданием его родной школы имени Ворошилова. Сережа порывался еще укрепить флаг над немецким дирекционом — очень уж заманчиво было увидеть главную штаб–квартиру гитлеровцев под алым стягом! — но Женя Мошков сказал: «Дирекцион не трогайте. Он очень усиленно охраняется, да и старшие не советуют…»

Утром седьмого ноября над городом заалели флаги, Но как же были удивлены молодогвардейцы, когда увидели, что над зданием немецкого дирекциона тоже развевается красный флаг! Только Женя Мошков загадочно улыбался: он‑то знал, что это дело рук группы Лютикова. Самый опасный объект коммунисты взяли на себя…