Блуждающие огоньки - Аполлинария Михайлова

весьма самонадеянными. И каждую Литу я вынуждена наблюдать печальную картину.

— А как нам выбрать того, к кому идти во служение?

— Вы взрослые барышни, и сами можете узнать об этом. Желательно, выбрать демона под свою стихию. Например, Даре и Ванде можно было бы призвать Короля-Водяного. Маше, которая так неравнодушна к несчастному Генералу — демона птиц-падальщиков. Разумеется, есть разные способы по грамоте подойти к своему выбору. Все-таки служение — это дело на всю оставшуюся жизнь. Астрометрика, например. Но… Скажем так, я не очень верю в эту чушь. Слишком уж архаичная это магия, на грани шарлатанства. К тому же непростая и… не для всех, наверное.

Девчонки резко оживились и зашептались между собой, периодически охая и вздыхая от жгучего интереса. Все эти разговоры и раздражающие звуки мешали Анаис окончательно сосредоточиться; она истерично рявкнула на подруг и вмиг спалила всю траву, на которой сидела. Остатки огня потушил слабый дождик, неожиданно образовавшийся над плодами разрушительной магии. Даренка, сидевшая в тот момент напротив рыжеволосой бестии, удивленно захлопала глазками, выплюнула приличный шмат пуха и радостно залепетала:

— Получилось! Получилось!

Анаис же резко встала, отряхнула платье от пепла и, чуть не плача, прокричала:

— У всех все получается, только у меня одной все через одно место выходит! Я бездарное существо! Видимо я одна из всех присутствующих не буду демона призывать! Сбегу в лес и буду жить с оленями!

— В жизни оленей везде хватает, — сонным голосом пробурчала Олеся. Это стало последней каплей, и Анаис умчалась, скрывшись средь деревьев.

* * *

Добежав до самой чащи леса, девушка остановилась, перевела дух и оглянулась назад. Убедившись, что она довольно далеко находится от других, и никто ее не преследовал, Анаис нагнулась вперед, опершись на колени, и тяжело засмеялась. Из глаз ручьем текли слезы. Она хохотала и плакала одновременно, судорожно ударяясь головой о дерево, а затем на некоторое время устремила свой взор вдаль, уставившись в одну точку.

— Аня, не стоит винить себя в смерти друга.

Девушка, испугавшись, резко обернулась — сзади бесшумно шла, будто "подплывала", бабушка Яга.

— Откуда… Это Аня рассказала?

— Она очень была обеспокоена твоей вчерашней выходкой. Пыталась объяснить мне, что ты не такая взбалмошная девица…

— Или что я не могу заступиться за свою подругу? — еще больше насупилась Анаис. — Хотя какая она мне подруга, если язык за зубами держать не может.

— Она за тебя беспокоилась, — деликатно произнесла Яга и отвела взгляд. — Но в другом ты права, и я ей об этом так и сказала. Но лишь отчасти, — Анаис непонимающе посмотрела на женщину. — Ты можешь заступиться за подругу, но если в том действительно есть необходимость.

— Глупая Олеська ее задирала!

— Надо было встать и гордо уйти. Она не бросалась же на нее с кулаками?

— Нет, и что…

— Анаис, надо держать голову! Будь выше этого. Как ты уже сама сказала, Олеся — просто глупый ребенок со своей тяжелой судьбой. Пожалей дуру, в конце концов.

— Я поняла, — спокойно произнесла Анаис, опустив голову. — Простите.

— Всем тем негодяям надо просить у Вас прощения за то, что выжили Вас из дома. А Вам надо расти над собой и сжимать волю в кулак, становиться сильнее…

— Почему у всех получается, а у меня нет?

— Во-первых, не у всех, а только у троих девочек. У Маши ничего не выходит, но она старается, как и ты. Олеся вообще баклуши бьет, лентяйка. Аня и Ванда сидят перед сном за книгами, так что они стараются чуть более усердно. У Дары один раз случилось чудо, второй раз она его повторить не сможет. Вы здесь совсем недавно. А тебе пора избавляться от всего плохого, что творится в душе. Возьми себя в руки, и перестань винить себя во всех бедах.

— Из-за меня он умер, — категорично заявила Анаис, покачав головой.

— Ты его убила? — спросила Яга, высоко подняв брови.

— Нет.

— Ты бросила его умирать?

— Да.

— Он просил тебя остаться или требовал уйти?

Анаис задумалась, пожевывая губы, а затем неожиданно перевела тему:

— Как вообще моя магия может идти на созидание?

— Что, прости?

— Ну… эээ… просто это же огонь. Он все разрушает и сжигает. С чего бы ему давать жизнь или ускорять созревание, например?

— Глупый вопрос, Анаис, — скептично и сухо ответила женщина. — Когда хорошо на душе, тебе холодно или тепло? И наоборот — когда плохо, тебе холодно или тепло? — Девушка посмотрела на Ягу так, будто ее озарила умная мысль, с широко раскрытыми глазами. — Так-то! Тепло — это власть. Поэтому таких, как ты, пытаются захватить сильные мира сего. Ты — источник невероятной огромной бесконечной энергии, которую ты можешь черпать из природной магии, сколько твоей душе угодно будет.

— Кажется, я начинаю понимать.

— Правильно, Анаис. Это давно пора понять. Твои силы — дар и проклятье. Будешь использовать с умом и пользой и сможешь обернуть их себе на благо.

Некоторое время они стояли в неловком молчании; девушку подмывало что-то сказать, но она не решалась. Когда Яга повернула назад, собираясь вернуться в избу, Анаис выпалила:

— Я слышала, бабушка, что Вы можете спокойно заходить в Навь.

— Можно и так сказать. Но в том должна быть необходимость. Вопрос: какая?

— Я хочу знать, умер ли мой друг.

— То есть ты даже не знаешь, жив он или мертв?

— Я не уверена, — глухо ответила Анаис и отчаянно посмотрела себе под ноги.

— То есть ты хочешь убедиться… или в тебе еще теплится надежда?

— Вдруг…

— Не вся правда так уж необходима, Анаис. А надежда — очень хорошее чувство. Оберни его себе на благо и сможешь открыть в себе силы созидания. К тому же нужно иметь огромную смелость оставить что-то позади себя.

— Вы же сами говорили, бабушка, что я только прикрываюсь смелостью, — хитро проговорила Анаис.

— Заставь меня поверить в обратное.

Девушка покачала головой и на мгновение задумалась, буквально через минуту сообщив о своем решении:

— Хорошо. Я не хочу знать, мертв мой друг или жив, — впервые за все время Яга по-настоящему тепло улыбнулась. — Но не потому, что я смелая. Я не хочу думать и знать о том, что я виновата в его смерти. Пусть даже возможной смерти.

Яга осторожно подошла к Анаис, взяв ее за руку, посмотрела ей прямо в глаза и произнесла:

— В тебе хотя бы есть смелость это признать. Не знаю насчет твоего друга-спасителя, но в ближайшие пять заревов ты навсегда потеряешь близкого родного человека. Ты ненавидишь его сейчас всей душой, но позже будешь сильно жалеть о