Ребус Галла - Вадим Панов

Тяжелые арканы и работа с мощными потоками магической энергии выводили организм колдунов на пик, и после, сбрасывая энергию, маги сохраняли чудовищное напряжение. Самым лучшим способом снять его был секс.

Мурза об этом знал.

Он посмотрел на деловито работающих сторожей, на ряды крестов и могильных плит, вздохнул и попросил:

— Только не здесь. Пойдем в машину.

* * * Горьковское шоссе, ближнее Подмосковье, 3 ноября, пятница, 03.03

«Сааб» плотно врос в сосну. Передок смят, лобовое стекло покрыто паутиной трещин, водительская дверца приоткрыта, но шофера не видно. Ничего не видно изредка проезжающим по шоссе обычным челам: ни разбитой машины, ни грубых следов, оставленных ею на холодной и влажной земле, ни тем более водителя, которого допрашивали в стоящем у обочины фургоне.

Морок. Отводящий глаза аркан, не позволяющий посторонним видеть реальные события. Рано или поздно его снимут, рассеют магические волны и откроют картину аварии, ибо таков план. Пока же, под прикрытием морока, колдуньи выспрашивали у барона Берислава его тайны. Неторопливо, но и не затягивая время.

Среди заклинаний, устанавливающих контроль над разумными, «заговор Слуа» считался самым сложным, но при этом — самым надежным. С его помощью опытный маг мог заставить жертву совершить все, что угодно, вплоть до самоубийства, и мог выведать любую тайну жертвы: «заговор» воздействовал на подсознание, заставляя вспоминать даже давным-давно забытые события. Одним словом, «заговор Слуа» являлся венцом контролирующих арканов. А набросить его на жертву, пребывающую без сознания, был способен исключительно сильный маг. Такой, к примеру, как воевода дружины Дочерей Журавля.

— Как тебя зовут?

— Берислав.

Барон лежал на полу фургона. Тело расслаблено, глаза закрыты, а вот голос — нормальный. Обычный, «живой» голос, каким Берислав отвечал бы, находясь в сознании.

— Сколько тебе лет, Берислав?

— Сто семь.

Несмотря на то что барон находился под полным контролем, начинать допрос следовало с простых вопросов: мозг должен привыкнуть ко внешнему управлению.

Милана прикоснулась указательным пальцем к виску — напряжение давило на голову — и продолжила:

— Кто ты, Берислав?

— Барон домена Вешняки.

— Ты гордишься своим титулом?

«Сопротивляйся!»

— Я горжусь своим титулом.

— Активность, — бесстрастно сообщила Верея.

Маленькая фата продолжала следить за состоянием барона.

— Разумеется, его мозг активен, — недовольно произнесла Милана. — Он ведь отвечает на мои вопросы!

— Я засекла дополнительный всплеск.

— Ты ошиблась.

— Не ошиблась.

— Не мешай.

Воевода вновь потерла висок.

— Ты верен Зеленому Дому, Берислав?

— Да.

— Ты помогаешь врагам Зеленого Дома?

«Сопротивляйся!»

— Нет.

— Еще один странный всплеск!

— Замолчи!

Гораздо больше Милану настораживала усиливающаяся головная боль. Конечно, «заговор Слуа» сложен, однако особенно большого количества магической энергии он не требует, поэтому сильному напряжению взяться неоткуда.

«Наверное, я просто устала!»

«Не теряй концентрацию!»

— Ты замышляешь что-нибудь против Зеленого Дома, Берислав?

— Нет.

Собственно, на этом допрос можно было прекращать. Получен главный ответ: барон верен короне. Получен с помощью предельно сильного заклинания, что исключает обман. Следует вернуть Берислава в машину, почистить следы и принять меры к «обнаружению» пострадавшего в аварии.

Однако останавливаться воевода не собиралась.

— Ты знаешь рыцаря Павла Фердинанда из ложи Горностаев, Берислав?

«Сопротивляйся! Не отвечай!!»

— Знаю.

— Какие отношения вас связывают? Вы друзья?

— Нет.

Милана беззвучно выругалась. Нельзя задавать два вопроса подряд — жертва ответит только на последний.

— Какие отношения связывают тебя с Павлом Фердинандом, Берислав?

— Мы единоверцы.

— Вы кто? — недоуменно переспросила Милана.

«Сопротивляйся!!!»

— Мы единоверцы.

— Что значит — единоверцы?

— У нас один бог.

Берислав говорил правду, однако его ответы не укладывались в голове воеводы.

«Единоверцы? Один бог? О чем он говорит?»

— Вы оба верите в Спящего?

