Шоу будет продолжаться - Алина Константиновна Менькова

отмазки заканчиваются и ты просто молча мажешь тоналкой синяки и носишь водолазки по самое горло, когда на улице 30 градусов тепла».

Анжела рассказывает мне эту историю в коридоре центра. Некоторые девушки останавливаются около нас, садятся рядом на кушетку. Кто-то понимающе кивает, кто-то смотрит в свой гаджет, но при этом слушает.

 «Я превратилась в женщину-домохозяйку. Только обслуживала Рому. Ничего не видела, кроме плиты, пылесоса и телевизора. Единственное развлечение – просмотр фильмов. Он работал, но на меня  не тратил ни копейки. Часто приходил домой пьяный. Свои деньги он откладывал на покупку квартиры. Жили за счёт моих родителей – они достаточно обеспеченные люди. Они платили за квартиру, еду. Они давали деньги мне, но он постоянно их у меня просил. Все каким-то образом тратилось только на Рому – посиделки с друзьями, сигареты, ремонт его машины – то одно, то другое… пиво, которое он каждый день пил. То, что оставалось мне… я тратила на продукты. В такой обстановке единственная доступная радость – это «мороженко» или шоколад…. Но все это время между нами сохранялась близость. И она была потрясающей. Несмотря на ссоры, в постели он меня понимал во всем. Но деньги… Что-либо купить мне из одежды или обуви можно было только на рынке и не чаще одного раза в два месяца. Летом я, он и моя сестра поехали в отпуск в Калининград, жили у моих родственников. Снова за их счёт. В первый раз моя младшая сестра увидела, как он меня бьёт, когда мы не захотели включить по телику его любимую передачу. Я сидела на кровати, он кулаком ударил мне в лоб, я очень сильно ударилась затылком о стену. Моя сестра была в шоке. Естественно, все переругались. Но делать нечего, выгнать его некуда, билеты куплены. До возвращения домой снова помирились».

Терпение у Анжелы лопнуло только зимой.

«Мы гуляли с Ромой, случайно встретились с моим одноклассником, я спросила у него разрешения пригласить в гости друга. Была удивлена, но мне разрешили. Мы пришли к нам домой, посидели, выпили, одноклассник предложил нам всем пойти погулять по городу. Рома отказался, а я… То ли выпитые несколько бокалов вина ударили в голову, то ли наличие друга придало мне смелости, но я уверенно заявила, что пойду. Одноклассник сказал, что подождёт на улице – жаль, что не дождался, не вернулся к нам в квартиру. Рома стал кричать, что я шлюха, потом бить так, как никогда раньше. Я вырвалась, выбежала в подъезд, начала кричать: «Помогите!». Никто из соседей так и не вышел. Мне кажется, люди просто боятся сами – вот и сидят по своим квартирам. Рома затащил меня обратно в квартиру, поднёс бритву к горлу, сказал, что убьёт, если буду орать. Я вырвалась, выбежала на балкон. Ночь, на улице ни души. Одноклассника моего уже не было. Я стояла на балконе, смотрела вниз и ревела. Было желание прыгнуть вниз, не смогла, слишком люблю жизнь… Я час стояла где-то, ждала, когда Рома успокоится. Я так замерзла. Та зима выдалась особенно холодной. Рома сам постучал, спокойно попросил вернуться в комнату. Вышла и все началось, как по сценарию… он упал в ноги, целовал колени, плакал, просил прощения, сказал, что больше такого не повторится. Я смотрела в его лицо и понимала, что ненавижу его. Но всё… меня отпустило, ничего слышать и знать о нём не хотела. Я поняла, что только что могла умереть. И этот страх перед смертью пересилил все. Я ему сказала, чтобы уходил, или уйду я. Спокойно. Но все равно было страшно. Сказала, что мне надо побыть одной и подумать обо всем. Но я знала, что уже никогда к нему не вернусь. Он отдал мне мой телефон. Ушел. Без вещей. Я тут же позвонила отцу, сказала, что мы расстались с Ромой, что хочу прямо сейчас к родителям. Папа забрал меня утром. Не стала рассказывать, что Рома меня бил. Хотя это и так было видно по мне – синяки были на лице, руках. Родители корректно молчали первое время, но потом мы поговорили… и стало легче».

На этих словах девушка, что сидела рядом, не выдерживает и начинает плакать.

«Сколько раз я пыталась уйти, сколько раз говорила себе: «Все». Но потом всегда находилась причина остаться!» – говорит она нам и всхлипывает.

«Быть жертвой – очень выгодная позиция… из этого ада сложно выбраться психологически…» – вставляет свою ремарку другая девушка.

Их троих объединяет одно – очень грустные глаза. В них как будто погасла жизнь. Надеюсь, временно. Анжела продолжает свою историю:

«Мама хотела, чтобы я пошла в полицию. Но я не захотела обострять ситуацию. Мазала синяки левомиколем и ревела при каждом воспоминании. Особенно тяжело было прощаться с ним, как с любовником. Почему-то такие мужчины оказываются просто невероятно хороши в постели. Это не одна я так говорю. Он ещё пытался звонить, но родители запретили ему это делать, припугнули полицией. Вскоре и звонки прекратились. Собственно, на этом наша история и закончилась. Я не видела его уже много лет. Честно, было очень тяжело первое время. Настолько в замкнутом пространстве я жила. Мне казалось, что я сама виновата. Потом я долго не могла завести отношений. Всё боялась, что снова всё повторится. От каждого звонка в дверь я вздрагивала. А ночью снились его злые глаза и кулак, которым он замахивается… Многое вытесняется из памяти. Всё прошло, да и хорошо, что так кончилось, иначе не встретила бы своего мужа, с которым сейчас по-настоящему счастлива. Теперь я сюда иногда прихожу, помогаю девчонкам. Объясняю им, что не они виноваты в том, что с ними случилось… что оправдания насилию нет. Нет, и всё».

Та девушка, что все это время отстраненно смотрела в телефон, присоединилась к нашей беседе, засучила рукава кофты, придвинулась к нам и почему-то стала шептать:

«Если тебя бьет муж, как было в моем случае, то полиция неохотно в это лезет. То есть, если сожитель или любовник – то это чужой человек и в этом, мол, может скрываться угроза. А, если, муж – одна семья, одна сатана. Такая логика у них. Милые бранятся – только тешатся. Добрый мир лучше худой ссоры… Тут можно миллион привести поговорок. Девочка тут рассказывала, как ей полицейский вообще процитировал «Домострой», где написано, что женщину надо иногда бить, воспитывать. Так вот, однажды на мой вызов ехали целый час… когда они приехали, наконец, муж уже успел замести все следы нашего скандала – убрал все вещи, что раскидал, вытер кровь с кухонного пола. Это была моя разбитая губа. В общем, вышел, встретил их, прямо примерный семьянин. Сказал, что никто не ругался, что я впечатлительная, преувеличила все. А я сидела тихонько