Блуждающие огоньки - Аполлинария Михайлова

также предстали внушительные трактаты по разрушительной магии под авторством некой Мариссы. Там были и "Искусство войны", и "Невербальное оружие: ударь так, чтобы никто не заметил", и "Превращение алебарды в магический атрибут", и "Как призвать демона войны", и прочее-прочее.

— Ежели Яга навязывает нам созидательное колдовство, то, почему так много книг про умение вести войну при помощи магии? — удивилась Анаис.

— Может, Яга заранее убирает соперников? — усмехнулась Олеся, выкладывая на нижние полки очередную стопку книг по цыганским "фокусам".

Тем временем Анаис присмотрела себе сборник простейших алхимических рецептов ядов и снадобий "Практическое зельеведение" и положила его поверх книги, которую ей вверила Аня на хранение.

Не найдя свободного места для выкладывания новой стопки сочинений автора Жизнемира Лихого о магии грамотного домоводства, девушка начала топтаться, не зная, куда себя деть, и, будто бы в ответ на ее тихие мольбы, прилетели к ней парочка сычей, держа в клюве по обе стороны решетчатое белое полотно, cложенное в несколько слоев, весьма хрупкое на вид. Девушка почти без колебаний положила туда книги, отчего полотно сильно прогнулось, но все равно устояло.

— Тебе не кажется, что эта качелька не настолько крепкая? — недоверчиво спросила Олеся.

— Это же паутина. Паутина — вещь крепкая, — пожав плечами, ответила Анаис и продолжила раскладывать книги, только теперь по алфавиту. — Что ты хочешь дальше делать? Чем займешься, куда пойдешь? Может, как другие, пройдешь испытание и отдашься во власть демону?

— Нет, никаких демонов, — категорично заявила Олеся. — Магия у меня не выходит. Совсем-совсем.

— У тебя есть вообще стихия какая-нибудь?

— Земля, — равнодушно ответила девушка. — Как у бабушки. Но она мастерица магии, а я даже не представляю, как именно надо колдовать. А успокаиваться, "искать хорошее в плохом" — это точно не для меня.

— И что ты будешь делать тогда, если не магией заниматься? Не всю же жизнь ты здесь проживешь…

— Я свалю в Весенноград, постригусь, оденусь, как мальчик, и пойду учиться в университет.

— Очень смешно, — захохотала Анаис, однако Олеся не ответила ей тем же.

— Домой я не вернусь, у меня его нет. Так что буду ходить на эти, как их там… йейкции…

— Лекции.

— Да, они самые, вот. Мне нравилось, что Ванда рассказывала о студентиках. Они после своих этих сейсий ходют в кабаки, напиваются, в карты играют, потом дерутся и дебоширят.

— И ты только ради этого хочешь стать студентом? — удивилась Анаис. — Разве не ради знаний?

— Ради них, может, тоже, — неуверенно и тихо сказала Олеся.

— Но ты же грамоты не знаешь.

— Ну и что! Подумаешь! Я же буду приходить и слушать.

— Еще и читать заставят всякие умные книжки. Попроси Ванду, чтобы она обучила тебя грамоте…

— Да она сама через пень-колоду читает, ну ее…

— Попроси Аню, — осторожно сказала Анаис.

— Еще чего! — Олесю передернуло. — Буду я перед ней унижаться!

— Ты точно дурында! Перед ней даже унижаться не придется, слишком уж она добрая и вряд ли откажет…

— Ты убила во мне мечту, — наигранно насупилась Олеся.

— Всего лишь посоветовала, как ее исполнить.

— А ты какого демона призовешь? — резко сменила тему Олеся.

— Никакого. Я никудышная ведьма.

— Не прибедняйся! Мы с Вандой считаем, что у тебя самая сильная магия из всех. Ванда тебе завидует даже.

— Ванда так и сказала?

— Я не люблю врать вообще-то и говорю то, что думаю и знаю. Не умею я хитрить, слишком уж я простушка.

Анаис улыбнулась, в душе у нее потеплело. Иногда приятно осознавать, что тебе немного завидуют. Затем она отвлеклась, увидев огромный древний темно-красный фолиант, страницы которого постепенно высыпались изнутри. Высотой он был от локтя до кончиков пальцев, а толщина его величиной с человеческое запястье. На внешней поверхности фолианта не было написано ни единого слова, лишь непонятные загадочные позолоченные символы. Пах он то ли мертвечиной, то ли запекшейся кровью, отчего Анаис поморщилась. Она аккуратно взяла тяжеленную книгу в руки и открыла середину книги — внутри на таких же кроваво-красных, как обложка, страницах были выгравированы таинственные символы, не поддающиеся переводу ни на один язык мира. Внизу была нарисована большая звезда, вписанная в круг, в секторах которого были вписаны такие же странные знаки. Переворачивая страницу за страницей, Анаис обнаружила, что везде нарисованы эти звезды, но символы и их расположение отличались между собой. Не все звезды так же были вписаны в круг. Внутри Анаис стало жарко, ее не на шутку трясло. Появилось стойкое ощущение, что она где-то все это уже видела. И опять наваждение…

…метровые колонны огня, разрушающие все на своем пути…

— Балда!

…рыжая птица с пламенным хохолком на голове и пушистым длинным горящим хвостом несла смерть всему живому…

— Дурында!

…и женщина, яростно выкрикивающая проклятье за проклятьем, у которой из глаз текла лава…

— Анька, ты чего, совсем глухая!?

Девушка раскрыла глаза от неистового ужаса и побледнела, продолжая трястись. Олеся захлопнула книгу и силой отобрала ее у Анаис, хоть она и не сопротивлялась особо. Повертев ее и так и сяк, Олеся покрутила пальцем у виска и почти издевательски произнесла:

— Рухлядь рухлядью. И чего из-за этого обоссываться?

Глава XI

После того, как библиотека посредством долгого и упорного труда девчонок заметно преобразилась, книги больше не были раскиданы на земле, не торчали со всех щелей и не были неаккуратно запихнуты по разным полкам, Олеська совсем утомилась и ушла в землянку досыпать, а Анаис же решила остаться, понимая, что в середине ночи уснуть ей не удастся. Сев за пособие, которое ей предложила Олеся для чтения, уточнив при этом, что ее читала Ванда взапой ночами напролет, Анаис пыталась понять, что она делала все время не так. Однако автор практически ничего нового ей не сказал из того, что бабушка Яга говорила на занятиях.

Спокойствие и умиротворение — главный секрет удачной магии. Забыть об обидах. Принять собственные и чужие ошибки. Принять себя. С достоинством переносить невзгоды и потери. Мыслить только о полезном и хорошем. И прочее-прочее… Анаис это не помогло, и она яростно захлопнула книжку. Усталость от ночного бдения не позволила мимолетному чувству злости двинуться дальше, и Анаис всего лишь глубоко вздохнула. Ни плакать, ни кричать сил совсем не осталось, но и спокойствия она не ощущала вовсе. Анаис сидела в позе лотоса, сгорбившись, и грызла ногти.

Какое-то зелье Яга предлагала сварить для того, чтобы девушке стало лучше. Но, как оно называлось, у нее напрочь вылетело из головы. Как же оно звучало?.. Анаис ринулась к "Практическому зельеведенью", учебнику, который она отложила