— Да, мы верим в Спящего.

Милана поняла, что ошиблась: в Спящего верили все жители Тайного Города. Во всяком случае, не имели ничего против его существования. Но при этом никто не называл себя единоверцем по той простой причине, что отсутствовал соответствующий культ — какой смысл поклоняться спящему божеству?

Нет, говоря «единоверцы», барон имел в виду другое, и воеводе, после нескольких секунд раздумий, удалось сформулировать правильный вопрос:

— Ты веришь в кого-то, кроме Спящего, Берислав?

— Да.

— В кого?

«Сопротивляйся!!!»

— В Галла.

Воевода отшатнулась. Верея побледнела. Даже Ярина, полностью сосредоточенная на сканировании окрестностей, закусила губу и удивленно вытаращилась на барона.

— Галла? — беспомощно переспросила Милана.

— Так зовут нашего бога.

Верея издала короткое восклицание. Ярина выругалась. Воевода же изумленно протянула страшные для любого мага слова:

— Скверна вернулась…

Берислав не понял, что фраза не была вопросом, а потому спокойно подтвердил:

— Да.

«Сопротивляйся!»

Любой квалифицированный маг знает, что единственный способ противостоять «заговору Слуа» — не попадаться в его сети. Выставляй блоки, вытягивай из противника энергию, контратакуй собственными арканами — делай что хочешь, только не позволяй холодным пальцам «заговора» вцепиться в твой мозг. Потому что первое же их прикосновение станет для тебя роковым. «Слуа» овладевает жертвой не мгновенно, зато неотвратимо. Дал слабину, пропустил едва заметный выпад, и все — проиграл. Через секунду или десять секунд — не важно — ты превратишься в послушную марионетку и останешься ею до тех пор, пока противник не снимет «заговор».

«Сопротивляйся!!»

Нет воли. Нет желания. Нет сил. Нет тебя самого.

Ничего нет.

Ты даже не смотришь на происходящее со стороны, как это бывает при использовании арканов попроще. Ты полностью теряешь контроль, погружаясь в мягкий и липкий сумрак. Не спит лишь маленький кусочек тебя, спрятанный где-то очень и очень глубоко. Не спит, потому что с чего-то нужно начинать возвращение в реальность, и не оставляй маг этот кусочек, применение «заговора Слуа» приводило бы жертвы к безумию.

Маленький кусочек тебя.

На самом дне.

Он не участвует в представлении. Он не смотрит со стороны. Он ничего не запомнит. Он ничего не понимает. Он знает только одно: происходит нечто неправильное. И это приводит его в ярость. Но что способен сделать маленький кусочек? Откуда взять силу, чтобы противостоять мощнейшему заклинанию?

«Сопротивляйся!!!»

«Как?!!»

— Внедраг, обер-воевода дружины моего домена.

— Кто еще?

— Жалимир.

— Кто еще?

— Таислав…

Каждое следующее имя давалось барону с большим трудом, но Милана не обращала внимания на странное поведение Берислава, на то, что его кулаки сжимаются и разжимаются. А Верея, помня о резкой реакции воеводы, перестала сообщать о странных всплесках активности затуманенного «заговором Слуа» мозга барона.

— Кто еще?

— Все.

Семь воинов дружины. Семь людов, отринувших тысячелетние традиции Великого Дома.

— Проклятье, — сквозь зубы процедила Ярина.

— Как же они могли? — грустно вздохнула Верея.

— Потому что они не маги, — зло отрезала Милана и вновь повернулась к барону: — Их семьи тоже приняли Скверну?

— Нет. Сейчас нам нужно сохранять тайну.

— Логично. — Воевода обдумала следующий вопрос: — Ты обратил сына?

«Сопротивляйся!!!»

— Ты обратил сына?

— Да.

— Кто еще из баронов обратился к Скверне?

И тут Берислава прорвало.

Маленькая его частичка, которую не затронул «заговор Слуа», неожиданно обрела силу. Нашла скрытый резерв. Глотнула освежающей мощи и решила исправить то неправильное, что смущало ее до сих пор.

— Отвечай!.. Черт!

Из барона вылетело невидимое щупальце.

Или оно зародилось рядом с ним?

Или появилось в фургоне извне?

Или…

Ответ на этот вопрос Милана узнала позже. А в тот момент она просто пропустила удар неожиданно появившегося щупальца.

— Черт!

И отлетела к дальней стенке фургона.

— Что случилось?

Ярина, плюнув на слежку за округой, повернулась лицом в салон.

— Барон очнулся! — взвизгнула Верея.

— Он не мог!

— Это не магия!