Морской путь в Индию - Генри Харт

Прибыв к устью Конго, Кан нашел своих четырех «потерянных» матросов в полной безопасности и здравии — они ждали возвращения своего капитана. Вследствие этого заложники, с соответствующими подарками, были отпущены на свободу.

Вновь поплыв к югу вдоль побережья, Кан прошел почти 1500 миль за мыс Сент-Катерин; он достиг мыса Кросс[90]. С этого момента данные источников о судьбе Диогу Кана расходятся. Одни утверждают, что Кан умер близ мыса Кросс, другие — что он возвратился в Португалию. Недатированная надпись на скале на берегу нижнего Конго, около Иелала, как будто свидетельствует, что он поднимался на некоторое расстояние вверх по Конго. Интересно отметить, что рядом с именем Кана на этой скале высечено имя Перу ди Ишколара, позднее кормчего на одном из кораблей Васко да Гамы, и Жуана ди Сантиагу, который в 1487 году вместе с Бартоломеу Диашем обогнул мыс Доброй Надежды, а также Гонсалу Алвариша, хозяина корабля «Сан-Габриэл», входившего во флотилию Гамы[91].

Сведения, доставленные различными экспедициями, посланными королем Жуаном, лишь разжигали его аппетит к новым открытиям и расширению торговли Помимо этого интерес к священнику Иоанну, легендарному христианскому монарху страны, расположенной где-то в Африке или Азии, стал еще более острым после того, как король Жуан услышал рассказы западноафриканского царя страны Бенин (Западная Африка)[92], приехавшего в Португалию Жуану казалось, что рассказы этого властителя были похожи на те легенды о священнике Иоанне, которые ходили по всей Европе, и постепенно страна Иоанна стала притягивать внимание португальского короля наряду с Индией. На быстрейшие поиски этих стран были отправлены тогда две экспедиции: первая — сухопутная экспедиция Перу ди Ковильяна (см главу пятую), вторая — морская, под руководством Бартоломеу Диаша.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

БАРТОЛОМЕУ ДИАШ И ОТКРЫТИЕ МЫСА ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ

О смерч роковой, окутанный мглой!

Пучина морская!

Не молкнет рев, потрясающий рев

Твоих разъяренных, кипящих валов,

И вторят чудовища им, завывая

Ночами, о море, рыдаешь ты в горе

Гремя, содрогаясь,

И в холод и в бурю — всегда

На водах твоих несутся суда,

Под песни бесстрашных матросов качаясь

Герра Жункейру[93]. «Голоса из рыбачьих хижин»

Подлинные сообщения о замечательном плавании Диаша до нас не дошли, некоторые даты этого путешествия не установлены[94] и, изучая одно из самых важных событий в истории морских открытий, мы располагаем лишь краткими и скудными заметками и упоминаниями в сочинениях хронистов того времени Для расширения географического кругозора Европы на исходе XV века результаты плавания Диаша имели первостепенное значение Хотя путешествия Колумба оказали на ход мировой истории более могучее и глубокое воздействие, однако открытие южной оконечности Африки дало свои результаты гораздо быстрее

О личности Бартоломеу Диаша — или, воспроизводя его имя полностью, Бартоломеу Диаша ди Новаиш — до тех пор, пока он не отправился в свое знаменательное путешествие, известно очень немного. Полагают, что он происходит из рода Жуана Диаша, первым обогнувшего мыс Бохадор, и Диниша Диаша, открывшего Зеленый мыс Придворный и в то же время опытный мореход, он был капитаном каравеллы, плававшей в 1481 году в составе экспедиции Диогу Азамбужа[95] к берегам Африки Одно время он состоял управляющим (superintendent) королевскими складами в Лиссабоне Начальником экспедиции Диаш был назначен в октябре 1486 года, но по каким-то неизвестным причинам корабли не выходили в путь до августа следующего года

Корабли были подготовлены и снаряжены на этот раз лучше, чем когда-либо раньше. Это должно было быть не простое береговое плавание с частыми высадками на пути, а экспедиция с определенной целью найти и обогнуть южную оконечность Африки, найти морской путь в Индию. К тому времени португальские моряки хорошо ознакомились с Гвинейским берегом, а за последние пятьдесят лет навигационная наука и кораблестроение сделали исключительно быстрые успехи. Вдобавок на этот раз был принят новый мудрый план. Ранее многие суда вынуждены были приставать к враждебным берегам или преждевременно возвращаться в Португалию из-за отсутствия продовольствия. К тому же очень часто так снаряженные суда заходили далеко в море, где нельзя было добыть необходимые запасы или свежую воду. Во избежание этого двум каравеллам (поразительно маленьким и не отвечавшим тогдашним требованиям[96] было придано грузовое судно — на нем помещались дополнительные продовольственные запасы, вода, запасные корабельные принадлежности и снасти для замены при ремонте.[97]

Морской путь в Индию

Главным кормчим экспедиции был Перу д’Аленкер, один из известнейших мореходов того времени.[98] Он был близок к королю и согласно королевской грамоте имел право носить шелковую одежду и на шее золотую цепь, к которой подвешивался свисток. Ризенди, хронист царствования дона Жуана, описывая обед у короля, на котором присутствовал Аленкер, называет его «величайшим гвинейским кормчим» («muito grande piloto de Guine»). Следующий эпизод показывает, как прочно было положение Аленкера и каким доверием он пользовался; этот эпизод бросает свет также на то, в каком строгом секрете португальская корона старалась держать все относящееся к африканской торговле. Аленкер сидел за одним столом с королем, в комнате было полно придворных. Возник спор о сравнительных достоинствах различных типов кораблей, плавающих между Гвинеей и Пиренейским полуостровом. Король сказал, что navios redondos («круглые корабли»[99]) не подходят для плавания. Аленкер, прекрасно знавший побережье, заявил, что он может плыть на любых судах, независимо от их величины. Король возразил, что' это невозможно, что по его приказанию предпринималось немало попыток и «круглые корабли» всегда терпели неудачу. Аленкер, тем не менее, горячо настаивал и ручался, что он в любое время, если нужно, совершит плавание и на таких судах. Это так рассердило короля, что он встал из-за стола и покинул комнату, бросив замечание: «Нет ничего такого, что дурак считал бы невозможным, а на поверку у него ничего и не выйдет». Спустя несколько минут Аленкера позвали к королю. Дон Жуан попросил у кормчего извинения за резкие слова и пояснил, что он сказал их намеренно, с тем чтобы прекратить споры: все важные сведения о путешествиях в Гвинею он желает держать в строжайшем секрете.